— Что ж вы кричите так, господин хороший? — проворчал хозяин, здоровенный волосатый детина в довольно чистом переднике, выходя из полумрака откуда-то из угла. — Щас все будет, присаживайтесь вот тута.
Зезва позволил себя усадить за деревянный стол, такой ветхий, что, верно, за ним обедал еще царь Волчья Голова, не иначе. Хозяин смахнул крошки с поверхности антиквариата, свистнул слуге-мальчишке, чтобы тот присмотрел за Толстиком, и повернулся к рассматривавшему убранство корчмы Зезве.
— Не обессудьте, судырь, — ухмыльнулся хозяин, присматриваясь к гостю. — Ремонт давно не делал. Но вот, поднакоплю деньжат и…
— Новую люстру не забудь, — буркнул Зезва.
— Чего?
— Неважно. Принеси мне, пожалуйста, поесть. Да разожги огонь посильнее!
— Добрый камин и добрая еда — что может быть лучше, не правда ли?
Зезва медленно повернулся. Оказалось, он не единственный посетитель в столь поздний час. Рядом с ярко пылающим камином стоял сгорбленный человек в черном плаще и грел руки. Широкополая шляпа скрывала лицо. Виднелась длинная черная борода. Зезва заметил ножны меча, висевшего на кожаном поясе незнакомца. Его рука непроизвольно скользнула на эфес оружия.
— В этом нет необходимости, Зезва Ныряльщик! — не оборачиваясь, произнес бородач.
Хозяин охнул и уставился на Зезву. Его руки, державшие тарелку с жареной курицей, задрожали.
— Осторожно, не урони, — сказал Зезва, косясь на незнакомца. — Ставь сюда, пожалуйста. Хлеба и подливки! Овощи есть? И вина принеси, красного, а то продрог я. Только хорошее, а не кислятину. Цветастое есть? Ну, давай Цветастого.
Хозяин закивал, одарил подзатыльником слугу-мальчишку, что с раскрытым ртом слушал разговор, и помчался выполнять заказ.
— Мы знакомы?
— Нет, Зезва, вряд ли, — незнакомец по-прежнему грел руки у огня. — Но мы много слышали про тебя.
— Вы? — зевнул Зезва и с наслаждением вдохнул аромат жаркого. — Кто ж вы такие будете, таинственный посетитель?
Человек в черном повернулся и сделал два шага к столу Зезвы. Тот напрягся, но не подал вида. Исподлобья взглянул на возвышающегося над ним незнакомца. Лица не видно, шляпа мешает. Да и темно тут.
— Давно из Мира Демонов?
Зезва откусил от ножки, с наслаждением прожевал нежное мясо. Ни движением, ни выражением лица не выдал он своего напряжения.
— Недавно, — соврал он. — Три дня назад ходил.
— Можно присесть? — спросил незнакомец.
— Садись, чего уж там.
Явился хозяин с вином и снедью. Бухнул все на стол, испуганно улыбнулся и скрылся за стойкой. Зашипел на мальчишку, громыхнул бутылками. Наконец утих.
— Зови меня Ваадж.
— А я Зезва. Впрочем, ты это знаешь.
— Знаю… — Ваадж помолчал, играя стаканом. Зезва медленно ел свою курицу.
— Зачем приехал? — наконец, спросил Ваадж. — Что тебя привело в славную деревню Убик? А, Зезва?
— А тебе какое дело?
Ваадж засмеялся, откинулся на спинке кресла, скрестив на груди руки в черных перчатках.
— Мне-то никакого, Ныряльщик.
— А чего спрашиваешь тогда?
— Просто так, из интереса.
— Любопытной Маквале, — проворчал Зезва, — нос оторвали.
Ваадж захохотал еще сильнее, снял перчатки и шляпу. Зезва уставился на него. Ну вот, так и знал, подумал он. Чародей, дуб его дери! Перстень чарский на пальце. Лицо продолговатое, усов нет, только черная, как смоль, борода закрывает половину груди. Глаза голубые-голубые, как у жителя Кива или Элигершдада. Волосы заплетены в короткую косичку. Зезва хмуро опрокинул стакан 'Цветастого'. Неплохое.
— Ну, раз не хочешь говорить, — стал серьезным Ваадж, — то и спрашивать больше не буду. Убик — хоть и большое село, но делать тут особо нечего. Во всяком случае, тевадскому гонцу. Думаю, ты просто привез письмо местному гамгеону от светлейшего тевада Мурмана. Я угадал?
— Уф, подумаешь, — фыркнул Зезва. — Тут и баран догадался бы. Разве нормальный человек попрет ночью к дэву на рога? А светлейший тевад Мурман, чтоб ему пусто было, накатал письмецо и отправил меня в Убик! А что? Хочешь почитать, чудик?
— Ты всех чародеев чудиками называешь? — снова засмеялся Ваадж.
— Всех. Вы ж сплошь обманщики. Думаете, если в стекляшках зловонные жидкости смешиваете да взрывы устраиваете, то уже волшебники? Чудики и есть. Ну а ты, судя по физии, не просто чудик, а наемный чародей, и в Убик пожаловал по делу. Видно, завелась тут нечисть, вот эры-крестьяне тебя и призвали на подмогу. А может, и сам сельский староста-гамгеон, кто знает. И как, много платят, чудик?
— Вот как, значит, — протянул Ваадж, по-прежнему улыбаясь. — Хозяин! Подойди-ка, сделай милость.
Детина почтительно приблизился к столу и поклонился. Зезва заметил, что у корчмаря лицо стало серым от страха. Он вздохнул. И чего народ этих чудиков боится так? Ах да, это он не шарлатана, а меня испугался, вспомнил он и помрачнел. Снова народ слухи дурацкие распускает. Про Ныряльщика, ходока к демонам…
— Скажи-ка, любезный, — обратился к хозяину Ваадж, — все ли спокойно в славном селении Убик?
— Что вы, ваше чародейство, — взмахнул руками бармен, — священный дуб с вами! О каком спокойствии речь? Мы уж и позабыли, как оно выглядит-то, спокойствие-то! Нету тута спокойствия-то, нету!
— Да? — прищурился Зезва. — А скажи-ка, гамгеон уже спит, а? Дело у меня к нему срочное.
— Спит ли? — икнул хозяин, пуще прежнего взмахнув руками. — Спит наверняка, отсыпается, завтра-то в ночь хлопоты предстоят ему и семье евойной!
— Он, что, вампир, что ли?
— Упырь?! Ох, священный дуб с вами, господин! Вот кровососов нам и не хватает для полного набора-то!
— Погоди ты со своим дубом, — поморщился Зезва, — я тебе что, дэв лесной? Говори по делу, что творится у вас, раз уж чудика на помощь призвали.
— А твориццо у нас ужасть настоящая, милостивый господин, ужасть! — закивал хозяин, зачем то оглядываясь. — Повадились к нам али речные ходить.
— Али? — помрачнел Зезва. — Духи речные? Ну, светлейший тевад, дуб тебе в зад, ну, Мурман…
— Погоди, — улыбнулся Ваадж, — дай договорить человеку.
— Сын нашего гамгеона Аштарт, — продолжал трактирщик, — втюрился в деву али, клянусь дубом! Сколько ни говорили ему, не ходи на речку, где али водятся, не испытывай судьбу. А он, молокосос, не послушался!
— Но ведь али, особенно женского пола, заманивают беспечных путников в воду и топят, — задумчиво проговорил Зезва, делая глоток вина. — Этот ваш Аштарт и вправду дурень, как я погляжу. А к дэвам кости поиграть он еще не ходил, а? Или к каджам?
— Ох, дэвов — та с каджами и не хватало нам-то, — отшатнулся хозяин. — Священный дуб с нами, не дай бог…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
