- Ну что ж, - сказал я, надевая непромокаемый плащ, - тогда поехали на склад. Надеюсь, водитель уже заправился.
Улица встретила нас холодным пронизывающим ветром и брызгами дождя. Зонт личного исполнения, словно парашют, надулся и норовил выскользнуть из рук. С сожалением, я нажал на кнопку свертывания и спрятал зонт в чехол, прикрепив его к поясу. До мобиля осталось идти всего метров двадцать, когда резкий порыв ветра сбросил на меня огромную дубовую ветку.
- Осторожно, - выкрикнул позади Алекс и толкнул меня в спину.
Когда я обернулся, то увидел, что Болтин лежит на земле, а сверху обломанным черенком у виска покоится злополучная ветка. Алекс просто спас меня, но сам попал под каприз разбушевавшейся стихии.
- Сеньор капитан! Что случилось?
Сержант Ван Бурей открыл дверцу со стороны водителя и изумленно уставился на меня своими огромными глазищами. В полисе его многие называли циклопом, но не только за глаза, а и за большой рост под два метра и мощную, но короткую шею, от чего голова казалась втянутой в плечи.
- Ван, помогите, Алекса ударила ветка по голове.
Я с трудом дотащил грузное тело помощника до мобиля, пообещав себе в очередной раз заняться спортом на досуге. До госпиталя мы добрались за десять минут. Санитары прибежали с носилками почти сразу, завидев мобиль на въезде в скорое приемное отделение. Все это время Алекс находился без сознания, что очень нервировало меня. Когда пострадавшего унесли, я только сейчас осознал, что остался без помощника в трудном деле. Теперь все придется делать самому. Пожелав в мыслях Болтину скорейшего выздоровления, я попросил водителя отвезти меня на место преступления.
Тело чиновника лежало в комнате, которая находилась недалеко от центрального входа на склад. Вокруг головы покойного растеклась небольшая лужица крови. Заур Митрыч при жизни отличался ухоженной, крашенной в черный цвет бородкой и темным париком. Я лично его не знал, но в газетах часто печатали фотографии министра. Сейчас бородку ухоженной не назовешь. Кровь от удара молотком попала на нее, и слипшиеся волосы смотрелись пучком чужеземной травы бурого цвета. А съехавший на бок парик оказался испачкан не только кровью, но и грязью, что придавало общей картинке совсем не эстетичный вид. Глядя на тело, я очень удивился, что Заур Митрыч совершенно не похож на того представительного чиновника, которого я помню по фотографиям.
- Приветствую наш всезнающий сыск, - пожал мне руку Сомов.
- И вам, светилам медицинской науки, не хворать, - ответил я в том же духе, отмечая повышенную температуру в комнате. После сырой и ветреной улицы контраст оказался слишком большим.
Эксперт кивнул на тело и сказал:
- Смотреть будешь или так завернуть? Ребята на входе скучают без дела.
"Ребята" - служащие морга стояли в сторонке, перебрасываясь односложными фразами, и без всякого интереса поглядывали на тело. Действительно, ничего интересного, труп как труп.
- Конечно, буду смотреть. Иначе, зачем я здесь? Мог бы и в полис сразу поехать, а не тут башмаками стучать.
Сомов пожал худощавыми плечами, вытер тыльной стороной пот со лба и отошел в сторону. На его безупречном камзоле не было заметно ни пятнышка. А ведь он осматривал тело довольно продолжительное время. Я же отличался от него тем, что постоянно пачкал одежду на работе. Хорошо, что жена уехала, и мне сегодня не предстоит выслушивать от нее очередную речь об аккуратности перед тем, как забросить камзол в стиральную машинку. Я достал из кармана перчатки, надел их, тщательно разглаживая складки. Одноразовые перчатки хороши тем, что их не надо стирать, я постоянно держу несколько штук в правом боковом кармане и надеваю при осмотре места преступления. Они компактны, после использования просто выкидываешь, и не надо утруждать себя поиском воды, чтобы тщательно вымыть руки. Наклоняясь ближе к телу, я отметил, что одежда бывшего министра не испачкана так, как его парик и борода. Митрыч не защищался от убийцы, его ударили по голове, и он аккуратно упал, почти не запачкав синий сюртук и белую рубашку. Только воротник слегка запылился, и на него попала капелька крови.
- Что скажешь по делу? - обратился я к Сомову.
- Официально получишь завтра все после вскрытия.
- А неофициально? Мне до завтра перед начальством версию толкнуть надо, а я что-то пока ни подозреваемых не вижу, ни света в конце туннеля этого расследования. Еще и помощник мой в больницу попал. На улице черт-те что творится, его веткой по голове стукнуло.
- Надеюсь, Алекса не сильно приложило, и он поправится. А неофициально могу сказать, что потерпевшего ударили молотком.
- Гениально, как я сам не догадался.
- Его ударили два раза, причем между ударами прошло достаточно много времени, кровь после первого удара успела свернуться.
- А вот это уже кое-что. Есть еще что интересного?
- Отпечатков в комнате мало, принадлежат потерпевшему. Такое впечатление, что сюда не заглядывали уже давно. Орудие убийства - тяжелый молоток, составная деталь от кузнечного прумолота. Вот отсюда его сняли, молоточек крепился двумя зажимами. Но силенок должно быть у убийцы много, не каждый сможет не только поднять молот, но еще и ударить быстро им так, чтобы жертва раньше не убежала.
Наковальня, еще одна деталь составного прумолота, весила раза в три больше самого молота. Я внимательно осмотрел ее, отметив одну странность. Наковальню явно кто-то недавно перемещал. Раньше она стояла на складе в метре от того места, где находилась сейчас. Молот валялся рядом с жертвой, ударная часть перепачкана запекшейся кровью. Я прикинул траекторию.
- А ведь не обязательно убийце быть сильным. Молот опускается от работы взведенной пружины. Посмотри, если убитый стоял здесь, а потом немного наклонился, то молоток мог точно попасть в голову. Тем более что наковальню явно двигали, чтобы жертва наверняка встретилась с орудием убийства. Затем убийца мог отсоединить молот и бросить его рядом с телом. Для этого много силенок не требуется.
