Животное оказалось умнее и хитрее, чем можно было предположить, глядя на него. Когда Грейс попыталась схватить пони, он отскочил в сторону, затем повернулся и злобно посмотрел на нее, жуя траву.
Рори поморщился, когда ее каблук застрял в земле, рыхлой от недавнего полива, и ее бросило вперед. Каблук оторвался от туфли с громким треском.
Ее терпение лопнуло. Рори обнаружил, что улыбается, когда она сняла испорченную туфлю и швырнула ее в пони. Животное взбрыкнуло, и туфля пролетела мимо.
– Из плохих лошадей делают корм для собак! – крикнула она. – Ты бы хотел стать завтраком датского дога?
«Ваши манеры, мисс Дэй, не соответствуют вашему наряду», – подумал он.
По правде говоря, Грейси, которая швырнула туфлю в пони, нравится ему больше, чем та, что с такой холодностью отвечала на его телефонные звонки, и та, что устраивала праздники для избалованных детей богачей.
Ему так много известно о настоящей мисс Дэй, что она пришла бы в ужас, если бы узнала об этом. Солдаты коротали время за игрой в покер и разговорами о семье и девушках. Грэм не пользовался особой популярностью у девушек, поэтому рассказывал Рори в основном о своей сестре.
«Грейси никогда не дает волю своим эмоциям. Знаешь, она в детстве постоянно носила с собою картинку с изображением ярко-красного «феррари». Как она стала такой закоснелой? Зачем ей выходить замуж за скучного бухгалтера, который вряд ли когда-нибудь купит себе спортивный автомобиль? Он ездит на машине, похожей на развалины экономкласса из агентств по прокату».
Словно желая доказать, что ее брат ошибался насчет того, что она закоснелая и скучная, Грейси сняла вторую туфлю и швырнула ею в удаляющегося пони. Затем с ее губ сорвалось словечко, которое часто используют солдаты, но которое вряд ли можно услышать на детском празднике в богатом доме.
Рори почувствовал, что его губы начинают растягиваться в улыбке. Все же он понял, что для разговора с Грейси сейчас не самое подходящее время. Он мог бы прийти ей на помощь и спасти положение, но он уже давно не верил в то, что может быть героем. Кроме того, Грейси не захотела бы, чтобы он видел ее такую.
Уязвимую. Потерявшую контроль над ситуацией. Нуждающуюся в помощи.
К тому же он совсем ничего не знает о лошадях. Даже о таких маленьких.
Но оставить ее в затруднительном положении было бы слишком жестоко с его стороны. Память о Грэме не позволит ему этого сделать. Будь даже на месте Грейси другая женщина, Грэм не одобрил бы, если бы он бросил даму в беде.
Тогда Рори вспомнил про свое тайное оружие. Достав из кармана мобильный телефон, он набрал номер Брайди и поморщился, услышав после первого гудка: «Да, мистер Адамс?»
Он много раз говорил своей секретарше, чтобы она обращалась к нему менее официально, но та и слышать ничего не хотела. «Мистер Адамс, вы исполнительный директор очень успешной компании», – отвечала она ему всякий раз укоризненным тоном.
– Брайди, будьте так любезны, найдите кого-нибудь, кто может поймать нескольких убежавших пони, – произнес он в трубку.
Если его просьба и удивила Брайди, она не подала виду. Она внимательно выслушала подробности и заверила его, что найдет нужного человека.
Рори решил, что не будет задевать гордость Грейси и незаметно уйдет в глубь парка, но Грейси неожиданно повернула голову и уставилась прямо на него. По выражению ее лица было ясно, что она его узнала.
Она выпрямила спину, сложила руки на груди и гордо подняла подбородок, – в общем, сделала все, чтобы перестать быть похожей на женщину, которая только что швыряла туфли в пони и выкрикивала непристойные ругательства.
Сделав глубокий вдох, Рори испытал то же ощущение в груди, которое его охватывало всякий раз перед вступлением в бой, и направился к Грейси.
Он остановился перед ней.
Неужели ее губы всегда были полными и чувственными? Такими, какие любой мужчина захотел бы накрыть своими?
Разумеется, он этого не хочет. Грейси – младшая сестра его покойного друга.
Но она больше не девочка-подросток. Она женщина. Красивая и, похоже, не очень счастливая.
Немного помедлив, он поднял одну туфлю и протянул ей:
– Привет, Грейси.
Грейс Дэй удивилась тому, как приятно прозвучало ее уменьшительное имя.
Часть ее хотела снова его услышать. Только от ее брата, а не от Рори Адамса.
Она взяла у Рори свою туфлю, и их пальцы случайно соприкоснулись. При этом ее словно током ударило, и, чтобы скрыть от него свое потрясение, она наклонилась, чтобы надеть туфлю.
Прошло восемь лет. Почему он не облысел и не растолстел? Почему судьба не могла дать ей небольшую передышку?
Собрав остатки самообладания, она выпрямилась и поправила бретельку сарафана, упавшую с ее плеча.
Она осознала, что Рори Адамс стал еще привлекательнее. Он всегда выделялся среди сверстников высоким ростом. Только в двадцать лет из-за худобы он выглядел немного долговязым, а сейчас перед ней стоит мужчина в полном расцвете сил с широкими плечами и хорошо развитой мускулатурой.
Спортивная рубашка с коротким рукавом открывает загорелые руки с внушительными бицепсами, шорты цвета хаки отлично сидят на узких бедрах, позволяя любоваться его длинными сильными ногами.
Его лицо тоже изменилось. В худшую или в лучшую сторону, она не могла сказать. Оно стало другим. Юношеский задор исчез вместе с дьявольским огоньком, который когда-то горел в его ярко-зеленых глазах.
Сейчас в уголках его глаз были лучики морщинок, которые говорили о том, что ему приходилось много времени проводить на солнце. Линии подбородка и рта стали более твердыми и выразительными. Одним словом, это было лицо воина. Человека, который многое пережил, защищая интересы своей родины. В глубине его глаз она увидела тени, которых там не было раньше.
Рори Адамсу удалось пережить то, рядом с чем праздничные вечеринки, которые она организует, кажутся чем-то поверхностным и незначительным.
Ее взгляд задержался на его густых волосах цвета темного шоколада, блестящих в лучах июльского солнца. Когда она видела его в последний раз, они были очень короткими, поскольку ему предстояло нести службу в суровых условиях азиатской страны.
Сейчас прическа Рори больше напоминала ту, которую он имел до своего поступления на военную службу.
Семья Рори переехала в их район во второй половине последнего учебного года Грэма. После окончания школы они оба некоторое время работали в фирме, занимавшейся ландшафтным дизайном. Это было до того, как им взбрело в голову ехать спасать мир.
Сейчас его волосы даже длиннее, чем в те беззаботные дни. Они прямые, но, падая на воротничок рубашки, слегка завиваются.
Грейс подозревала, что все, кто увольняется с военной службы, начинают отращивать волосы, радуясь долгожданному освобождению от дисциплины.
Но даже такая прическа не делает его меньше похожим на воина. Нетрудно себе представить его с мечом в руке и с волосами, развевающимися на ветру.
Рори Адамс принадлежит к числу тех мужчин, которые заставляют женщину чувствовать себя слабой. Ей так и хочется прижаться к его твердому телу, потереться щекой о его колючий от щетины подбородок, ощутить вкус его губ на своих губах.
Он всегда вызывал у нее такие ощущения. Даже много лет спустя рядом с ним она чувствует себя беспомощной и униженной, как в четырнадцать лет, когда так отчаянно его любила.
Тогда Рори не видел в ней женщину. Она была для него всего лишь назойливой младшей сестрой лучшего друга.
С того момента, как Рори впервые ей позвонил шесть месяцев назад, она знала, что из их встречи ничего хорошего не выйдет.
Мрачная решимость в его голосе навела ее на мысль о том, что он хочет рассказать ей вещи, которые она пока не готова услышать. Возможно, она вообще никогда не будет готова их услышать.
К тому же она думала, что встреча с Рори заставит ее желать невозможного. Она никогда раньше не видела Рори без своего старшего брата Грэма.
Брата, который никогда не вернется домой.
Она думала, что встреча с лучшим другом Грэма усилит боль утраты, которая за последние месяцы немного притупилась.
Когда-то она считала, что Грэм начал подвергать свою жизнь опасности по вине Рори, но потом поняла, что ее брат делал то, для чего был рожден. Рисковать жизнью, защищая интересы своей страны, – таков был его собственный выбор.
Но если Рори хочет думать, будто она все еще считает его виноватым в случившемся, она не станет ему мешать, если это поможет сохранить эмоциональную дистанцию между ними.
Потому что, глядя сейчас на Рори, Грейс испытывала не боль утраты, а нечто совсем другое. Оказалось, что ее желание нравиться ему не исчезло вместе с пластинками, которые она когда-то носила для исправления прикуса. Это потрясло ее.
Грейс моргнула, затем еще раз.
– Меня никто так не зовет. Никто не называет меня Грейси.
