- Погоди, - встрепенулся мужчина, - а Гадриан знает, что ты здесь?
- Разумеется! - Дамаска изобразила на лице мину 'хорошей девочки' и доложила: - Прежде, чем прийти на встречу с вами, сударь, я повидалась с молодым человеком по имени Гадриан. Мы с ним обсудили все новости и не только новости, которые произошли в его жизни за время моего отсутствия. Плут, не думаешь ли ты, что я - плохая мать?! - совсем другим, возмущённо-обиженным голосом закончила она.
- Как можно?! - в тон ей воскликнул Плаут. - Ты - великолепная мать! Но далёкая...
- Плут, не расстраивай меня! - тень огорчения омрачила черты лица женщины. - Мы всё это уже многократно обсуждали...
- Да, ты права, прости! Ты надолго к нам? - сменил неприятную тему мужчина.
- Официально? - ехидно осведомилась Дамаска.
- Я знаю даты твоего официального визита... - с некой горечью произнёс Плаут. - Начало - послезавтра.
- Не сердись! Уеду в рамках официального визита. Вот денёк перед поездкой выкроить смогла!
- И ночку! - довольным тоном передразнил её мужчина.
- И ночку... Спасибо Сезаму!
- Его зовут Сигизмунд.
То, что отец встанет сегодня рано, Гадриан знал наверняка. Раз Дамаска осталась ночевать в его покоях, значит, покидать она их будет на рассвете, пока лишние уши и глаза изволят почивать. Следовательно, и в свой кабинет он направится до завтрака. А там его будет ожидать сюрприз! Парень обожал удивлять и разыгрывать отца. Плаут, зная за средним сыном такую слабость, всё равно каждый раз попадался на его удочку и излишне бурно выражал свою 'радость' от очередной шалости неугомонного подростка. До рукоприкладства, правда, пока ни разу не доходило, но кто знает, каковы пределы отцовского терпения?
На сегодняшнее утро Гадриан задумал маленькую мистификацию, к которой готовился уже давно, и ждал подходящего случая. Плохо освещённые, в силу раннего времени, полумрачные помещения, должны были помочь ему в воплощении задуманного.
Когда Плаут, проводив Дамаску к хозяйственному выходу, вошёл в свой кабинет, то от неожиданности замер на пороге, пытаясь понять, кто посмел притащить в рабочее помещение это огромное зеркало? Но, когда его, якобы, отражение самовольно задвигалось, хотя он продолжал стоять, как вкопанный, ему стало реально не по себе. Двойник медленно двигался в его сторону, и по мере приближения всё шире и шире улыбался.
- Дриан... - медленно выдохнул Плаут, наконец, разглядев в двойнике мастерски загримированного отпрыска. - Шельмец!
- А ты напугался! - самодовольно заявил юноша, вставая в излюбленную позу отца: правая нога отставлена чуть вперёд и в сторону, левая рука на рукояти палаша, правая - заложена за спину. - Похоже?
- Вот велю тебя выпороть! - Плаут оставил вопрос сына без ответа.
Дальнейшие события, произошедшие в кабинете, отложились в его памяти какими-то рваными картинками, вроде бы в хронологическом порядке, но, словно лишённые логики. Сначала в дверь неожиданно ворвалась Фарсавия, которая ранее полудня никогда не просыпалась. И вдруг сегодня она встала ни свет, ни заря, прибежала в другой конец здания с нелепыми подозрениями о прокравшихся в кабинет заговорщиках, но, увидев сразу двух Плаутов, осеклась на полуслове. За ней следом ввалился генерал кавалерии Квинт Саарский, неведомым образом оказавшийся в столице, вместо того, чтобы проводить плановые полевые учения в приграничном Савске. Последний раз на глаза Плаутуон показывался года три назад, и это обстоятельство нисколько не огорчало обоих.
Генерал немедленно огласил всё то же нелепое подозрение о заговорщиках. Надо ли говорить о том, что загримированный Гадриан произвёл и на него неизгладимое впечатление? Потом прямо посередине кабинета, словно из воздуха, материализовался бородатый некто, и точно также как два предыдущих незваных гостя, удивлённо воззрился на Плаутов. Хозяин кабинета краем сознания понимал, что наступила та самая, уже давно им ожидаемая задница, но сделать ничего не успевал. Не кричать же, в самом деле: 'Караул! Убивают!!!'? Хотя, возможно это было бы не лишним.
Первым пришёл в себя генерал.
- Чего ждёшь?! - рявкнул он хорошо поставленным голосом кадрового военного на замешкавшегося старика.
Бородач нервно взмахнул руками, запахло гарью, раздались звуки выстрелов, и всё потонуло в серой мгле, словно кабинет затянуло плотным туманом. Странная, тяжёлая боль затопила сознание, и Плаут провалился в небытие.
Граф Саубер почти бежал по коридорам дворца, не обращая внимания на производимый во время такого недопустимого передвижения в столь ранний час грохот. Подкованные сапоги клацали по мрамору пола, шпоры звякали сами по себе, а палаш так и норовил за что-нибудь зацепиться при особо крутых поворотах, сопровождая создаваемое шумовое безобразие мелодичным скрежетом. Заспанные слуги шарахались от проносящегося мимо мужчины, недоумевая, чего это графа с ранья так озаботило? А он и сам не знал, почему ему так надо бежать в северное крыло, туда, где находится рабочий кабинет Плаута? Одному ему ведомая сила вела туда. Даже не вела, а тащила. Уже на подходе к нужному ему помещению, Гедеон почувствовал колебания потревоженных силовых потоков. Кто-то собирался поколдовать, и с весьма тяжкими последствиями. Кто должен был стать жертвой предполагаемых магических упражнений, сомнений не было. Да и не первое это было покушение...
Из кабинета уже доносились какие-то возбуждённые голоса. Гедеон понял, что счёт идёт на секунды. Остановить мага-убийцу могла только пуля. Не раздумывая, граф на бегу выхватил из камзола пистолет и, нарушая все правила этикета, вломился в кабинет правителя, вскользь отметив, что охрана безжизненными тушами валяется у дверей. Его появления никто не ожидал и, как следствие, не успел оказать сопротивления. Но всё же он опоздал на доли секунды. Бородатый старик уже спустил на жертву своё смертоносное заклинание, так что Гедеону оставалось лишь расплатиться с колдуном той же монетой. Но в старика неожиданно выстрелил неведомо откуда тут взявшийся генерал Саарский. Подчиняясь всё той же силе, подсказывающей верные решения, граф выстрелил уже в генерала. Два тела рухнули на пол почти одновременно. Женщина, стоящая чуть в стороне, истошно взвизгнула и тут же самостоятельно упала в обморок. Оглядев поле битвы, Гедеон мгновенно понял свою ошибку. Плаут, и загримированный под него Гадриан, находились под влиянием какого-то замысловатого заклинания, действующего подобно наркотическому опьянению. Угроза их жизням конечно была, и весьма существенная, но это была всего лишь угроза. Пока угроза...
Старик - колдун, судя по всему, вёл двойную игру, и он ему почти помешал в этом. Не теряя ни секунды, граф принялся манипулировать подвластными ему силами. Сделать он мог не так много как того требовали обстоятельства, но хоть что-то... Да и не практиковался он уже давно, с того самого дня, когда трое из клана Опережающих настигли его с сыном, и он был вынужден покинуть свой мир, дабы спасти себя и ребёнка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
