Больше суток мужчины не вылезали из сёдел. Страх за сына гнал Эйрла вперёд и вперёд. Он сам не понимал, куда едет? В правильном ли направлении? Где могла быть точка выброса воронки?
К вечеру второго дня оба всадника поняли, что если они проедут ещё хотя бы милю, упадут замертво.
- Здесь чуть в стороне есть обитель Скорбящих душ, - Викар рукой указал направление, - там можно будет отдохнуть.
- Хорошо, - нехотя согласился Эйрл. - Другого выхода у нас, похоже, нет...
Затворник, открывший ворота обители, внимательно осмотрел путников и смиренно улыбнулся.
- Мы вас ждали...
- Ждали? - опешил Эйрл.
- Они всегда так встречают гостей, - шепнул ему на ухо Викар.
...
***
338 год правления династии Румов
Через непроглядную завесу первые несколько секунд ещё слышались голоса, но потом всё смолкло. В ушах Плаута стало невыносимо звенеть, словно в голове вдруг образовалась пустота, и в эту пустоту поместили набатный колокол. Спустя какое-то время туман стал отступать. В образовавшемся просветлённом пространстве Плаут увидел сидящего на полу Гадриана, зажимающего уши и в исступлении раскачивающегося из стороны в сторону. Чуть дальше от него сидел тот самый бородач, исподлобья рассматривающий отца и сына.
- Я тебя узнал, - превозмогая слабость проговорил Плаут, ибо даже это давалось ему с трудом. - Фанагор, чёрный колдун. Кто же тебе помог выбраться из казематов? А?! Чего молчишь?
- Тихо! Не мешай...
- Чем же я могу тут помешать? - Плаут обвёл глазами видимое крошечное пространство, свободное от тумана, в котором они втроём находились. - Я не понимаю!
- Дверь, - коротко отозвался старик, внимательно следя за Гадрианом. Сам собеседник его почему-то не интересовал.
Парень тем временем вроде как очухался, и открыл глаза. Взгляд его тут же наполнился ужасом.
- Где это мы? - голос Гадриана был хриплым и незнакомым, словно повзрослел он за эти несколько минут на годы. - Что случилось?
- Слушай сюда, - чуть ли не набросился на него Фанагор, - сейчас откроется дверь, ты сразу беги к ней! Это важно! Ты должен в неё попасть! Ты слышишь меня?
- Слышу! - недовольно огрызнулся парень. - Зачем мне в эту дверь? Я не хочу...
- Не перебивай! Слушай! Времени нет! За дверью будет ещё восемь дверей или врат. Ты должен их пройти за девять дней! Это важно! Повтори!
- За девять дней, - на автомате повторил ошеломлённый таким натиском Гадриан.
- Чего ты тут ему внушаешь? - Напустился на старика Плаут, превозмогая тяжесть в теле. Он на полусогнутых ногах добрался до Гадриана и попытался оторвать сына от вцепившегося в него бородача.
- Не мешай, Величество! Потом командовать будешь, сейчас моё время! - Старик с непонятной лёгкостью оттолкнул Плаута, и снова вцепился в Гадриана. - В девятые врата надо войти хотя бы на девятый день, иначе... никто из нас отсюда не вернётся!
- А где мы?! - Парень с детской надеждой оглянулся на отца, но Плауту нечего было ему сказать. Он и сам мог только догадываться, где они сейчас находятся.
- Потом узнаешь! - встряхнул его старик и продолжил свои странные разъяснения. - Слушай дальше! Иди всё время вперёд, не останавливайся. Постарайся увидеть границу круга, сразу у врат.
- Какого круга?
- Такого! Найдёшь границу, запомни ориентир. Круги могут изменяться. Там вообще всё не так, как тебе видится и к чему ты привык. Но, ничего не бойся! Страшное уже всё позади.
- Я не понимаю, - чуть не плача простонал Гадриан. На него накатила жуткая паника, он был готов бежать, куда глаза глядят, лишь бы скрыться от этого странного старика и его непонятных наставлений.
Раздался тихий шелест открывающейся двери. Фанагор рванул парня, поднимая того на ноги и с силой втолкнул в светящийся проём. Плаут бросился следом за сыном, но старик успел его перехватить. Доли секунды не хватило мужчине, чтобы успеть прыгнуть в закрывающуюся дверь.
- Девять дней! - крикнул Фанагор и обессилено опустился на колени. - Вот теперь можешь спрашивать, твоё Величество, - обречённо произнёс он уставшим голосом и посмотрел на угрюмого Плаута. - Одно могу сказать: кто-то тебе здорово помогает.
- Кто?
- Пока не знаю... Вот малость отдохну и посмотрю, если получится.
Бескрайняя степь от края до края с выжженными прогалинами меж блёклых трав и редкими колючими кустами была ничуть не лучше только что покинутого туманного пространства. Гадриан нервно заозирался, пытаясь зацепиться взглядом за какую-нибудь деталь ландшафта, но ничего более примечательного, чем гонимые ветром шарообразные кусты, он не увидел.
'Перекати-поле, - пронеслась в голове несвоевременная мысль. Только знания по ботанике ему сейчас демонстрировать! Нет, чтобы подумать о чём-то нужном. - Дневной бриз дует с моря со скоростью один, пять...'
- Это я что, не дожив до старости уже в маразм впадаю? - Гадриан недовольно скуксился и несколько раз обернулся вокруг себя. Двери, через которую он сюда был впихнут, разумеется, не было и в помине. Недружелюбная пустошь окружила его теперь со всех сторон. Хоть какого-то намёка на предполагаемую следующую дверь или врата, как называл их бородатый старик, он не заметил. - Вот и сделал сюрприз папеньке... - юношу охватило дикое отчаяние и душащая безысходность. Как назло вспомнились вчерашние наставления матери, о том, к каким необратимым последствиям могут порой привести детские шалости. А он ещё ей перечил, приводя весомые, как тогда казалось, доводы, что мать - старушка не права, всё давно позабыла, и вообще, мало что понимает в хорошем розыгрыше. - Дурак! Как есть, дурак и сопливый младенец! Давай, топай теперь через эту 'гостеприимную' степь! Ищи непонятно что неизвестно зачем... Интересно, тут хищники водятся?
И он топал. Правда, сначала долго выбирал направление, пытаясь хоть как-то определить, куда всё-таки следует идти. Но это сделать оказалось невозможно. Точку своего входа в это пространство Гадриан потерял сразу. Следов от двери не осталось. Да и его сапоги не наносили каких-либо повреждений твёрдой, высохшей земле. Промучившись так какое-то время, парень плюнул и отправился туда, куда глаза глядят. В конце концов, старик говорил о каких-то кругах, следовательно, до края он дойдёт рано или поздно.
Сначала он шёл молча. Но тишина, царившая в этой странной пустоши, начала давить на психику. И Гадриан принялся свистеть, с наслаждением... поначалу. Свистеть он любил и умел. Даже художественно высвистеть довольно сложную мелодию мог, но ему это делать не разрешали, мотивируя запрет древней мудростью про прямую зависимость финансового благосостояния от свиста. И вот настал долгожданный момент, когда свистеть можно было сколько угодно и что угодно. Но, отчего-то это парня не радовало. Оказывается, свистеть без слушателей, во-первых - скучно, во-вторых - неинтересно, в-третьих - тяжело. Губы стало сводить минут через пятнадцать. Но какая-то неведомая сила заставляла юношу высвистывать мелодию за мелодией. Проклиная своё детское пристрастие, Гадриан исступлённо вышагивал по полумёртвой земле, и свистел, свистел, свистел...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
