гостью за низкий журнальный столик, роскошно сервированный кофе и эклерами.
– Свойственное юности желание путешествовать, изведать новое, – тихо сказала Лиза, так и не зная, как утешать в трагедии.
– Буду с тобой откровенна. – Катя со звоном поставила чашку кофе на блюдце. Ее прежде холеное лицо теперь было смято страданием. Стал явно заметен ее возраст: за сорок. – В последнее время Настя потянулась к роскошной жизни.
– Ну что за советская терминология! – грустно улыбнулась Лиза. – Да и кто из женщин отказался бы от вояжа на Багамы, на Гавайи или на те же Сейшелы? Брось, Катька, изводить себя. Пороки сердца, к сожалению, часто выявляются слишком поздно. Ну да, у Настеньки была слабая аорта, ей нельзя было ездить в жаркие страны. Ей нельзя было пить коктейли, курить, но ведь невозможно, Катя милая, всю жизнь просидеть в тесной конторке!
– А она ушла из того СП, где мало платили, – тихо сказала Катя. – Сразу после похорон я не захотела говорить, но посмотри вокруг, – она повела рукой, и Лиза, следуя приглашению, быстро окинула взором квадратную комнату.
Слегка неряшливо, если иметь ввиду педантичность хозяйки, но, с другой стороны, ведь это не музей.
– Вчера квартиру обыскали, уже во второй раз со дня Настиной смерти. – Кто – то думает, что у вас остались ценности от родителей?
– Семья военных! Все знают, их достояние – фотографии и медали. В моем туристическом агентстве тоже не раздают жемчужных ожерелий.
– Но и Настя, как я понимаю, была безработной в последнее время?
– Нет.
Голос Кати прозвучал жестко. Она встала и подошла к окну.
Затем жестом поманила Лизу.
– Там, на Воробьевых горах, располагается элитарный клуб ПИРАТСКАЯ ПАЛУБА, слышала о таком?
– Да, раза два – три, в связи с какими – то презентациями.
– Настя весной устроилась туда. – Помолчав, Катя с ожесточением выбросила последние слова:
– В кордебалет.
– Гнездо разврата? – с иронией спросила Лиза, вольно откидываясь в кресле и потягивая свой кофе.
С нежданной энергией Катя повернулась от окна. На ее лице появилось выражение победителя.
– Дольче вита! Как говорят итальянцы.
– Сладкая жизнь? Парадиз?
– Да.
Хозяйка произнесла это ДА, словно выкатила призовой шар. Быстро вернувшись к столу, села в соседнее кресло. Ее монолог отличался силой чувства и бурливостью.
– Ты решила, Лиза, что я с позиции поколения сорокалетних осуждаю Настю и всех тех, кто как личность формировался под сенью доллара.
На самом деле нет, никого не хочу обличать.
Я не истина в последней инстанции.
Молодые львы и львицы пошли вперед, на солнце – посылай им Господь.
Жалею лишь об одном.
С конца зимы я много торчала на даче, в Переделкино, и упустила самый момент перелома в Настиной жизни.
– Ты многого не знала? – уточнила Лиза.
– Да почти ничего!
– Настя всё скрывала?
– Мы крайне редко виделись. Она приглашала меня посмотреть ПИРАТСКУЮ ПАЛУБУ, но выбралась я туда… уже после… ее ухода отсюда.
– Как и почему ты появилась в ПИРАТСКОЙ ПАЛУБЕ?
– О! Наконец – то я слышу в твоем вопросе заинтересованность детектива, – обрадовалась Катя. – Ещё кофе?
– С удовольствием. Что за сорт?
– Ориенталь, маслянистый, легкий.
– Божественный аромат, – восхитилась Лиза. – Считается, что запах кофе расширяет пространство.
– Еще немного – и обе в таком случае окажемся в элитарном клубе. – Катя прищурилась, вспоминая.
Какие – то видения проносились перед взором ее памяти.
– Итак, Лиза, я попала в ПИРАТСКУЮ ПАЛУБУ по личному приглашению владельца клуба Леонида Гридина.
– Он сам позвонил тебе? – Лиза подалась вперед.
– Нет, звонила его управляющая Ирена – смачная мадам, – Катя горько улыбнулась. – Они прислали за мной МЕРСЕДЕС с кондиционером. Принимали меня в ЗАЛЕ КАПИТАНА ФЛИНТА.
– Ведь дело связано с пиратской символикой, – усмехнулась Лиза. – И пиратский ром, надеюсь, был?
– Всё было! – вскрикнула Катя, задорным жестом вскинув руки вверх.
– ТАМ всё было и всё будет. Только Насти уже не будет никогда.
Быстро возвращая разговор в нужное русло, Лиза деловито предложила:
– Давай вернемся ТУДА.
– Хорошо, – подавив вздох, согласилась Катя. – Поверишь ли, это не просто залы ресторана и бара, не просто теннисные корты и бассейны. Там настоящее сказочное поместье. Боже мой, описать невозможно, надо побывать!
– Непременно, – вдруг пообещала Лиза.
– Ты возьмешься за мое дело? – спустя минуту встрепенулась Катя.
– Хотя бы решу для себя, что это: твои, извини, Катя, расходившиеся нервы или действительно призрак преступления. – Лиза посмотрела ей в глаза, не скрывая своих сомнений.
Тогда Катя, стремительно стартовав с кресла, оказалась около старинного резного буфета. Проворно достала старинную серебряную вазу – или супницу? – и жестом заговорщика, помедлив, подняла массивную крышку.
Загадочные манипуляции хозяйки явно заинтересовали гостью.
Лиза затаила дыхание.
Тем временем Катя извлекла из серебряной посудины и положила на стол салфетку персикового цвета, с ярким попугаем в одном углу и витиеватой надписью по кайме: ПИРАТСКАЯ ПАЛУБА.
– Фирменная салфетка клуба, – догадалась Лиза. – Ты ее украла?
– Скажем так: похитила, – усмехнулась Катя и взмахнула добычей, поворачивая салфетку обратной стороной.
Там, ядовитым синим маркером, вне гармонии с персиковым цветом, печатными буквами было написано:
СЛУЧАЙНАЯ СМЕРТЬ НА ЛАСКОВОМ ОСТРОВЕ? СТРАННО?
– Кто – то, как и я, сомневается в параличе сердца у Насти, – прошептала она.
– При каких обстоятельствах тебе подложили салфетку?
– Спроси еще, не знаю ли, чей почерк. – Катя покачала головой. – Даже ты, Лиза, при всей твоей детективной сноровке не заметила бы, кто и как подсунул мне эту записку. Ужин в ЗАЛЕ КАПИТАНА ФЛИНТА был в разгаре. Вокруг меня бесновался фейерверк красок, света, яств, нарядов.
Заметив удивленный Лизин взгляд, Катя пояснила:
– Естественно, я пошла туда не повеселиться и хорошенько закусить, а что – то узнать или, лучше сказать, унюхать, выведать о трагедии на Кипре, но сознаюсь: ничего не вышло.
Официанты метали блюда, меняли приборы и салфетки с молниеносной скоростью.
Я запуталась в чехарде анчоусов, коктейлей из креветок, лягушачьих лапок в винном соусе. К нашему столу с выражением соболезнований тянулась вереница каких – то метрдотелей, распорядителей сцены и света, постоянных посетителей. Подбегали девочки из кордебалета.
– Кто – нибудь еще заметил необычное послание?
– Думаю, нет. Свет погас. Я прочитала надпись благодаря бликам со сцены – подиума.
– При обыске квартиры салфетку не забрали, – тихо проговорила Лиза.
– Да, ею пренебрегли.
– Значит, искали нечто более существенное.
– Ты еще не видела, Лиза, ЕЕ комнаты. Я всё оставила как есть.
По Настиному обиталищу прошел смерч. Дверцы шкафа и серванта были распахнуты, из комода выдернуты ящики.
Наряды, бижутерия, книги, белье – всё валялось пестрым комом.
Где зародился этот смерч, долетевший до Настиного
