— Ну, не знаю, какая уж она там волшебница… Поначалу Миранда хотела женить Бена совсем на другой женщине. Не понимаю, отчего она считает себя прирожденной свахой, но разубедить ее невозможно.
— Хм…
Анджела отпила ликер. Воцарилось молчание, и Кент снова почувствовал себя не в своей тарелке. Нет, надо будет сказать Миранде, чтобы она оставила его в покое! Проблема заключалась в том, что будущая родственница Кенту очень нравилась, и ему не хотелось ее обижать. Но, видимо, придется…
Разговор так и увял.
В начале одиннадцатого Кент остановил машину у дома Анджелы. Отстегивая ремень, она выжидающе взглянула на молодого человека. Но он не мог заставить себя поцеловать ее, даже если бы и хотел.
Тогда Анджела сказала:
— Ну что ж, спасибо большое. Рада была познакомиться.
Она вышла из машины, и Кент вздохнул с облегчением.
— Ну как? — спросила Сэмми из своей комнаты, не отрываясь от клавиш. На время, пока брат жил у нее и спал на диване в кабинете, она перенесла пишущую машинку к себе в спальню.
— Так же, как и в тот раз, — ответил Кент с печальной улыбкой. — Наверное, у Миранды действительно хороший вкус, но… — Он не договорил и пожал плечами. — А как твоя статья?
— Отлично! Я попала в струю, теперь осталось только записать то, что у меня в голове. Работы на час.
Сэмми откинулась на стуле, потянулась и встала.
— Кофе хочешь?
— А пива у нас нет? Кофе я сегодня, пожалуй, перебрал!
Сестра принесла ему открытую бутылку и стакан. Но он с наслаждением выхлебал две трети бутылки прямо из горлышка.
— Кент, а почему ты не скажешь Миранде, как тебя это раздражает? Я же вижу!
Кент пожал плечами.
— Возможно, потому… Понимаешь, я иногда думаю: может, наша мама вела бы себя именно так? Заставляла бы меня поскорее жениться, чтобы у нее появились внучата…
Сэмми кивнула, помешивая кофе.
— Знаешь, я чувствовала примерно то же самое.
— К тому же Мэнди так трогательно суетится, все устраивая… И только когда я в очередной раз оказываюсь наедине с незнакомой женщиной, я понимаю, что снова попался.
— Наверное, это все бабушка с дедом виноваты.
Кент с недоумением посмотрел на сестру.
— Виноваты? В чем?
— Ну, помнишь, они все вбивали тебе в голову, как опасны представительницы противоположного пола? Может быть…
— Не помню, — перебил Кент. — Что, в самом деле?
Сэмми удивилась.
— В самом деле! Тогда я этого не понимала, но теперь, оглядываясь назад, вижу, как они принялись твердить тебе об этом, едва ты стал взрослеть. Мол, теперь ты не можешь доверять себе, когда находишься наедине с девочкой… Неужели и вправду не помнишь?
Кент снова пожал плечами.
— Вот теперь, когда ты сказала, что-то смутно припоминаю. Не думаю, что это имело такое большое значение.
— Знаешь, для меня имело. Я все думала, каким же ты вырастишь? А какие ужасные сцены они тебе устраивали, когда ты отправлялся на свидания! Очень было неприятно. Наверное, они просто не знали, как решить проблему сексуального воспитания.
Кент помнил только, что с самого начала возненавидел свидания. Уже допивая пиво, он внезапно подумал об объявлении, что завалялось у него в бумажнике. Сейчас половина одиннадцатого. Может, еще не поздно позвонить и узнать в чем, собственно, дело? Когда Сэмми отставила пустую чашку и вернулась к работе, Кент взялся за телефон.
— Алло? — отозвался женский голос, твердый и ровный, без всякого там придыхания. Возраст неопределенный — ей могло быть двадцать, а могло и пятьдесят.
— Вы давали объявление в «Глоуб энд Мэйл»…
— Вы не журналист? — спросила женщина.
— Простите, нет. А вам нужен журналист? Я инженер-строитель.
— О, это замечательно! И вы едете в… — Женщина закашлялась. — Когда?
— Через пару недель, — уклончиво ответил Кент. — Вы не могли бы объяснить, в чем дело?
— Только не по телефону! — заявила она. — Не могли бы вы встретиться со мной?
Кент нахмурился и посмотрел на часы.
— Что, прямо сейчас?
— Да. Где вы находитесь?
— Я живу на пересечении улиц Колледж и Спадина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что, правда? Замечательно! Знаете кафе «Дар-ад-Дыяфа»?
— Найду.
— Я там буду минут через двадцать. Договорились?
Кент был захвачен врасплох и не успел опомниться, как согласился.
— Давайте не будем представляться друг другу по телефону, — предложила женщина. — У меня темные волосы, на шее будет красный шарф. — И положила трубку.
Кент зашел к Сэмми. Она улыбнулась ему из-за пишущей машинки.
— Еще одно свидание вслепую? Вот так сразу?
Он протянул сестре объявление. Сэмми послушно прочитала и удивленно вскинула брови.
— Как ты думаешь, о чем идет речь?
— А бог его знает. Читал газету, которую подсунула мне Миранда, и наткнулся вот на это.
— Судя по всему, тебя попросят что-нибудь туда отвезти или с кем-нибудь встретиться, как ты думаешь?
— Поживем — увидим.
На этот раз Кент не стал возиться с галстуком и пиджаком и надевать пальто. А достал из шкафа куртку, в которой ходил обычно, замотал горло шарфом и бросил сестре «Пока!»
Снаружи большими пушистыми хлопьями валил снег, и Кент решил пройтись пешком. До указанного места недалеко, а он так давно не был дома, что снег еще не успел ему надоесть. В пустыне человека, выросшего в средней полосе, временами охватывает ностальгия по зиме, поэтому Кент полной грудью вдыхал ледяной воздух, наслаждаясь его свежестью и чистотой.
В кафе «Дар-ад-Дыяфа» Кенту раньше бывать не приходилось. По правде говоря, он его даже избегал: хватит с него восточного колорита. Однако внутри оказалось довольно уютно. Низкие столики, таинственный полумрак. Посетителей немного, все сидят как-то сами по себе, некоторые читают… Кент понял, что это одно из тех мест, куда привыкшие к одиночеству индивидуумы приходят, чтобы немного побыть на людях.
Он уселся в уголке, лицом к двери. Вскоре на пороге появилась хрупкая, темноволосая девушка в красном шарфе. Она спокойно огляделась, а когда Кент помахал ей, улыбнулась, кивнула и направилась в его сторону.
— Я вам очень благодарна, — сказала она, расстегивая молнию куртки и разматывая шарф.
Самая обычная девушка, лет двадцати трех, карие глаза, темные волосы, подстриженные немного выше плеч. Она небрежно заправила их за уши, что придало ей деловитый и немного суровый вид. На макушке у нее, точно шапочка, лежали снежные хлопья. Девушка села и как ни в чем не бывало стряхнула снег на пол.
— Не за что, — ответил Кент.
Он не знал, сердиться ему или улыбаться. Лицо незнакомки было болезненно бледным, под глазами темнели тени, но тем не менее она выглядела очень собранной и энергичной. Почему же тогда так уклончиво разговаривала с ним по телефону?
— Меня зовут Поуни, — негромко сказала девушка.
— Кент, — представился он, пожимая протянутую, еще влажную от снега руку.
— Вы не возражаете, если я, прежде чем вам что-то рассказывать, задам пару вопросов?
Кент поразмыслил.
— Не обещаю, что я на них отвечу.
— Вы в Йемене живете постоянно?
— Нет. Я приехал домой в отпуск и узнал, что теперь меня направляют туда.
— А в какой город вы едете?
— В Мукаллу.
Поуни вздохнула с облегчением и улыбнулась.
— Это замечательно! Туда-то мне и надо. Послушайте, вы не могли бы взять меня с собой… в качестве няни или кого-нибудь еще?
— Няни?!
Она закивала.
— У вас дети есть? Я могла бы…
Кент отрицательно покачал головой. И Поуни огорченно вздохнула.
— Жалко. Няней было бы проще всего. Это никого бы не удивило, понимаете? А чем вы там будете заниматься?
Он положил руки на стол и наклонился вперед.
— Послушайте, мне кажется, вам пора объяснить мне, в чем, собственно, дело.
Поуни помолчала, недоверчиво разглядывая его, словно пытаясь понять, что он за человек. Видно было, что собеседник интересует ее вовсе не как мужчина, а как личность. Однако Кента такое отношение устраивало куда больше.
