Уоринг же казался Ли одним из героев, рожденных писательской фантазией Дафны. Настоящим человеком-загадкой!
На какое-то мгновение Уоринг задержался в дверях игорного зала. Казалось, он кого-то искал. Ли тоже остановилась. И тут мысль ее лихорадочно заработала. Не вовлечен ли он еще в какую-нибудь тайную аферу – например, очередное убийство? Или же дело касается любовницы, бросившей Уоринга, пока тот сидел в тюрьме, с которой он хотел бы вновь сойтись или же наказать неверную за предательство?
Все это так похоже на авантюрные опусы Дафны! Ли затрепетала от восторга и постаралась пробиться поближе к двум джентльменам, оживленно обсуждавшим ту же тему.
– На его руке остался длинный и глубокий шрам, доказывающий, что Уоринг разбил стекло, дабы представить все происшедшее обыкновенным ограблением, – говорил один из них. – Имение моего брата граничит с владениями Уоринга, а потому ему стали известны все подробности из самого достоверного источника – от местного констебля. Можете мне поверить!
– А шрам на руке? Что вы на это скажете?
– Может быть, шрам что-то и доказывает. Но куда важнее, что обвинение с него снято теми, кто информирован куда больше, нежели ваш брат!
– Ну что ж, пока Уоринг в отпуске. Но какие же крепкие нервы надо иметь, чтобы после всего явиться сюда как «и в чем не бывало!
Ли с тревогой заметила, что Уоринг собирается уходить. Она последовала за ним в игорный зал. Но он задержался там ненадолго, окинул рассеянным взглядом сидевших за покрытыми зеленым сукном столами любителей азартных игр и направился к входной двери.
Пока Ли, работая локтями, пробиралась через толпу сплетников, лакей уже услужливо открыл Уорингу дверь, и тот вышел на улицу. Экипаж поджидал у мраморных ступеней парадного крыльца.
Уоринг уселся на заднее сиденье, возница захлопнул за ним дверцу, взобрался на свое место и тронул поводья. Экипаж исчез за поворотом...
Ли сокрушенно вздохнула, подумав, что никогда больше не увидит этого человека.
Мужчина без лица еще долго стоял перед ее мысленным взором. Он являлся Ли в снах, был непременным героем ее фантазий, подчас нагоняющих страх. Все это продолжалось до тех пор, пока Броуди не встретила Карла Эндерса. Тогда ее маменька решила, что дочери пора выбирать себе мужа.
Что же касается Уоринга, то он больше не появлялся ни на одном балу или другом светском рауте. И вскоре все забыли о нем. Последние сенсации носили в основном скандальный характер. В высшем свете любят скандалы. Героиней одного из них стала Ли, когда сезон уже закончился...
Глава 1
Йоркшир, Англия
Июнь 1816 года
Только в прекрасном сне можно увидеть такую резвую, лоснящуюся, подвижную, как ртуть, кобылу, думала Ли Броуди, поднимаясь верхом по узкой тропинке к охотничьим угодьям. Ее тело как бы сливалось в одно целое с прекрасным животным, подчиняясь ритму бега и каждому движению лошади, перед которой, казалось, расступалась пелена тумана.
У самого гребня холма Ли остановилась.
Йоркширские охотничьи угодья представляли собой разноликий ландшафт, в котором яркие краски цветущих полей, зеленеющих рощиц, дубрав и лесов чередовались с серыми остатками древних скал и выветренными плоскогорьями.
Броуди пустила лошадь в галоп. Ей хотелось как можно скорее добраться до Мадиганз-Тор. Нет, не там был ее дом. Не в этих местах родилась Ли Броуди. И очень сожалела об этом. Потому что очень любила этот край. Особенно хорош он был сейчас, в пору совсем ранней и еще влажной весны, когда все кругом поражало глаз свежей, молодой зеленью, пело о возрождении природы, а легкий душистый ветерок бодрил и опьянял. Ли казалось, что радостные звуки этой юной весенней симфонии проникают в каждую клеточку ее тела.
После тесных рамок столичного высшего света с его строгими и скучными правилами Ли жаждала хотя бы временной передышки. Наслаждаясь чистым воздухом первозданной природы, она вдыхала его аромат и чувствовала, как с каждой минутой дышится все легче и легче. Казалось, еще немного, и она избавится наконец от душного, грязного лондонского смога, осевшего в легких. А вместе с ним – и от груза омерзительных упреков, укоров и нотаций приверженцев светского «бонтона».
Она жаждала именно сейчас вновь очутиться на этой земле! Особенно после того, как... Нет, не надо! Ли застонала при мысли о том, что ее первый выезд в свет окончился полным провалом. К счастью, Карл, кузен Дафны, сообщил, что намерен приехать в Йоркшир и пробыть здесь довольно долго. Ли была счастлива, узнав об этом. Ведь она проведет много дней в своем любимом месте с самым дорогим на свете человеком! Именно тогда, когда это ей больше всего требуется!
Все неприятное, что произошло между ними, Ли старалась забыть. Но это ей плохо удавалось. Воспоминания отзывались в сердце острой болью...
Но в последнее время отнюдь не Карл был причиной ее уныния. Не о нем тосковала Ли Броуди... И ни минуты не жалела о том, что сделала. Тем более ни с кем не делилась своими мыслями и переживаниями. Ли понимала, что должна покаяться. И непременно расскажет обо всем матери, как только вернется к своей семье. Впрочем, она поступила бы точно так же, если бы можно было начать все сначала.
И все же кое о чем Броуди сожалела. Если бы ей снова представился случай ударить Карла после того, как она размазала по его голове сырное суфле! О, тогда она была бы действительно счастлива!
Броуди пришпорила кобылу. Та мгновенно перешла на умеренную рысь. Чтобы ветер не снес с головы кокетливую, чуть приплюснутую шляпку, Ли прикрепила ее булавкой к волосам.
– Боже мой, как же я люблю эти места! – прошептала она, ласково погладив лошадь по холке.
Кобыла довольно заржала. Тогда Ли решила, что настало время поговорить с умным животным.
– Уверяю тебя, – сказала Ли, наклонившись к уху лошади и потрепав ее по шее, – дело отнюдь не в том, что мне не доставляло истинного удовольствия пребывание в Лондоне. Более того, я пользовалась успехом! Не сомневайся, тот неприятный инцидент забудется, и уже в начале следующего года меня снова пригласят! Матушка считает, что инцидент с Карлом – сущая ерунда. Кроме того, он заслужил то, что получил! Поверь, это правда! Так говорит даже сама герцогиня. А она ни о ком дурного слова не скажет.
Ли неожиданно поникла, словно устав от столь бессовестной бравады.
– Но разве не прекрасная мысль – избавиться от всего этого? – продолжала Ли. – Мне чертовски надоело всегда быть правой!
Ли снова потрепала лошадь по холке и громко рассмеялась:
– Надо же! Я провела всего три дня с кузеном Дафны, а она уже успела меня отругать! Черт с ней! Я и сама люблю ругаться. Ты плохо обо мне думаешь, верно?
