Кто такие дворняжки?
Дворняжками (дворнягами) принято называть беспородных собак, живущих при дворе и сторожащих имущество хозяина. Чаще всего имеются в виду различные помеси, возникающие при контактах собак, относящихся к различным породам (например, помесь между лайкой и эрдельтерьером; гончей и лабрадором…). Появляющихся на свет гибридов и называют дворнягами.
А как Меченый нашёл хижину хозяев в Доусоне?
Меченый нашёл хижину своих хозяев конечно же по запаху. Ведь они порядком наследили на городских улицах, оставив всюду пахучие метки. Запах своих хозяев Меченый прекрасно помнил, и для него не составляло труда отыскать хижину, где они жили.
Неужели такое возможно, чтобы в такой драке пёс не получил ни одного ранения? И остался целым и невредимым?
Возможно ли то, что так ярко описал автор? Очень даже возможно. Когда на Меченого налетела целая свора разъярённых собак, у него было больше шансов уцелеть в свалке, чем при схватке одновременно с тремя или четырьмя псами. Собаки мешали друг другу и вместо Меченого выплёскивали всю свою ярость на ближайшего лохматого бойца. Вскоре виновник собачьей свалки просто оказался под кучей тел и в безопасности от клыков. Две собаки, оказавшиеся бездыханными после свалки, могли погибнуть вовсе не от зубов Меченого. Их в полной неразберихе скорее всего загрызли псы-соседи по упряжке.
Что за порода ньюфаундленд?
Ньюфаундленд — крупная и сильная собака, которая была очень популярна у рыбаков Канады. С её помощью вытаскивали из воды на берег тяжёлые сети. Ньюфаундленд — собака-водолаз. Она готова с радостью вынести на берег всё, что плавает в воде. Эти огромные собаки ласковы и послушны.
Что такое «поднимались на баграх»?
«Подниматься на баграх» — идти на лодке вверх по течению, используя вместо вёсел багры — длинные шесты с острым железным наконечником. Два человека в лодке, каждый со своего борта, стоя и воткнув багор в дно реки, толкают лодку вперёд против сильного течения. Подобный «подъём» по реке требует силы и выносливости.
Как собаки идут по следу? Они обладают очень хорошим обонянием?
У собак отлично развито обоняние. Отыскивая дичь или своего хозяина, они ориентируются по пахучим меткам, которые сохраняют следы птиц, зверей и человека. Для гончих характерно так называемое нижнее чутьё. Зайца или лисицу они преследуют, буквально уткнув нос в след. Подобным способом отыскивают затаившуюся в траве или под болотной кочкой пернатую дичь легавые и спаниели. У лаек хорошо развито верхнее чутьё. По запаху, исходящему от белки или куницы и распространяющемся в воздухе, они находят этих зверьков, прячущихся в кронах елей и сосен. Отлично владеют лайки и нижним чутьём, когда преследуют по следам лося, оленя или кабанов.
А когда весной вскрывается река? При каких обстоятельствах лёд трогается?
Ледоходу на реках предшествует таяние снегов на окрестностных полях и склонах оврагов. Весенние ручейки наполняют ложе оврага, и бурлящий поток устремляется к реке, наполняя её день за днём талой водой. Крепкий и толстый лёд под напором всё прибывающей и прибывающей воды начинает вспучиваться. Наконец наступает тот день и час, когда ледяной свод, не выдержав колоссального давления толщи воды, с оглушительным треском раскалывается тут и там, образуя большие и малые льдины. Течение подхватывает эти остатки ледяного панциря и уносит вниз. Река тронулась! На реке начинается неповторимое зрелище — ледоход.
Почему собаки воюют с кошками?
Собаки и кошки не всегда проявляют взаимную неприязнь. Если котёнок и щенок познакомились друг с другом в раннем возрасте и выросли вместе, между ними часто возникает дружба. Подобное происходит и в тех случаях, когда кошка выкармливает щенков или собака — котят. При отсутствии таких контактов собаки и кошки постоянно вступают в конфликты, охраняя свою территорию. Ведь они — хищники, и этим всё сказано.
Что за порода — персидская кошка?
Своим происхождением персидская порода кошек связана с территорией современного Ирана. В древности это государство называлось Персией. В Европу персидские кошки были завезены в XVII веке, а в Северную Америку — в XIX. Кошки-персы приземисты, с крупной и круглой головой. Нос у них короткий и широкий, а уши маленькие и низко посаженные. Большие и выразительные глаза расставлены очень широко.
Рассказ укротителя леопардов
Глаза его неизменно хранили мечтательное отсутствующее выражение, и это, в связи с печальным, мягким, как у девушки, голосом, говорило о какой-то глубокой и безысходной меланхолии. Он был укротителем леопардов, но по его внешнему виду никак нельзя было этого предположить. Повсюду, где бы он ни проживал, его профессиональная обязанность заключалась в том, что в присутствии многочисленной публики он входил в клетку с леопардами и щекотал нервы этой публике путём разнообразных опасных фокусов с хищными зверями, причем вознаграждение, получаемое им от директора, всегда было пропорционально страху, испытываемому зрителями.
Как я уже заметил, он нисколько не походил на укротителя. Это был узкогрудый и узкоплечий человек довольно анемичного вида, который, казалось, всегда был подавлен не столько безысходным горем, сколько мягкой и сладостной печалью, тяжесть которой он тоже нёс мягко и нежно.
В течение целого часа я пытался выудить у него какой-нибудь интересный рассказ, но в конце концов пришёл к заключению, что он абсолютно лишён фантазии. Если верить ему, то ничего романтичного, рискованного, отважного и страшного не было в его профессии. Ничего, кроме серого однообразия и беспредельной скуки.
Львы? О да! С ними ему тоже приходилось иметь дело. Это чепуха! Самое главное — быть всегда трезвым. Любой человек с обыкновенной палочкой в руках может укротить льва. Он лично однажды в полчаса укротил льва. Надо уметь вовремя ударить его по носу и, когда лев опускает голову, умело отставить ногу. Когда же лев нацеливается на ногу, надо быстро отвести её назад и снова ударить его по носу. Вот и всё!
С тем же мечтательным выражением в глазах и говоря мягким голосом, он показал мне свои рубцы и шрамы. У него было много ран; одну он получил совсем недавно. Разъярившаяся тигрица ударила его лапой по плечу и разодрала мясо до самой кости. Я увидел аккуратно заштопанное место на пиджаке, куда пришёлся отчаянный удар. Правая рука от пальцев до локтя так пострадала от когтей и клыков, что казалось, будто она побывала в молотилке.
— Но всё это пустяки, — сказал он мне. — Вот только старые раны надоедают в дождливую погоду. С ними приходится возиться…
Вдруг его лицо прояснилось, точно он вспомнил что-то очень интересное, и я сразу понял, что ему так же хочется рассказать какую-то историю, как мне послушать.
— Я думаю, вам уже не раз приходилось слышать рассказы об укротителе львов, которого ненавидел какой-нибудь враг его?
Он помолчал и с задумчивым видом поглядел на больного льва, лежавшего в клетке напротив.
— У него зубы болят, — пояснил он мне. — Ну, так вот, слушайте! Самый шикарный номер одного укротителя заключался в том, что он вкладывал голову в пасть льва. Человек, ненавидевший его, терпеливо посещал каждое представление в надежде, что рано или поздно лев загрызёт укротителя. Человек этот следовал за цирком по всей стране. Годы шли; он старел, старел укротитель львов, старел и лев. И, наконец, в один прекрасный день враг дождался своего: он увидел, как лев сомкнул челюсти так, что не потребовалось помощи врача, — чистая была работа!
Рассказчик поглядел на свои ногти с таким видом, который можно было бы назвать критическим, если бы в нём не сквозило столько безысходной печали.
— Да, — вдруг заговорил он, — вот это я называю терпением, и это вполне в моём духе. Но это не было в духе одного парня, которого я тоже в своё время знавал. Это был маленький, худенький французик, который занимался жонглёрством и шпагоглотанием.
Он называл себя де Биллем, и у него была прелестная жёнка. Она работала на трапеции и всего лучше проделывала номер, который заключался в том, что она падала с трапеции под самой крышей в сетку, причём во время падения успевала несколько раз перекувыркнуться в воздухе. Здорово она делала это!
