— Да вы все идиоты, — прошептал я, когда серый свет Витуса примерно через час юркнул в комнату. Но я вдруг снова стала такой уставшей, мой гнев улетучился, и я в течение нескольких минут крепко уснула.
Глава 14
Предательство
Два дня спустя я разработала что-то похожее на план. После того как я неоднократно прокляла Леандра, весь его клан и вообще всех телохранителей, я начала размышлять. Леандер сказал, ни один человек не может окончательно прогнать своего охранника.
Но в другой раз он говорил мне, что большинство людей теряют своего ангела-хранителя, когда они достигают переходного возраста и становятся взрослыми. На самом деле у меня не было вообще никакого желания, становиться взрослой и разумной, а слово переходный возраст звучало не так сногсшибательно, но это была единственная возможность избавиться от амёбы. Мне надо одурачить его и сделать вид, будто я изменяюсь. Что я достигла переходного возраста.
К сожалению, я не так много знала о переходном возрасте и даже никогда об этом не задумывалась. Мне было ясно, что рано или поздно я достигну его, и мама в прошедшие дни постоянно рассказывала какие-нибудь истории о том времени, когда ей было тринадцать, четырнадцать лет, но я никогда не слушала её, и на уроке биологии я тоже в основном не следила. Но ведь существовал интернет и поисковые системы, и как-нибудь я выясню, что мне нужно сделать, чтобы, по крайней мере, сделать вид, будто я становлюсь взрослой.
— И я сделаю это, — сказала я решительно.
— Что? — спросил Билли в замешательстве. О. Я была с парнями в парке. И я даже ещё не делала разминочные упражнения.
Я просто сидела и думала, в то время как Могвай скулил наблюдая за Серданом, а Сеппо упорно отрабатывал свои трюки. Он пришёл сегодня позже, не поприветствовал меня должным образом, и даже не взглянул в мою сторону. И это тоже должно изменится. Буду ли я всё ещё нравиться Сеппо, если стану взрослой?
— Эй, Катц, где ты снова блуждаешь сегодня своими мыслями? У тебя стресс? — переспросил Билли. Теперь Сеппо перестал прыгать и посмотрел подозрительно в мою сторону. Мне что, теперь даже нельзя разговаривать с Билли?
— Нет, нету, — сказала я коротко. — Мне нужно домой, кое-что проверить.
— Что проверить? — Ого. Сердан открыл свой рот. — Что ты хочешь проверить?
— Кое-что в интернете. Это вас не касается. — Сеппо посмотрел ещё более мрачно, но не сказал ни слова.
— Что, теперь ты слишком хороша для нас, а? — крикнул Билли мне в след. — Потому что у тебя теперь есть пять звёзд на YouTube?
— Оставь её, — услышала я ещё, как сказал Сеппо, и на один момент обрадовалась, что он защищал меня. Но мыслями я была уже в планировании. Мне нужно подходить к этому медленно. Не спешить. Но и вечно это тоже не должно продолжаться, не то я сойду с ума из-за амёбы, но прежде всего потом не смогу вернуться назад к старой Люси. Старая Люси должна обязательно остаться.
Последние шаги до дома я бежала. Снова и снова в прошедшие два дня я пыталась избавиться от Витуса, начиная быстро бежать, но он находился всегда как раз надо мной. Я из-за этого нервничала. Но теперь у меня был план, наконец-то я могла что-то против него предпринять.
И если с меня будет достаточно, то я просто пойду к ребятам в парк и немного потренируюсь, чтобы совсем не потерять себя. Амёба хотя и висела надо мной, когда я находилась с парке, но по крайней мере она не пыталась, как Леандер, удерживать меня он упражнений. Она присматривала. Ну, или делала то, что интуиты понимают под словом присматривать. В любом случае тренировка останется, стану я взрослой или нет. Без тренировки я не смогу быть счастливой, это я точно знала. Быстро я открыла входную дверь. Мне не терпелось включить компьютер и…
— Люси Марлен Моргенрот! — Мамин голос прозвучал как сирена грузового судна на Рейне через лестничную площадку. Это ещё разбудит мёртвых в папином подвале! Что такое я опять натворила?
Уже поднявшись на половину по лестнице, я посмотрела наверх. Мама стояла с красным лицом и дико развивающимися локонами в двери и смотрела на меня сверкающими глазами.
— Что случилось, мама…
— Тихо! — закричала она. — Теперь я говорю! — Она мне немного напоминала Леандера. Она махала, наподобие него руками в воздухе. Но потом она вдруг разразилась слезами. Быстро её щёки стали мокрыми.
— Люси, как ты могла это сделать с нами? Ты лгала нам, день за днём ты нас обманывала — моя собственная дочь обманывала меня! — Её голос сорвался, и она начала всхлипывать. — Как долго уже? — воскликнула она и стала рвать на себе волосы.
Между тем я уже поднялась, но не решалась пройти мимо неё в квартиру. Но мне и не надо было этого делать. Она схватила меня непреклонно за плечи и толкала меня через коридор, пока мы не достигли моей комнаты. Дверь была открыта, а мой ноутбук стоял раскрытым на письменном столе. Разве я его не закрыла и как всегда не поставила на режим ожидания, когда уходила?
— Вот! — закричала мама и показала на компьютер. Я освободилась от её хватки и сделала шаг вперёд. Не веря своим глазам, я смотрела на экран. О нет… это была я… я в моём забеге и к тому же крупным планом… Когда мама научилась использовать ноутбук?
— Почему он включен? — спросила я в замешательстве. — Почему — я не понимаю…
— Давай не притворяйся глупой! Я захожу в твою комнату, потому что хотела занести твоё постиранное бельё, вижу, что компьютер ещё включен, хочу закрыть его — и потом, потом вижу это… — Мама опустилась, всхлипывая на мою кровать. — Ты прыгаешь с крыши! Ты бежишь по балконным перилам! Тонким, скользким…
— Они были не скользкие, и я могу хорошо держать равновесие…
— Люси, мне принести твои медицинские записи? Рассортированные в трёх толстых папках, три папки, а тебе только тринадцать!!!
— Мама, пожалуйста, не так громко. — Я зажала уши руками. — И перестань реветь.
— Боже дитя, ты хочешь себя убить? Папа сидит внизу, в своём подвале и смертельно бледен, почти так же бледен как его — да, как его клиенты! Он чуть не заплакал, когда я показала ему клип. Мы всегда думали, ты встречаешься с Сеппо и ребятами, и вы разговариваете и играете, но вместо этого — вместо этого ты вот чем занимаешься!
В первый момент я хотела сказать ей, что я, само собой разумеется, встречаюсь с ребятами, и мы занимаемся этим вместе. Что Сеппо всегда был рядом и присматривал за нами. Что вообще-то он научил меня всему этому. Но в фильме можно было видеть только меня. А не ребят. Я не могла предать их. Ни Сеппо, ни Сердана, ни Билли. Мы были одной командой.
— Это доставляет мне удовольствие, мама. Я чувствую себя при этом хорошо.
— Мне всё равно, — ревела она. Ей действительно нужно присоединиться к Леандеру. — Есть и другие вещи, когда можно чувствовать себя хорошо! Вещи, которыми не убьёшь себя! Ты когда-нибудь задумывалась, как это будет для нас, если вдруг перед дверью появиться полиция и скажет: Здравствуйте госпожа Моргенрот, мы нашли вашу дочь рядом с домом под снос. Она упала с крыши. Что мы должны тогда думать, а? Что?
— Что за вздор, мама, я до сих пор жива, и делая это, я ещё никогда серьёзно не была ранена. Ну ладно, окей, иногда, но я не погибла, и… я хочу этим заниматься, это часть меня и я буду продолжать.
— Нет. Нет, Люси, ты не будешь. — Мама прекратила плакать, поднялась и высморкалась, прежде чем посмотреть на меня. Ещё никогда она так не смотрела на меня, как она теперь сделала это. Вообще-то мама смотрела всегда мило, даже когда была злой. Как толстенький, пушистый плюшевый медвежонок, на которого невозможно злиться. Но теперь — теперь было по-другому. Теперь в её лице не было ничего милого.
— Ты не можешь запретить мне это!
— Нет, могу, я твоя мать и с этого дня запрещаю тебе делать это! Следующие два месяца ты будешь находиться под домашним арестом, а я буду здесь и следить за каждым твоим шагом, моя барышня, за каждым, слышишь! После школы ты будешь приходить сразу же домой, а затем и оставаться здесь. Я так же уже позвонила твоим учителям и предупредила их, чтобы они следили за тобой.
— Ты этого не сделала…, - прошептала я. Что только случилось с моей матерью? Она всегда позволяла мне делать то, что я хотела, и доверяла мне. Никогда не контролировала меня. — Как ты только могла такое сделать? Это же неловко!
— Я должна была, Люси. Ты обманула меня. Любая история о всех твоих несчастных случаях была ложью. Я не могу тебе больше доверять. Твой ужин я принесу тебе в комнату. Сегодня я не хочу тебя больше видеть.
— Я тоже больше не хочу видеть тебя! — воскликнула я, после того, как она хлопнула дверью, и услышала, как снаружи она снова начала всхлипывать. — И твой рёв я не могу больше слышать. Ты считаешь, наверное, это смешным, не так ли? — прошипела я и бросила взгляд на Витуса. Ослеплённая я покачнулась назад. Его глаза были открыты! Нет, это были не глаза, это был белоснежный, ослепительный свет, как два блестящих озера, без зрачков, без радужной оболочки, без единого контура. И уже его веки снова закрылись и он неподвижно завис.
