жеребца Буяном. Звёздочка, на которой ехали Мишка с Егором, в отличии от Буяна была не такой красивой и высокой на ногах, но всё равно считалась довольно неплохой кобылой. Мишка и обе его сёстры любили Звёздочку. Они часто подкармливали её хлебом с солью. Лошадь отвечала детям тем же, она ласкала своими мягкими губами детские волосы или пыталась залезть им в карманы, прося угощения. С большими, зеленовато серыми, влажными всё понимающими глазами, с длинными загнутыми к верху лестницами, окаймляющими их, Звёздочка была какой-то по-человечески красивой, поразительно умной и гораздо добрее, чем Буян. Ни разу никто не слышал, чтоб она кого-нибудь укусила или лягнула. А мимо Буяна и пройти спокойно нельзя, по тому как или лягнёт, или укусит из-под тяжка. Он и Василя, и Егора не раз кусал. Такой уж характер был у этого жеребца, и был он таким с самого рождения, всё лягался да взбрыкивал. Зато в бою Василя он не когда не подводил. И тот нарадоваться не мог на своего боевого друга.
Ещё Василь в лес собой брал Дружка. Пса довольно сообразительного и очень уж азартного, особенно до охоты. Быстрый, ловкий со звонким голосом. Только прознав, что дядька Василь собирается в лес, Дружок начинал истерический лай от нетерпения, плюс к этому пёс носился по селению с невиданной скоростью, задирая других собак. Что характерно, Дружку никто не говорил, что хозяин собирается на охоту. Бывало даже так, Дядька Василь выходил по утру из дому ещё даже не думая об охоте, и Дружок вёл себя абсолютно спокойно. Но посмотрев на погоду, Василь решал съездить, к примеру, пострелять уток, и даже словом не успевал ни с кем об этом обмолвится, или зайти домой, чтобы начать собираться, как кабель неизвестно по каким признакам тут же догадывался обо всём, и в него моментально вселялся какой-то охотничий бес. Так что Егоркиному отцу никогда не удавалось уйти на охоту по-тихому, потому как об этом сразу сообщал всему селению его преданный пёс. Но только стоило Дружку со своим хозяином зайти в ближайший перелесок, так его беспокойное поведение сразу улетучивалось, и в место визжащей и лающей собаки появлялся совсем другой Дружок. Бесшумный, быстрый как молния, постоянно ищущий, вынюхивающий добычу. Чаше всего Дружка даже не было видно, он только подбегал едва тыкался хозяину в ноги и опять пропадал в лесной чаще, выискивая дичь.
Команды Василь своему псу давал как-то странно по-своему, скорей это были даже не команды, а язык общения. Стоило охотнику поднять руку в верх, как пёс тут же замирал и не двигался, вслушиваясь и внюхиваясь в пространство вокруг, пока хозяин снова не начнёт движение. Или бывает, что Дружка даже не видно по близости, но только Василь пробубнит что-то, еле слышное себе под нос и собака словно из-под земли вырастает на пути у хозяина. Так же Василь по поведению своего Дружка, по его едва слышному скулению или лаю, мог определить загнал ли он добычу на дерево, гонит ли он зверя на него, пустился ли Дружок в преследование, или уже ждёт хозяина рядом с умерщвлённым им трофеем. В общем, дядька Василь воспитал себе хорошего помощника. Ведь Василь считался не только надёжным ратником, добрым лучником, но и умелым охотникам и следопытом. И даже его жена в шутку обижалась на Василя, потому как ей казалась, что он больше любит своего коня и пса, чем её.
У Мишкиной семьи тоже были две собаки, Полакан и Найда. К охоте у этих собак таланта не было, они были больше сторожевыми. Хотя Полакан в то время, когда сам Кузьма служил ратникам, успел поучаствовать в нескольких схватках и дрался он тогда довольно эффективно, что подтверждали соратники Кузьмы. Об этом времени напоминал шрам от стрелы, оставшийся у Полакана на лопатке. Шерсть в том месте, куда ударила пса вражеская железка, стала со временем совсем седой, несмотря на то, что сам Полакан мастью был абсолютно чёрным. До сей пары Мишкин отец не позволял домашним вычёсывать пух с шеи и груди собаки из-за того, что Полакан любил подраться, а пух был его естественной защитой от клыков, не только от собачьих, ну, и волчих, если те подбирались близко к Малым Вратам. А с такой собакой как Полакан даже не каждый волк мог справится. Тем более, что пёс этот был довольно крупным и неплохо натаскан он на драку. В схватке он всегда хватал противника своей страшной хваткой либо за горло, либо за суставы, нанося глубокие раны острыми клыками. И ему было не важно с кем он дрался – с другой собакой, человеком, посмевшим угрожать семье хозяина, или с волками, страха у Полакана не было как такового. Даже когда пёс просто играл с детьми, он по привычке прикусывал их за локти и коленки, делал он это, конечно, очень бережно, не причиняя никакого вреда, кроме того, что мазался своей слюной.
На охоту Полакан совсем не просился, у него была другая задача – чутко охранять своих хозяев и их имущество. Если Полакан дома, то дома всё под присмотром, а дома Полакан был всегда. Другая собака, жившая на дворе у Мишки, это Найда, сука мелкой породы, она тоже числилась в сторожах, но кусаться не кусалась, а только оповещала всю округу о любой тревоге звонким, пронзительным лаем, который нельзя было не услышать, даже если захотеть это сделать.
Заехав в лес, Василь скомандовал парням натянуть тетивы на луки, чтоб быть готовыми, если вдруг какая-нибудь дичь внезапно появится на их пути. А сам прицепил Дружка на поводок, потому как не хотел, чтоб он выгнал на них добычу сразу, в самом начале охоты. А то ведь придётся стрелять, а после что, домой? Нет, сегодня Василь хотел показать окрестности дремучих лесов своим ученикам, чтоб парни хоть немного да научились ориентироваться в лесной чаще, поучить их выгонять добычу друг на друга, показать места удобные для засад, на зверей и, конечно, объяснить, как нужно ночевать в лесу прямо на земле ещё не прогретой летним солнцем. Ведь Дядька Василь сам был заядлым охотникам и хотел передать свои умения Егору с Мишкой. В селении издавна повелось, что молодые пацаны охотятся не далеко от дома. Учатся премудростям этой науки, набивают руку, так сказать. Ведь по близости и опасности меньше, и на помощь всегда можно позвать. А когда пацаны окрепнут да подрастут и ума наберутся, то тогда их уже и
