— С ними, как и со всеми, бывают несчастные случаи, — сказал Перри. Встал из-за стола, смешал скотч с содовой, уселся на диван. — Пожизненные назначения не гарантируют долгой жизни.
— В смысле?
— В смысле, я принял решение. Приступаем к делу — за пределами двухсотмильной зоны, в нейтральных водах. Приступаем — и все. Я не хочу, чтобы у меня под ногами болтался какой-то судья и рассуждал о международных соглашениях. Выжмем из него все, что можно, и избавимся.
Берт подошел к бару, смешал и себе напиток; они подняли бокалы.
— Я ждал этого двадцать с лишним лет, — сказал Берт. — Мы двинем энергетику вперед сильнее, чем любая из когда-либо существовавших фирм.
Буше проснулся рано, сварил кофе. Распечатал последние документы от Пальметто, принял душ, оделся и отправился на работу. Дон ждала его. Улыбка ее показалась ему лучезарнее прежней.
— Очень был приятный вечер, — сказала она.
— Я тоже так считаю. — Он вошел в кабинет и вспомнил, о чем его просил Пальметто. — Дон, можно вызвать кого-нибудь и передвинуть стол поближе к двери? Здесь солнце для меня слишком яркое.
Она передала ему папку, которую принесла, он понес ее в кабинет Кантрела. Она же задержалась ненадолго, и тем временем пришли двое рабочих и передвинули стол, поставив неподалеку от двери. Буше сел, его мобильник завибрировал. Он достал его из кармана. Пришла эсэмэска: Пальметто одобрил новое расположение мебели.
Дон сидела напротив стола Перри. Берт стоял у него за спиной. Если они ждут каких-то невероятных откровений, то ошибаются, подумала она.
— Мы выпили вместе, потом поужинали во «Дворце командора». Он проводил меня домой, вот и все. Говорили об антиквариате, о старых особняках. Его дом внесен в государственный реестр памятников архитектуры, как и мой.
— А ему не показалась подозрительной ваша встреча? — спросил Берт.
— Уверена, что показалась. Но я не солгала о том, откуда пришла. Он находился рядом с моим домом; я возвращалась с выставки и зашла в соседний бар выпить. Все вполне естественно.
— Полагаете, он еще пригласит вас на свидание?
— Почти уверена, — ответила она.
— Вот и хорошо, — сказал Перри. — Выясните, что ему нужно на самом деле.
После этого ее отпустили.
— Ну? — сказал Перри, когда она вышла. — Что он принес тебе нынче?
— Полезные вещи. Пальметто не терял времени все эти годы, — сказал Кантрел. — Заполнил довольно многие пробелы в наших изысканиях. Мне представляется, что, если объединить то, что он нам выложил, и то, что мы уже знаем, мы можем действовать. И если добычу мы собираемся вести в нейтральных водах, то ты прав. Нам совсем не нужно, чтобы он в офисе болтался.
Перри сказал:
— Тогда будем разыгрывать эндшпиль.
— Давай пригласим его в лабораторию, — предложил Кантрел. — В лаборатории всякое может случиться.
— Прекрасная мысль.
— Только мне нужно немного времени, чтобы подготовиться.
Перри посмотрел на настольный календарь:
— Пятница тебя устроит?
— Вполне. Я пойду с ним поговорю. Он ждет.
Берт Кантрел буквально влетел в кабинет Буше. Протянул через стол длинную руку, предлагая рукопожатие.
— Сделка состоялась, — сказал он. — Перри отдал распоряжение выплатить вам деньги. Мы готовы приступать. Я хочу провести несколько лабораторных опытов. Не хотите присоединиться?
— Безусловно, хочу, — ответил Буше.
— Может, пригласите мисс Фэллон на ланч? Отметить заключение сделки.
— Вряд ли я смогу отказаться от такого предложения, — сказал Буше.
— Вот и отлично. Да и завтра вам приходить не обязательно. А в пятницу мы покажем вам лабораторию.
Кантрел ушел, а Дон просунула голову в дверь.
— Я правильно услышала, что нас отпускают на вторую половину дня?
— Он так сказал. Как желаете развлекаться?
— Пообедаем где скажете, потом поужинаем и посмотрим фильм — у меня дома.
Буше посмотрел на часы.
— Давайте встретимся снаружи. У меня серый «форд», пикап.
— Буду ждать. — Она улыбнулась.
Когда он подъехал, Дон уже стояла снаружи.
— О мужчине многое можно узнать по его машине, — заметила она.
— Что же вам рассказал подержанный пикап?
— Пикап выдает человека прагматичного. Это не просто вид транспорта, он годится еще на многое. У вас есть сад?
— Скорее его остатки. Теперь он больше похож на двор, — ответил Буше. — Кстати, у меня появилась идея. Для ланча еще рановато. Давайте заедем ко мне, выпьем кофе во дворе, а потом пешком пойдем в ресторан.
Она согласилась, и через несколько минут они подъехали к дому Буше. Дон вышла из машины и уставилась на здание.
— Я этот дом знаю с детства. Один из самых красивых в Квартале. Джок, какое сокровище!
— Сокровище? — Он улыбнулся, вылез, обошел машину и встал рядом с Дон. Пока она разглядывала фасад, он заметил, как мимо медленно проехала другая знакомая машина. Потом отвел Дон на веранду и совсем не удивился, услышав, что внутри звонит телефон.
— Позвольте, я отвечу, — сказал он, оставляя ее на веранде.
— Как дела? — осведомился Фитч. — Не хотел звонить вам в машину, а то у нее разыгралось бы любопытство.
— Все нормально, — сказал Буше.
— Не помню, говорил ли я вам, — продолжал Фитч, — но это было настолько самоочевидно, что никто не обратил внимания, включая и меня. Я про убийство первого адвоката.
— И что именно? — спросил Буше.
— Убийца был левшой, — ответил Фитч. — Я сообразил, узнав, под каким углом приставили пистолет к голове убитого.
— А почему вы именно сейчас мне об этом сообщаете?
— Потому что вы залезли в этот гадючник по самые уши. Поглядывайте там, не заметите ли какого левшу. Простите, что помешал.
Дон все разглядывала колоннаду портала.
— А интерьеры вы мне покажете, сэр? — спросила она.
— С превеликим удовольствием, мадам. — Он предложил ей руку, а потом провел ее по дому. — Кофе не желаете? — спросил он, когда они закончили.
— Если можно, давайте выпьем его на заднем дворе.
Буше было приятно в ее обществе. Он даже приоткрыл двери в потаенный закоулок души, куда не пускал и Малику. Он заговорил о внутреннем противоречии, которое он, негр, испытывает, владея домом, где использовали труд чернокожих рабов. С момента покупки дома он ни разу не посетил их жилые помещения.
Дон взяла его за руку.
— Мы не несем ответственности за те страдания, которые терпели или навлекали на других наши предки. Мы в ответе лишь за то, чтобы не совершать этих ошибок снова. — Она поднесла его руку к губам, поцеловала. — Я проголодалась, — сказала она. — Почему-то вдруг захотелось устриц по-рокфеллерски.
Если кому в Новом Орлеане вздумается отведать этого знаменитого блюда, он неизменно отправляется туда, где оно было изобретено. Из дома Буше они пешком дошли до «Антуана», самого старинного семейного ресторана во всей стране.
Метрдотель признал судью Буше и бросился ему навстречу.
— Ваша честь, как приятно вас видеть.
Спутницу судьи он тоже признал и приветствовал куда более церемонно.
— Марсель, а «Тайная комната» свободна?
В «Антуане» было пятнадцать обеденных залов. «Тайная комната» была приватным кабинетом, а название свое получила во времена «сухого закона», когда особо избранные клиенты попадали в эту комнату через потайную дверь и возвращались к столу с кофейными чашками, наполненными спиртным. А когда из спрашивали, откуда оно взялось, отвечали: «Для меня это тайна».
— Ради вас, судья, я готов ее открыть.
Поцелуй последовал за устрицами. После этого краткого проявления взаимной приязни разговор вернулся в прежнее русло.
— У тебя что-то на уме, — сказала Дон. — Я вижу.
— Ты догадливая. Я пытаюсь сообразить, кто кого поцеловал.
— Ну, если тебя это устраивает, мне кажется, что это я тебя поцеловала.
— Дело в том, что я встречаюсь с…
Она шикнула на него. Потом осмотрела их частный кабинет и снова глянула ему в лицо.
— Я ее здесь не вижу. И в твоих глазах тоже.
Он впервые отметил цвет глаз Дон: янтарные с золотой искрой.
— Вчера вечером я позвонил ей после того, как проводил тебя домой, — сказал Буше.
— И о чем вы говорили?
— В том-то и дело. Ни о чем не говорили. Она в Калифорнии. И слишком занята, чтобы со мной разговаривать.
— Ты не помышлял о расставании?
Буше наклонился к ней. На сей раз не было ни малейшего сомнения в том, кто кого поцеловал.
— Вот, только что помыслил, — сказал он. — Ты доверяешь первому впечатлению?
— Да, почти всегда. А что?
— Я борюсь со своим первым впечатлением. Мне представляется, что выпускница Уортонской бизнес-школы…
— Ты хочешь узнать, почему я подаю кофе всяким шишкам?
