Майк только плечами пожал:
— Я вижу только одну альтернативу: наш план так и останется планом. Как сказал Уэсти — прекрасной мечтой, которая никогда не осуществится.
— Мне давно кажется, Майк, что ты отнесся к моей идее именно как к какой-то чисто умозрительной, отвлеченной задаче, как к обычному упражнению для серого вещества. Или я ошибаюсь, и очаровательная миссис Монбоддо все же заставила тебя взглянуть на дело с практической точки зрения?
— Я настроен так же серьезно, как и вы, профессор.
— Приятно слышать, потому что я твердо решил осуществить свой план — с вами или без вас.
Майк проигнорировал насмешку, прозвучавшую не столько в словах, сколько в тоне, каким они были сказаны. Он думал о другом.
— Еще одна вещь, профессор… — сказал он. — Я тут подумал… Если мы подменим картины прямо на складе, это может вызвать подозрения. Мы ведь будем находиться там целых двадцать минут, и если после этого мы уйдем якобы с пустыми руками…
— Но ведь сигнализация должна сработать как бы случайно…
Майк решительно качнул головой. Первоначальный план профессора заключался в том, чтобы подменить оригиналы картин копиями прямо на складе, потом нажать кнопку тревоги и исчезнуть, представив дело так, будто грабителей спугнули прежде, чем они успели что-то похитить.
— Когда приедет полиция, детективы непременно задумаются, чем мы занимались эти двадцать минут и почему мы не схватили первое, что попало под руку, когда раздался сигнал тревоги.
— Значит, придется что-нибудь прихватить.
Майк снова покачал головой:
— Мне кажется, будет лучше, если мы вынесем картины со склада. Тогда все будет выглядеть так, словно мы внезапно запаниковали, бросили фургон и картины… В этом случае все будут слишком рады тому, что ограбление не удалось, и ничего не заподозрят.
Гиссинг неподвижно уставился в пространство, и Майк понял, что он тщательно обдумывает сказанное. Наконец профессор улыбнулся:
— Я вижу, ты серьезно поработал над моим планом, Майк. И кажется, тебе удалось нащупать слабое место. Во всяком случае, твое предложение заслуживает самого пристального внимания. — Он благосклонно кивнул.
— Здесь тоже не все так просто, — ответил Майк. — Нам понадобится такая машина, которую никто не сможет связать с нами, когда мы ее бросим. Вы никогда не пробовали угонять фургоны, профессор?
— Нет, конечно.
— Я тоже не пробовал, да и Аллан с Уэсти вряд ли имеют в этом деле большой опыт. Таким образом нам нужно будет подумать, где взять автомобиль и какое-никакое оружие. Кроме того, нам понадобятся помощники… — Майк поднялся со стула и теперь смотрел Гиссингу прямо в глаза. — А главное, нам нужен человек, который обладает… криминальным опытом. Как раз о таком человеке упоминал Аллан, когда рассказывал о налете на Первый Каледонский…
Гиссинг невольно отшатнулся:
— Подключать его к этому делу?.. Да ты с ума сошел!
Майк в свою очередь шагнул вперед:
— Подумайте об этом хорошенько, профессор. У Чиба Кэллоуэя есть опыт, и я уверен, что он сможет найти для нас безопасный транспорт и оружие. И людей, конечно…
— Кажется, в уголовном мире таких людей называют «бойцами» или «быками»…
Майк примирительно улыбнулся:
— Если у вас есть на примете другой человек, который столь же опытен и при этом не является уголовным авторитетом, тогда конечно. Но… Поймите, Роберт, мы лишь жалкие дилетанты, и, если мы позовем на подмогу других дилетантов, этим мы положения не улучшим. Как мы узнаем, что они все сделают как надо? Чиб, по крайней мере, профессионал.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Чиб Кэллоуэй — это именно тот человек, которому мы можем полностью доверять?
— Доверять — нет, но в некоторых практических вопросах положиться на него можно. В конце концов, он рискует гораздо большим, чем любой из нас, — с его-то послужным списком… Если вдруг что-то пойдет не так, закон обрушится на него как кирпичи Карла Андре.[9]
— Учитывая обстоятельства, аналогия более чем подходящая, — согласился профессор. — Я только не понимаю, с чего это твой друг Кэллоуэй вдруг возьмется нам помогать?
Майк пожал плечами:
— Этого я не знаю, но спросить-то я могу… Возможно, мне даже удастся убедить его в том, что мы стараемся ради искусства. Чиб, конечно, еще не стал любителем живописи, но если он подцепит эту бациллу… Я на собственном опыте знаю, что она может сделать с человеком.
Гиссинг слез со стола и, обойдя его кругом, сел в кресло.
— Даже не знаю, Майкл… — проговорил он растерянно. — Где гарантии, что Кэллоуэй не попытается оттеснить нас в сторону?
— Мы всегда можем остановиться, — сказал Майк. — Никто из нас ничего не теряет. Пострадать может только мой банковский счет — это в случае, если Уэсти потребует что-то вроде компенсации за… за моральный вред.
Профессор улыбнулся:
— Может быть, ты и прав, мой мальчик. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее мне кажется, что этот Кэллоуэй действительно может оказаться нам полезен. — Он посмотрел на Майка. — Как именно ты собираешься его заинтересовать?
— Мне кажется, в разговоре с Чибом толстая пачка денег может стать достаточно весомым аргументом, — сказал Майк, которому просто не пришло на ум ничего другого.
— Что ж, если так — попробуй с ним побеседовать. Попытка не пытка.
Эти слова изрядно удивили Майка — он считал, что убедить профессора будет гораздо труднее.
Впрочем, Гиссинг, похоже, вовсе не нуждался в убеждении.
— …Стараетесь ради искусства? — повторил Чиб и громко расхохотался. — Знаешь, Майк, у меня сегодня выдался не самый легкий день, так что спасибо за то, что рассмешил. Нет, ты и вправду поднял мне настроение!..
Майк и гангстер сидели в БМВ Чиба. Во время последней встречи в «Вечерней звезде» они обменялись телефонами, и Майк позвонил Кэллоуэю, как только вышел из студии Гиссинга. Ровно в два Чиб заехал за Майком к пабу «Последняя капля» на Грассмаркет. Джонно и Гленн на заднем сиденье машины внимательно следили, нет ли за ними хвоста.
— Так безопаснее, — объяснил сидевший за рулем Чиб и только потом представил обоих телохранителей.
Майк уже встречался с ними в «Вечерней звезде», но в тот раз Чиб был слишком занят, расспрашивая о деталях торгов, и не стал знакомить бывшего одноклассника со своими спутниками.
Кивнув в знак приветствия, Майк спросил, что случилось. «Ничего», — ответили ему. Тем не менее он заметил, что Чиб постоянно сворачивает то налево, то направо и даже возвращается тем же путем, которым они ехали пять минут назад, так что в какой-то момент они снова миновали «Последнюю каплю», двигаясь, впрочем, в противоположном направлении.
— Знаешь, почему этот паб так называется? — спросил Чиб.
— На Грассмаркет, кажется, вешали преступников, — припомнил Майк.
— Точно. А горожане собирались на казнь как на праздник… Впрочем, здесь вешали не только воров и грабителей, но и ведьм, и сторонников ковенанта.[10] В те времена смертная казнь была самым распространенным наказанием.
— С тех пор многое изменилось.
— Но даже сейчас на публичную казнь собралось бы немало любопытных.
В конце концов один их телохранителей доложил, что сзади «чисто», и Чиб, притормозив у тротуара, велел Гленну и Джонно выметаться. Телохранители сначала возражали, но лишь до тех пор, пока Чиб не вручил им двадцать фунтов на такси и не приказал ждать его у зала для снукера.[11]
— Вы уверены, босс? — мрачно спросил Джонно.
Майк заметил, что телохран потирает запястье, как будто он слегка его потянул. Похоже, Джонно недавно побывал в деле.
— Уверен, — коротко ответил Чиб.
— Но что, если Викинг….
Не дослушав, Чиб дал газ и умчался, оставив Гленна и Джонно одних. Спросить, кто такой этот Викинг, Майк не решился.
Наконец Чиб повернулся к нему и сказал:
— Ну, выкладывай, зачем я тебе понадобился?
И Майк рассказал ему все, начав с самого начала, словно эту историю он сам где-то услышал и вовсе не собирался принимать в ней непосредственное участие: «Богатейшее собрание картин, о котором никто не знает… есть способ завладеть, не вступая в прямой конфликт с законом…»
К чести Чиба, он довольно быстро разобрался, что к чему.
К тому времени БМВ уже стоял на общественной парковке в природном заказнике Холируд неподалеку от Трона Артура. Майк редко бывал в этих местах, посещавшихся в основном собачниками и туристами, хотя стоило чуть подняться по склону, и с высоты открывалась невероятная по красоте панорама города. Отчего-то он всегда чувствовал себя здесь так, словно попал в какую-то дикую местность; должно быть, заслонявший город сутулый силуэт горы заставлял его поверить, будто он находится далеко от цивилизации. На самом деле Эдинбург с его дымоходами, церковными шпилями и участками муниципальной застройки продолжал расстилаться вокруг, просто с холма его не было видно.
