Иззи задумчиво кивнула:
— И кровь была?
— Совсем немного. У глаза.
— Ой! Ему пластырь наклеили? — спросила Уиллоу.
— Да нет, забинтовали.
— Ого! Вот здорово, — восхитилась трехлетняя Уиллоу.
Я взглянула на Иззи. Она не вынимала пальца изо рта и смотрела серьезно и сосредоточенно.
— Поскольку папа ударился головой, — продолжала я, — он не совсем хорошо себя чувствует. Он очень устал и не похож на прежнего папу. Ему просто нужно выспаться как следует, и все будет в порядке.
— Я могу дать ему свою куклу. С ней хорошо спать. — До чего же Уиллоу милая! — А еще я обниму его крепко-крепко.
— Это ему наверняка поможет.
У Иззи глаза наполнились слезами.
— Вы нарисовали папе открытки?
Они сделали для него несколько открыток и рисунков. А Иззи даже письмо написала.
— Какие вы умницы!
— А можно к нему? — спросила Иззи.
— Да. Сейчас мы пойдем к папе.
Эля не пошла в палату — ждала снаружи. Я договорилась с медсестрой, и она наложила Ричарду повязку на глаз, потому что он выглядел довольно страшно и девочки могли испугаться. Когда мы вошли, Ричард сидел в кровати. Я заранее предупредила девочек, что мы пробудем с папой совсем немного, а потом поедем в гостиницу праздновать день рождения.
Ричард так обрадовался, когда увидел их! Но он совсем забыл про повязку на глазу и попытался ее сорвать.
— Пожалуйста, не трогай! — взмолилась я.
Но он все равно ее снял. Хорошо еще, что я подготовила девочек.
— Папочка, это сильно болит? — спросила Уиллоу.
Иззи молчала — оценивала ситуацию. Ричард встал с кровати, я схватила капельницу — чтобы носить за ним следом. Он забрал ее у меня.
— Сам справлюсь.
До этого он не мог сам сходить в туалет, но ни за что не позволил бы мне ему помогать на глазах у девочек. По дороге в ванную он споткнулся и схватился за шнур звонка экстренного вызова. Тут же появились две медсестры и усадили его обратно на кровать.
Иззи было не по себе. Она пыталась рассказать ему, как дела дома, но он никак не мог сосредоточиться. У него слипались глаза. Прогулка до ванной его вымотала.
— Пора прощаться, — шепнула я девочкам.
— Пока, папочка! — Уиллоу чмокнула Ричарда в щеку.
Иззи едва сдерживала слезы.
— Скажи «до свидания», — шепнула я ей.
— Пока, папа, — срывающимся голосом сказала она. Но Ричард уже засыпал и ничего не заметил.
— Пока, радость моя, — ответил он и тут же закрыл глаза.
Мы вышли в коридор, где нас ждала Эля. Иззи тут же разрыдалась, и я прижала ее к себе.
— Из, ты молодчина. Ты очень храбрая девочка. Я тобой горжусь.
Бедная Иззи. Папа, ее обожаемый папа, действительно был сам на себя не похож. Я присела на корточки.
— Из, он поправится. Обязательно поправится.
— Да, мама, — согласилась она, но, кажется, мне не поверила.
Ник ждал нас у двери.
— Давайте скорее! Нас ждет праздник.
— Мамочка, а разве ты с нами не едешь? — спросила Иззи.
— Мне нужно побыть с папой.
— Мам, ну пожалуйста!
— Я приеду попозже. Обязательно.
— А ты уложишь нас спать? Успеешь?
— Да, обещаю.
Мне было тяжело смотреть, как они уходят.
Я не знала, как мне удастся вырваться из больницы, но для девочек это было важно, и я пообещала. Да мне и самой хотелось побыть с ними. Да не просто хотелось — я мечтала поболтать с ними, поиграть, снова стать их мамой.
Ричард крепко спал. Значит, можно было хоть на несколько минут отлучиться. Я написала записку и повесила ее на экран телевизора.
«Ушла за кофе. Вернусь через 15 минут. Люблю, целую. Минди».
Встреча с девочками была для меня слишком большим потрясением. В лифте я стояла, устало прислонившись к стене.
Я купила кофе и села в уголке с телефоном. Только стала набирать номер, как вдруг какая-то женщина тронула меня за плечо.
— Извините, вы — миссис Хаммонд?
— Да, это я. А вы кто?
— Я журналистка.
Я ушам своим не верила. Надо же, только у меня выдалась свободная минутка….
— Простите, я не могу с вами сейчас разговаривать.
Я взяла свои вещи и заторопилась к лифту. И по дороге поняла, что кругом полно людей. Больница кишела журналистами.
Пожилая пациентка прогуливалась с медсестрой по коридору. Она перестала звать свою кошечку, и медсестра уговаривала ее с кем-нибудь поговорить. Проходя мимо нее, я шепнула:
— Храни вас Господь.
Надеюсь, она поправилась и вернулась домой.
Ричард как раз проснулся:
— Где девочки? Куда они подевались? Они ведь были здесь? Мне это не приснилось?
— Не приснилось. Они поехали в гостиницу.
— Поехали к ним! Смоемся отсюда, никто и не заметит. — Он спустил ноги с кровати, и я тут же подхватила капельницу. — Где моя одежда?
— Дорогой, тебе нужно остаться здесь. Давай посмотрим, что по телевизору.
— Ну давай…
Я поспешила включить телевизор.
Через тридцать секунд он спросил:
— Где девочки?
Я: Они вернулись в гостиницу. С ними все в порядке.
Ричард (в ужасе): А кто же с ними?
Я: Эля. Не волнуйся, все нормально.
Ричард: Может, поедем к ним?
Я: Дорогой, тебе лучше остаться здесь. Сделать тебе чаю?
Ричард (рассеянно оглядываясь по сторонам): Ну давай…
Мне не хотелось его оставлять, и к чайнику я кинулась чуть ли не бегом. А когда вернулась, глазам своим не поверила. Он отыскал у себя в сумке еще один мобильный, разобрал мой и вставил в него свою сим-карту.
Я: Что ты делаешь?
Ричард: У меня телефон не работает, и я вставил сим-карту в этот.
Я: Вообще-то это мой телефон.
Ричард: Нет, этот точно мой.
Он включил телефон.
Ричард: Странно, кажется, это действительно твой. А где же мой?
Он опять стал рыться в сумке. Мне было не по себе. Его телефон я спрятала в сейф. Врачи строго-настрого запретили ему говорить по телефону и даже думать о работе. Но это было практически невозможно. Большинство друзей Ричарда были и его коллегами. Была и другая проблема: многие журналисты знали номер мобильного Ричарда, а он бы с огромным удовольствием с ними болтал. Только что бы он им наговорил?
Вид у него был усталый. Он поморщился — снова заболела голова. Голова у него болела постоянно — только с разной силой.
Ричард: Поехали домой, а?
Я: Нет, дорогой, еще не время.
Ричард: Ну давай поедем, никто возражать не станет.
Я: Ричард… Ты попал в серьезную аварию. Тебе надо побыть здесь — пока тебе не станет лучше.
Ричард: Да-да. Ну поехали!
Пока я придумывала, что бы ответить, пришли две медсестры. Они спросили, что у него болит, и он сам попросил морфия. Выглядел он действительно неважно. Встреча с девочками его взбудоражила. Медсестер волновало, что он мало пьет и почти ничего не ест. В капельнице почти ничего не осталось, и они решили ее заменить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
