Я спросила Джима, что будет без аппарата искусственного дыхания.
— Посмотрим, может, он и без него справится.
Я сидела не помню сколько времени, уставившись на мониторы. Дыхание у Ричарда было слабое, грудь вздымалась едва заметно. И тут вдруг он стал правой рукой шарить под одеялом — пока не нашел то, что искал.
Джим просиял:
— Такое часто бывает с мужчинами, перенесшими подобные травмы. У них наступает регресс. Он вернулся к истокам и проверяет, на месте ли его самый важный орган. Это хороший знак.
Пришли консультант и нейрохирург. У Ричарда немного поднялась температура, и они хотели сделать еще одно магнитно-резонансное исследование. Появились санитары, мне сказали, что процедура займет минут сорок, и его увезли. А что, если за эти сорок минут у него начнется ухудшение, а меня рядом не будет?
Это было ужасно. Но мне пришлось смириться. Я спустилась вниз, курила одну сигарету за другой, пила крепкий кофе.
Пока что тесты не показали значительного улучшения, но Ричард пытался открыть глаза, пошевелить пальцами ног. Кто-то из врачей предложил убрать одну капельницу, и Джим согласился. Когда врачи ушли, он сказал:
— Не буду я этого делать! Вот дурак. А завтра что, заново ставить?
Оказалось, что он прав. Про Ричарда никогда нельзя было сказать, сколько что у него продержится. Ближе к полудню он решил снять катетер. Его раздражали все трубки, торчащие из его тела.
— Ричард, не делай этого!
Я пыталась схватить его за руку, но он не обращал на меня внимания. Это было душераздирающее зрелище. Из трубки, которую он выдернул, полилась жидкость. Джим отправил меня попить кофе, а сам стал перестилать ему постель.
Я пошла в туалет, села на унитаз и разрыдалась.
— Где ты? — шептала я. — Умоляю тебя, вернись!
Снаружи послышались голоса. Мне надо было взять себя в руки, спуститься вниз, выпить кофе, покурить. Я сделала глубокий вдох, вытерла слезы и вышла.
Первым делом слетал датчик, прикрепленный к пальцу Ричарда. Я отлично научилась ставить его на место. А вот капельниц я побаивалась. Опасалась, что игла повредит вену. Но он вытаскивал и их, сколько бы их ни заклеивали пластырем.
Еще была кислородная маска — она появилась, когда он отказался от аппарата искусственного дыхания. Мы с Джимом долго возились с этой маской. В конце концов Джим решил, что лучше вставить маленькие трубочки в ноздри. Он оказался прав, но и их нам постоянно приходилось поправлять.
Ричард прогрессировал. Сам стал двигать конечностями. В основном либо чтобы схватиться за определенный орган, либо чтобы поковырять в носу. Но это был огромный шаг вперед. В оправдание Ричарда могу сказать, что во время аварии нос у него был забит грязью, и теперь он инстинктивно старался его прочистить.
Я нежно гладила его по лбу, и вдруг он что-то забормотал. Я так удивилась, что чуть не расплакалась. Он повторил, и я разобрала слова «коробка передач». И тут же поняла, о чем он думает. За несколько дней до этого что-то случилось с моим «лендровером». Я думала, дело в сцеплении, а Ричард был уверен, что в коробке передач. Машину забрали в мастерскую, и ее хозяин все объяснил мне по телефону.
— Нет, дело было в главном цилиндре, — сказала я Ричарду.
— Понятно, — буркнул он и тут же заснул.
Я улыбалась, как Чеширский кот. Из глаз у меня катились слезы. Он заговорил, он вспомнил что-то из прошлой жизни.
Через час он заговорил снова.
— Где машина? — спросил он.
— Какая машина?
— «Морган».
— В гараже.
— Где?
— Дома.
Он слегка улыбнулся, кивнул и опять отключился. Потрясающе — мы с ним побеседовали! Но, увы, следующие тесты показали, что этот разговор очень его утомил. Он вообще ни на что не реагировал.
Глава 4
Не помню, как прошел день, помню только, что вечером пришли повидать Ричарда Джеймс и Джереми. Они терпеливо ждали внизу, пока сестры не сказали, что знакомые голоса могут повлиять на Ричарда положительно. Энди тоже пришел. Мы все старались быть веселыми. Джереми сел рядом и сказал Ричарду, что водитель он фиговый. Он вел себя как обычно, и Ричард слабо улыбнулся уголком рта. Джереми воодушевился.
Впрочем, все мы смертельно устали. Энди Уилман и Джереми собирались в Лидс, в гостиницу, которую им сняли от Би-би-си. Мы с Энди и Андреа ждали в коридоре. Вдруг дверь распахнулась, и в коридор выскочил Джереми:
— Минди, скорее! Он проснулся. Он сел! Идем!
Мы кинулись в палату, где действительно сидел мой замечательный, удивительный муж. Он посмотрел на меня, ухмыльнулся:
— Привет, детка!
Он узнал меня! Слава богу! Как же я соскучилась по его ехидному взгляду.
— Здравствуй, дорогой!
Он захотел помочиться. Ему предложили судно, но он хотел сделать все как положено. Мы с медсестрой взяли его под руки и повели в туалет. За нами шла вторая медсестра, катившая капельницу. Ричард удивился полному отсутствию координации в своем теле, но продолжал мне улыбаться.
Я еле сдерживалась, но старалась улыбаться в ответ.
Он был все равно что пьяный. Нам пришлось стоять с ним в кабинке, иначе бы он упал, но он очень злился из-за медсестры, и она пообещала, что не будет смотреть.
— Будет больно, — предупредила я его, вспомнив, как он вырвал катетор.
— Х-черт! — воскликнул он, и лицо его исказила боль.
Наконец мы добрались до кровати. Он сказал пару слов Джереми, крикнул Джеймсу: «Привет, дубина!» — после чего улыбнулся и немедленно заснул.
Все ушли, я уговорила Джереми ехать домой. Фрэнси должна была на следующий день уезжать, и ему надо было вернуться в Оксфордшир — сидеть с детьми. Но он отказывался уходить.
— Я никуда не поеду, пока ты не согласишься поспать.
— Со мной все будет в порядке.
— И со мной тоже. — Он закинул ногу на ногу.
Я согласилась поспать на диване в одной из приемных, поблагодарила Джереми за его поддержку, и он наконец уехал.
Диван занимал почти всю комнату. Мне было ужасно одиноко. Я привыкла быть сама по себе, но я всегда знала, что Ричарду можно позвонить. Он был частью моей жизни, даже когда его не оказывалось рядом. На этот раз все было наоборот. Он был в пятидесяти футах от меня, но все равно что на Марсе. Я физически ощущала пустоту. Подремав пару часов, я вернулась в палату. Все были рады, что я хоть немного отдохнула, и перестали на меня ворчать.
В восемь утра Джим сдал дежурство новой медсестре. Она решила почистить Ричарду зубы губкой, которую нацепила на пластмассовую палочку. Она попробовала открыть ему рот, но он стиснул зубы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
