восемь. Николай Петрович Розенбургезоненблюмбаден, академик гомеопатических наук, ждет Вас сегодня до двадцати трех часов. Он предупрежден. Медикаменты готовы. Не упустите свой шанс обрести здоровый орган слуха, не испортив орган нюха и остальные органы своего юного и прекрасного тела! Когда войдете в кабинет, сразу скажите: «Я госпожа Гусеница», – и Николай Петрович вручит Вам все необходимое. Брошюра – мой подарок Вам, отправила на имейл абсолютно бесплатно».
Я посмотрела на часы и поспешила к двери. Я привыкла, что мои имя и отчество произносят по-разному, наиболее распространенный вариант – Виолетта Леонидовна. Правда, был у меня ученик Тема, который никак не мог запомнить, как же меня зовут. И я посоветовала обращаться ко мне просто Вилка. Но мальчик стеснялся так говорить педагогу. Один раз он встретил меня радостным воплем:
– Запомнил ваше имя! Здравствуйте, Ложка Таракановна!
А вот с фамилией у меня до сих пор проблем не было. Варвара Николаевна Озерова первая, кто превратил меня сначала в Муравьеву, а потом в Гусеницу.
До места, где принимает гомеопат, я добиралась долго, попала во все пробки, а когда очутилась у нужного дома, увидела глухой забор и объявление «Не стучать! Звонить». Вы не поверите, но рядом висел обычный колокольчик. Я дернула за веревку, которая из него свисала. В ту же секунду мне показалось, что за забором что-то взорвалось. На пару секунд перестали слышать оба уха, потом в здоровое врезался противный голос:
– Ну?
– Добрый вечер, – пробормотала я.
– Ну?
– Пришла на прием к Николаю Петровичу, – бойко произнесла я.
– Ну?
– Пожалуйста, откройте.
– Ну?
– Меня ждет Николай Петрович.
– Ну? Фамилиё!
– Тараканова.
– Доктора как кличут?
– Простите, забыла!
– Вспоминай. Ну?
– Сейчас!
– Ну?
– Розенбургерзо… э… э…
– Нет!
– Розенбургер…
– Нет!
– Розенбургез… э… э…
– Ну?
– Зоненблюмбаден!
– Нет!
– Розенбургезоненблюмбаден!
Раздался щелчок, открылась калитка, я вошла во двор и увидела старичка в коротких валенках.
– Добрый вечер, – снова произнесла я.
– Хорошо, что вечерок вам нравится. А мне до зарплаты еще неделя, – прокряхтел дедушка. – Имя?
– Виола, – представилась я.
– Фамилиё, ну?
Я сначала хотела вымолвить «Тараканова», но потом сообразила, что следует иначе представиться.
– Госпожа Гусеница.
– Третий подъезд, четвертый этаж, второй кабинет налево, не перепутайте, – напутствовал меня охранник.
Постоянно повторяя «третий подъезд, четвертый этаж», я с первой попытки сумела добраться до нужного кабинета и постучала в дверь.
– Входите, – донеслось изнутри.
Я дернула за ручку, и… та осталась у меня в ладони. Теперь из двери торчал один штырек. Попытка надеть на него кругляшок, который держали мои пальцы, не увенчалась успехом. Пришлось постучать в дверь еще раз.
– Входите, – произнес гомеопат.
– Ручка сломалась! – крикнула я.
Дверь открылась, я попятилась. На пороге стоял человек-гора с огромной бородой.
– Вы госпожа Гусеница? – осведомился он.
Я молча кивнула. В голове у меня появились нехорошие мысли. Коридор пуст, похоже, на этаже никого нет. Сейчас вижу человека, который прямо вылитый Карабас-Барабас. Он точно гомеопат? Может, не туда попала?
И тут из-за огромной спины гиганта выглянул худенький носатый мальчик в полосатой шапочке и звонким дискантом воскликнул:
– Базилио, не держи гостью на пороге!
Я заморгала. А вот и Буратино! Значит, тот, кто открыл дверь, – Базилио! Наверное, здесь бродит и лиса Алиса, а неподалеку расположено Поле чудес.
«Буратино» захихикал:
– Не бойтесь! Мой помощник только внешне пугающ. Приготовил для вас необходимый набор. Вот!
Гомеопат протянул пакет, а Базилио подал терминал и сообщил:
– С вас двадцать тысяч сорок три рубля девять копеек.
– Сколько? – попятилась я.
– Базилио! – всплеснул руками доктор. – Ты опять забыл про скидку! Девушку прислала наша любимая Варвара Николаевна.
– Так не знал, что она от Озеровой, – начал оправдываться великан.
Раздался звонок. «Буратино» вытащил из кармана мобильный и закричал:
– Побойтесь Бога! Послушайте, я хочу реставрировать памятник, а не купить все кладбище. И что? Да, примерно тысяча восемьсот двенадцатый год! Ну тогда до свидания.
Потом он посмотрел на меня.
– Простите за неожиданный вопрос. Нет ли у вас знакомых на погостах? Надо отремонтировать наш семейный склеп. Ладно бы, он находился на Новодевичьем, Ваганьковском, Троекуровском кладбище в Москве. Тут уж чек зашкалит. Но мои предки – на деревенском кладбище в селе Хованино. Надо просто открыть дверь усыпальницы, проверить, как в камерах стоят гробы, провести специальную обработку домовин, стен и пола, и все! Да, недешево! Но ведь не миллионы же отдавать! Но реставрировать придется. Вдруг клад найду? В склепах в прежние времена часто что-то прятали.
– С удовольствием помогла бы вам, – забормотала я, – но никак не связана с кладбищами. Мой отец жив, а…
Я замолчала. Не следует сообщать незнакомому человеку, что понятия не имею, где моя мать. Одно время я считала, что она умерла, но потом возникли сомнения в достоверности данной информации.
А еще почему-то слова «Базилио» меня взволновали. Наверное, я просто устала.
– Извините, – выдохнул «Буратино». – Просто цифра ошарашила. Базилио, сколько с нашей посетительницы за лекарство, если вспомнить про скидку? Простите, отлучусь ненадолго, напишу нужную бумагу.
Доктор убежал.
– Двадцать тысяч сорок два рубля, – отрезал Базилио и выжидательно глянул на меня.
– Простите, вы уже называли эту цифру, – тихо заметила я.
– Нет, – возразил великан, – я говорил, двадцать тысяч сорок три рубля девять копеек. Один целковый и девять копеек – скидка.
Стоимость лекарств показалась высокой. Но ведь есть деньги на счету, а речь идет о моем здоровье. Ухо, которое плохо слышит – серьезная проблема. И неудобно перед «Буратино», он старался, готовил лекарства, а я откажусь от них. Ну да, втридорога, а теперь скажите, что у нас сейчас дешево в медицине? Бесплатно можно посидеть в коридоре в очереди к районному терапевту. А когда зайдешь в кабинет…
Пару дней назад Илья – охранник, который работает на нашем этаже, сидит на ресепшене у лифта – рассказал, как его мама сходила в обычную поликлинику. Сначала женщина отсидела час в очереди, потом в кабинете ее за минуту осмотрел мужчина. Далее доктор, не задавая вопросов, начал одним пальцем тыкать в компьютер, приговаривая:
– Медсестра отпуск взяла, замены нет. Сам должен работу среднего персонала выполнять. И все за одну зарплату. А она здесь такая, что и неделю не прожить. Нагрузка нечеловеческая, рабочий день бесконечный, а денег платят копейки…
Данную речь он повторил несколько раз, и у мамы Илюши, пенсионерки, сам собой открылся кошелек.
Говорят, в Интернете есть теперь инфоцыгане, а среди врачей и медсестер появились медцыгане. Справедливости ради замечу, что хороших знающих докторов в муниципальных поликлиниках много, они стараются помочь больным, никогда не возьмут конверт. Но попадется кому-то медцыган, и пострадает репутация всей поликлиники.
Я
