— Зачем они нам?
— А вдруг кто-то не захочет сознаваться?
— Ну, обмани меня, — весело предложил герцог, — Признание вины для нас дело второстепенное. Я в любом случае буду знать, правду мне говорят или нет, а это главное.
— Но для этого надо, чтобы он хоть что-то говорил. А если он молчит?
— Ласти, а телепаты на что? Это раз. Если их нет, всегда можно узнать по мимике, движениям. Я даже пальцем не буду показывать на того, кто этим активно пользуется. Большой минус пыток в том, что подозреваемый сознается в чем угодно, только бы все это прекратилось. Напугать да, пойдет. Слабые быстро ломаются. Но любой демон, а тем более маг, всегда узнает, совершал ты преступление или нет.
— Но как?!
— Духи, мой милый, духи. Болтливые духи расскажут все. Даже если ты еще не прошел посвящение, и у тебя нет связи со своим защитником, всегда можно вызвать кого-нибудь и ненавязчиво поинтересоваться текущими делами.
— А если дух не захочет общаться?
— Ласти, такого быть не может! — смеясь, отозвался ашурт, — Им же скучно! Их душит безграничное любопытство! От них сложнее избавится, чем вызвать, поэтому лично я всегда заготавливаю что-нибудь: взяточку, подарочек. В зависимости от ранга и интересов духа, — опередил он закономерный вопрос, — Тебе проще будет учебник прочитать, но это для тебя бесполезное знание, потому что ты не ашурт. Еще вопросы?
— Пока нет, милорд, я удовлетворен.
Герцог с удивлением оглянулся на друга и хмыкнул.
— По-моему, мы на месте, — он невозмутимо кивнул стражнику у двери, и тот посторонился, пропуская их, — Не передумал?
Лас отрицательно мотнул головой.
— Ты — ненормальная принцесса, — сделал вывод Сантилли.
— Специально злишь? — спросил йёвалли и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь.
— Упадешь в обморок — твои проблемы.
В пыточной слева от двери в углу горела небольшая печь, в центре, рядом с железным стулом, к которому был привязан полуголый человек с окровавленным лицом и со следами ожогов на теле, слабо мерцала углями жаровня. Из нее торчали ручки раскаленных железных щипцов и еще чего-то, что демоны не знали. Пахло горелым мясом, кровью, страхом и болью.
Рашид и Найири обнаружились справа. В ярко освещенном уютном уголке под ажурным кованым светильником расположился райский уголок, как напоминание о том, чего лишился преступивший закон: полированный мраморный столик, на котором стояла початая бутылка с вином, наполовину наполненные хрустальные фужеры, вазы на тонких ножках с засахаренными фруктами, тарелочки с ароматной нарезкой.
Герцог сразу же цапнул кусок сыра и с наслаждением вздохнул упоительный запас.
— Все познается в сравнении, — изрек он общеизвестную истину и упал в кресло рядом с отцом, — Молчит? А как же наш безотказный метод?
Ласайента внимательно присмотрелся к заключенному. Молод, даже слишком, лет восемнадцать — девятнадцать, а надо же, какие амбиции! О себе подумал, а о людях, которых ты обрек на страшную смерть? Об отце, который все это не смог пережить? Власти захотел! А ты к ней готов? Готов руководить огромной империей? Сутками сидеть над документами? Распоряжаться чужими судьбами? Ах да, судьбами ты уже распорядился, небрежным движением руки смахнув их в мусорную корзину.
Молодой человек, почувствовав чужое присутствие, дергающимся движением поднял голову и встретился с изучающим взглядом демона. Йёвалли мстительно перестроил глаза и с удовольствием понаблюдал, как быстро бледнеет под кровоподтеками лицо предателя.
Откуда-то из глубины комнаты вышел палач, здоровый широкоплечий детина в кожаном фартуке, и отвесил забившемуся с оковах человеку внушительную затрещину. Лас быстро опустил глаза.
— Ваше Высочество, ты бы не нервировал пациента, — посоветовал Сантилли, неспешно наливая себе и другу вино, — Не дай боги, заикой сделаешь, а нам, как воздух, нужна его членораздельная речь. Рашид, неужели так трудно было сделать нормальную вентиляцию? Ласти, не маячь.
— Вот и займись на досуге, — усмехнувшись, посоветовал отец, — На чем мы остановились?
Принц устроился в кресле, взял фужер и вытянул ноги. Пить не хотелось, так, просто занюхать, Санти прав, запах здесь тот еще. Сыр благоухал упоительно, и Ласайента с удивлением осмотрел его: обычный козий, странно.
Рашид лениво отпил вино и внимательно изучил лицо преступника:
— Али, мы хотели попробовать тот зажим. Пока отложим.
Палач с сожалением отложил конструкцию из веревок и палки и вопросительно посмотрел на султана. Заключенный, не таясь, перевел дух, разом забыв о демоне, а зря.
— Выйди, — коротко приказал Рашид заплечных дел мастеру.
Дождавшись, пока за пятящимся слугой закроется дверь, султан встал и не торопясь обошел железный стул.
— Зря ты это затеял, — негромко произнес он и постучал пальцем по плечу предателя, заставив его вздрогнуть, — Зря. Чего тебе не хватало? Денег? Драгоценностей? Девушек? Замков? Коней? Чего? Поделись наболевшим, — Рашид наклонился к его уху, — Тебе нечего сказать? Несколько дней назад ты был очень разговорчив. Где сейчас твое красноречие?
— Это все колдун, — прошептал юноша и совался на хриплый полубезумный крик, — Он меня околдовал!
— Мехмед, — усмехнулся султан, — Ты страдаешь выпадением памяти? Я думал, что этот вопрос мы уже закрыли. Очисти свою совесть, и я гарантирую тебе быструю смерть от меча. Ты уйдешь с честью, которой у тебя нет, и не опозоришь свой род.
— Это колдун, — юноша заторопился, глотая звуки, — Он пригрозил мне….
— Так пригрозил или околдовал? — спросил Найири, неспешно выбирая кусок ароматного мяса, — Ты уж определись.
— Он сначала угрожал, — сын Омара с надеждой посмотрел на демона, — А когда я отказался, околдовал, но теперь я свободен от его чар и….
Сантилли не выдержал и шумно фыркнул, и Мехмед испуганно замолчал. В камере установилась пугающая тишина, в которой хорошо было слышно, как Рашид намеренно гремя, задумчиво перебирает пыточные инструменты. Каждый новый звук заставлял предателя вздрагивать и вжимать голову в плечи.
— Не понимаю, — Сантилли недоуменно посмотрел на отца, — А что мы ждем?
— Видишь ли, Ваше Высочество, прошу прощения, Ваша Светлость, — султан бросил спицу, которую вертел в пальцах, и отошел от железного столика, — я хочу, чтобы он сам все рассказал. Честь семьи Омара для меня много значит, в отличие от этого молодого… хм… человека.
— Я же вам все объяснил, — Мехмед с надеждой посмотрел сначала на Рашида, потом на демонов, — Это все….
Султан не дал ему договорить, по пути к своему креслу, кивнув Найири. Ашурт плавно встал и медленно направился к преступнику, на ходу неспешно обрастая броней.
