…Помню, в тот вечер холодный и принизывающий до костей ветер бил неприятными жесткими снежинками в лицо. А я стоял и даже не мог ее обнять. Мне очень хотелось прижать ее к себе крепко-крепко и не отпускать, но, как и всегда, я не поддался чувствам. В этом была моя ошибка как мужчины — считать, что эмоции — удел слабых и робких. А ведь поддайся я порыву, и не была бы моя жизнь пустой…
…мысли по одному им ведомому сценарию перескакивали с одного мгновения на другое, словно не связанные сцены в дешевом кино…
…Помню, ее тело, изможденное любовью, было совершенным, идеальным. Плавные линии и изгибы, мерно вздымающаяся небольшая, но чувствительная даже к легким ласкам, упругая грудь.
Едва касаясь ее кожи, я провел ладонью от плеча вдоль спины до округлых бедер, и тело отозвалось мелкой дрожью. Ее дыхание сбилось, а глаза чуть приоткрылись.
— Что? — улыбнувшись, спросила она, поворачиваясь ко мне.
Я улыбнулся в ответ. В тот момент казалось, что во всем мире не было никого счастливее ее. Она словно светилась изнутри добротой и блаженством.
— Ничего, — только и ответил я.
Она взяла меня за руку и притянула к себе. Я устроился рядом, уткнувшись в ложбинку между грудями, и поцеловал их.
— Ты уедешь? — неожиданно спросила она.
Я промолчал, зная, что уеду. Ничего не хотелось говорить, не хотелось даже думать об этом, и я промолчал.
— Уедешь… — Ее руки гладили мои волосы. — Когда это случится, я хочу, чтобы ты сказал мне. Не бросай меня как какую-нибудь игрушку…
Часть III: 2008–2009
Глава: ход Питерса (часть II)
Лэнгли, штаб-квартира ЦРУ, июль 2008 года
— Послушайте меня, — Джонатан Питерс говорил с человеком на другом конце провода вежливо, но предельно жестко, на что давало право его положение директора ЦРУ США, — меня мало интересуют те трудности, с которыми вы сталкиваетесь. Мне было…
Собеседник прервал его, и, пока он что-то говорил, Питерс держал трубку подальше от уха.
— Вы не ослышались, — после непродолжительной паузы произнес Питерс, — еще раз повторяю, вы не ослышались, именно мало.
— Но все же интересует, — заметил собеседник.
— Я, как директор, — недовольно ответил Питерс, — не могу полностью игнорировать обстоятельства, поскольку ЦРУ задействовало серьезные ресурсы, которые, по моему мнению, мы можем потерять из-за откровенной политической незрелости, некомпетентности и недальновидности вашего ведомства.
Из трубки зазвучала возмущенная тирада, смысл которой сводился к тому, что Джонатан Питерс берет на себя слишком много, допуская столь высокомерные высказывания в адрес лиц, от которых зависит будущее его ведомства, и не считается с последствиями. Питерс отключил звук в телефоне.
— Маргарет, — по интеркому обратился он к секретарю, — в следующий раз для государственного секретаря меня нет.
— Слушаюсь, сэр, — ответила Маргарет.
Питерс снова включил микрофон, возобновив прерванную связь, и приложил к уху трубку, где голос собеседника громко повторял: «Алло!».
— Незачем так кричать, — произнес Джонатан Питерс, — и мне совершенно наплевать на ваши угрозы и предупреждения, касаемо будущего моего ведомства. Пока я директор, я буду решать, в каком русле нам двигаться. А вам советую подняться из своего кресла, навести политический шорох, по части которого вы мастера, и разобраться с Анкарой по вопросу прохода нашего корабля разведки через Босфор и тем самым обеспечить реализацию утвержденного нашим любимым президентом плана «Тандерклеп». В противном случае я умываю руки, а разбираться с последствиями в итоге все равно придется вам.
Пока директор ЦРУ говорил, в трубке слышалось тяжелое и напряженное дыхание собеседника.
— Хорошо, Питерс! — наконец выдал секретарь и отключился.
— Чтобы еще хоть раз я связался с Государственным департаментом… — процедил Джонатан Питерс и положил трубку.
* * *
Диктор утреннего выпуска новостей «Первого канала» бодро читала бегущую строку-подсказку:
«И к срочной новости, переданной по каналам ИТАРТАСС. Сегодня к запланированным на август этого года двухсторонним морским учениям Украины и США присоединился корабль ВМС США “Индепендент”. Еще утром, по московскому времени, МИД Турции и Государственный департамент США согласовали последние формальности, и судно покинуло порт, в котором до разрешения всех необходимых согласований было временно ошвартовано.
Несмотря на явно неожиданное решение американской стороны задействовать в учениях военный корабль, оснащенный системами разведывательного назначения, в Минобороны России не расценивают это как попытку дестабилизации обстановки в регионе и угрозу Черноморскому флоту.
Официальный представитель министерства заявил, цитирую: “Одно военное судно, пусть и разведывательного профиля, не может являться угрозой для группировки российских кораблей в Черном море”. Конец цитаты».
Акватория Черного моря, несколькими часами ранее
Солнце только-только показалось над водой, пустив блестящую полоску по тихой глади Черного моря.
Небольшой корабль «Индепендент» ВМС США покинул причал военного порта Стамбула и на полном ходу направился в сторону пролива Босфор.
Сегодня Государственный департамент Соединенных Штатов согласовал с МИДом Турции проход судна через пролив.
Официально заявленная цель — участие в совместных военных учениях Украины и США — была весьма далека от реальных задач, которые предстояло решать «Индепендент» в акватории. Однако такая легенда удачно вписывалась в реально складывающуюся в регионе обстановку, что позволяло Госдепу маневрировать на международной политической арене в случае неприятных форс-мажоров.
— Кэнуэй, — обратился к старшему помощнику капитан «Индепендент», поднявшись на мостик, — прикажите включить все виды и системы разведки корабля.
Старпом нажал кнопку системы внутренней связи и передал приказ:
— Личному составу приступить к боевому дежурству.
На что сквозь помехи последовали доклады от старших постов имеющихся на борту судна систем разведки: «Есть, сэр!»
— Скорость 12 узлов, курс прежний, — отдавал приказы командир, которые тут же по связи дублировал старший помощник.
— И, черт возьми, — закончил командир, — принесите мне горячий кофе.
— Сэр, — через некоторое время доложил старший радиоинженер корабля, — на КВ частотах засекли шифрованный короткий неопознанный радиосигнал.
— Источник? — поперхнувшись кофе, спросил капитан.
— Пока не можем определить точных координат, сэр. Примерная зона, в которой находится источник излучения, это город Севастополь, сэр, — рапортовал радиоинженер. — Сигнал слабый, кроме того, сэр, повторюсь, сильные помехи не позволяют точно определить источник.
— Что значит не позволяют? — гневно бросил капитан.
Последовала тишина — радиоинженер замялся.
— Понимаете, сэр, — через несколько мгновений неуверенно произнес он, — на таких частотах уже давно никто не работает. Прошлый век, сэр.
Взгляд капитана метался по мостику в поисках козла отпущения и в конечном итоге остановился на помощнике.
— А это, по-вашему, что такое, офицер?
У старшего радиоинженера не было ответа.
— Ладно. — Немного успокоившись, командир продолжил: — Что нам точно известно об радиосигнале?
— Симплексная станция КВ-радиосвязи, сэр, — сказал радиоинженер, — выпускалась в Советском Союзе. Можно предположить, что работают русские, сэр.
На лице капитана «Индепендент» отразились одновременно страх и ярость. При всем своем, казалось бы, безграничном могуществе, здесь они были бессильны.
— Если упустим, Кэнуэй, — прорычал капитан, — наши яйца пустят с молотка какого-нибудь дешевого аукциона в Техасе.
— Да, сэр! — отчеканил Кэнуэй.
Командир, закрыв глаза, пропустил слова старпома мимо ушей, «какое, нафиг, да, сэр!».
— Свободны! — бросил он.
Глава: ход Кривошеева (часть II)
Украина, г. Севастополь, за несколько часов до выхода «Индепендент»
— Такси?
Припарковавшись на стоянке напротив большого торгового центра «Меридиан» на Ленинградской, Петя без особо энтузиазма изображал свободного таксиста. Облокотившись о серебристый кузов нового «Форда-Фокуса», предоставленного взамен убитой временем «Волги», он крутил на указательном пальце ключи машины, как и полагалось таксисту.
— Девушка не желает такси? — чуть приспустив на нос солнцезащитные очки, обратился он к прошедшей мимо брюнетке с двумя пакетами в руках.
