Какие же были основания для таких утверждений?
Прошло всего десять дней с начала мирных переговоров, как 20 июля прославленный Нарком военно-морского флота времен войны (занимавший этот пост с 1939 по 1947 г.) Н.Г. Кузнецов снова назначен военно-морским… теперь уже не наркомом, а министром. Сам по себе это был столь же неординарный шаг, как назначение Г.К. Жукова командовать столь напоминающим по своим природным условиям Канаду Уральским округом. Но назначениями дело не ограничивалось. Начало планирования строительства в СССР авианосцев тоже приходится на этот период ( Закорецкий К . Третья мировая война Сталина. С. 426–428). Спрашивается, и зачем Сталину авианосцы понадобились?
А в дневниках Берия – запись от 24 июля 1951 г.: «Королев доложил, успешно запустили в космос собачек. Спрашиваю, так уж и в космос. Он говорит, а 90 километров это уже космос… Спрашиваю: «Теперь человека запускать будешь?» Он смеется, до человека еще далеко» (орфография и пунктуация оригинала . – В. К. ). Сергей Кремлев в комментарии отмечает, что запуск двух собак состоялся 22 июля в герметичной кабине. Всего в 1951 г. состоялось девять таких пусков, из них пять успешных, на высоту до 87 км. Наверху собаки катапультировались и на парашютах спускались обратно. Геофизическая ракета В-2А была запущена на расстояние 212 км с полезным грузом 2200 кг, В-5-В – на 512 км с грузом 1300 кг ( Берия Л.П. С атомной бомбой мы живем! С. 140–141).
24 сентября 1951 г. состоялся башенный взрыв атомной бомбы в СССР. А уже 18 октября была сброшена с самолета тридцатикилотонная атомная бомба ( Закорецкий К . Третья мировая… С. 100).
31 октября Сталиным был одобрен только что разработанный реактивный бомбардировщик Ту-95. И уже через две недели начато серийное производство этой машины на Куйбышевском авиазаводе ( Зуенко А ., Коростелев С . Боевые самолеты России. М., 1994. С. 3).
Любопытно, что в бериевских дневниках в указанное время мы видим, насколько я мог заключить, самую продолжительную по времени лакуну – с 24 июля по 6 ноября 1951 г. Правда, возможно, это опечатка и следует читать вместо «6 ноября» – «6 октября» (т. е. Х вместо XI, месяцы в дневниках Лаврентия Павловича обозначены римскими цифрами): дело в том, что дальше идут записи под октябрьскими датами ( Берия Л.П. С атомной бомбой… С. 135, 140–141).
Что же планировал Сталин? Почему он то сначала затеял мирные переговоры, то вдруг тут же явно готовится к эскалации войны?
А. Никонов приводит такую бытовую ситуацию: «наехали» на мужика (его знакомого Пашу) трое громил. Он понимает, что силой их не победишь: хоть он и был крепеньким парнем, а главное – хорошо обученным драться, но понимал – силы не равны. Потому вступает он в переговоры. Мол, типа, «чиво вы ребята, давайте спокойно разберемся патамушта мы все тут нормальные люди» (орфография и пунктуация оригинала . – В. К. )… Идет расслабляющий треп, «глаза опущены, руки расслабляюще делают какие-то успокаивающие вялые движения, размеренная речь: бу-бу-бу»… и вдруг со стороны Паши следует сокрушительный удар, на полуслове, из самой неудобной позы, «вырубающий» одного из его собеседников. Тут же – второго. Тут же – третьего. И все, здоровые бугаи, каждый из которых в честной драке мог Пашу по стенке размазать, валяются «в отключке» ( Никонов А . Бей первым! М. – Спб., 2010. С. 109).
Вот и Сталин после осени-зимы-весны 1950–1951 гг. понял: нахрапом и наскоком тут, на Дальнем Востоке, не возьмешь. Тем более при начинающихся проблемах в тылу. И решил предложить начать мирные переговоры по Корее, чтобы под их прикрытием в то же время готовить внезапный удар. Вот и товарищ Мао туда же: с одной стороны, в начале лета 1951 г. предложил перемирие, причем в этот раз, в отличие от предыдущих «мирных» предложений, вопрос об установлении на Тайване коммунистической власти и/или об обеспечении за КНР места Китая в ООН предполагалось ставить только для того, чтобы «поторговаться» с Америкой. А с другой стороны, готовился китайский коммунистический вождь в августе 1951 г. нанести в Корее сильный внезапный удар ( Торкунов А.В. Загадочная война. Корейский конфликт 1950–1953 гг. С. 165–166). Тогда удар не состоялся: одернули «старшие братья» из Москвы, сказав, что не ко времени. Сталин сам готовил удар, попозже, да зато и поосновательней! Но ведь и сама советская сторона еще 5 июля заявила, что больше не ставит условием подписания перемирия вопрос о представительстве КНР в ООН или о Тайване ( Ванин Ю.В. Корейская война и ООН. С. 222–223).
Обратим внимание на некоторые внешнеполитические шаги того времени. 8 сентября 1951 г. в Сан-Франциско был подписан мирный договор союзников с Японией. СССР отказался его подписывать, и Закорецкий рассматривает этот отказ как необходимость сохранить со Страной восходящего солнца состояние войны. И одновременно советская сторона утверждает, что Япония «оккупирована Соединенными Штатами» (об этом речь пойдет чуть ниже). Ну, чтобы советские люди не удивлялись, когда на Японию внезапно нападем (хотя это был явный перебор, ибо кого и чем тогда в Советской стране можно было удивить) ( Закорецкий К . Третья мировая война Сталина. С. 275).
Попутно в эти месяцы китайская коммунистическая сторона достигла еще одного успеха – прибрала к рукам Тибет. Собственно, военные операции против Тибета НОАК развернула, как уже говорилось, еще с марта 1950 г., но на зиму 1950/51 наступление было приостановлено. И только 23 мая 1951 г. было достигнуто соглашение о присоединении Тибета к КНР на правах автономии. 9 сентября части НОАК вступили в Лхасу (Тибет в 1912–1951 гг. // Википедия).
Впрочем, присоединили ли Тибет полностью? Во всяком случае, во время пресловутого визита Чжоу Энь-Лая в СССР год спустя китайская сторона просила СССР (3 сентября 1952 г., через год без малого после вступления в Лхасу) «оказать содействие Китайской Народной Республике в установлении контроля над Тибетом» ( Ледовский А.М. СССР и Сталин в судьбах Китая. С. 167). Однако тибетская проблема – это отдельная большая тема, тут я еще и ее освещать не собираюсь. Вернемся к планам Сталина на 1951–1952 гг.
Начнем с того, что Дальним Востоком дело не ограничивалось. Вскоре появилось постановление Политбюро от 29 ноября 1951 г. о выселении из пределов Грузинской ССР навечно в Южный Казахстан «близких родственников… эмигрантов, изменников Родине (можно предположить, что далеко не все из этой категории были теми, кого принято называть так во всем мире . – В. К. ) из числа грузин-аджарцев, проживающих в Турции. Тут, очевидно, ошибка – надо «ранее проживавших», хотя наши «органы» вполне могли выкрадывать людей и оттуда, примеров тому масса; в целом же – все понятно: раз в Турции живешь, значит, изменник; по крайней мере, те, кто сотрудничал с врагом в годы войны, в бегстве именно в Турцию вроде не замечены; да и если уроженцы Аджарии сотрудничали в годы войны с врагом, то только на оккупированных территориях, к каковым Закавказье вроде не относилось; но оттуда сподручнее было бежать отнюдь не в Турцию!
Опять-таки, если эмигрант, проживавший в Турции, вернулся домой, то, очевидно, только после того, как государство обещало ему прощение; в таком случае мы вынуждены констатировать, что государство свое обещание нарушило. Банальность для тех, кто воспитан на «Архипелаге ГУЛАГ» – там таких примеров навалом (вспомним хотя бы «заман и заглот» советских солдат, попавших в немецкий плен – «Родина простила, Родина зовет!»), но вот чтобы такой вывод можно было сделать из дневника Берия или из апологетических комментариев к нему – это интересно! Однако продолжим.
Предполагалось, согласно тому же постановлению, ссылать из Аджарии в Казахстан навечно также «реэмигрантов, прибывших в Грузию в 1946–1949 гг. из Франции, Ирана и Китая»… А вот тут вообще никакой вины (по крайней мере, из контекста дневника и комментариев не видно наличие другой вины, кроме «прибытия из Франции, Ирана и Китая») не видно, и все гораздо проще: прибыл из-за границы – значит, враг!
Но мы отвлеклись от темы новой мировой войны. Напомню поэтому, что выселение представителей «не тех» национальностей из приграничных районов есть достаточно верный признак скорого превращения этих районов в прифронтовую полосу. Так было в западных районах СССР перед 1941 годом, так было примерно в те же годы на Дальнем Востоке (корейцы). Так было и в Закавказье, например, еще 18 января 1938 г. НКВД СССР разработал проект выдворения иранских подданных из Азербайджана: этим лицам предлагалось в месячный срок либо принять гражданство СССР (в этом случае они подлежали выселению в Казахстан), либо выехать в Иран, а в случае отказа они подлежали аресту. Ну, правда, в конце концов, советские чекисты (вернее, те, кто им давал указания) «смягчились» и выслали всех. Автор, приводящий эти сведения, не скрывает, что НКВД использовал эту высылку для заброски агентов в Иран ( Гасанлы Дж. Вступление советских войск в Иран и укрепление позиций СССР в Южном Азербайджане // Правда Виктора Суворова. Окончательное решение. М., 2009. С. 92–94). В не столь отдаленном будущем за этим шагом, как известно, последовало вторжение СССР в Северный Иран.
