«Так не поступают честные чехословацкие офицеры. Те бы шли на дело прямо и открыто!» — сказал я присутствовавшим здесь Козине и нескольким другим офицерам, которые пришли полюбоваться моим покорением. Прежде чем они ушли, еще я на них крикнул, что они обыкновенная банда.
В каморке было весьма прохладно. Для меня с таким расшатанным здоровьем это уже само по себе было весьма опасно. Застучал я в двери…
Однако же, неожиданно мою ту просьбу Райциновы холуи исполнили. В общем, затопили. Только я весь немного согрелся, начал я в двери стучать снова. Попросил, чтобы был приведен к надлежащим образом допросу. Не мог я понять, из-за чего все произошло. Этот вечер и эту первую ночь допросы не проводились. Аж на следующий день.
Утра я все не мог дождаться. Наконец загромыхали ключи, и был я приведен к допросу. Из вопросов я понял, что меня подозревают в сотрудничестве с антикоммунистической группой.
Было это время трагических парадоксов. Между тем как меня интенсивно допрашивали подручные Райцина в знаменитом «градчанском домике», военный оркестр на концерте в Оломоуце играл военный поход, который был составлен на славу Гзроя Советского Союза и назывался «Буршиков поход»… В мою честь был выставлен в Праге портрет на одной из самых оживленных улиц, рядом в магазине торговали моими фотографиями в воинской форме со всеми орденами и медалями и текстом:
«Это есть один из беглецов, которые заслужили нашу независимость!»
Почти 4000 км прошел его танк «Ян Жижка», который решили сохранить в качестве вечного свидетельства того, как сталь и люди СССР и Чехословакии вместе сражались за независимость и свободу народов. Как вместе победили[46].
Никто, даже мои самые близкие, долгое время не знали, где находится их сын, брат и муж и что с ним.
В тюрьме узнал Буршик о рождении второй дочери. Имел он во время следствия, в отличие от других арестованных, одно существенное преимущество. При допросах к нему не применяли мер физического воздействия.
Счастливый билет
7 марта 1950 г. вместе с группой известных в стране людей разных профессий и убеждений Буршик предстает перед Военным трибуналом по обвинению… в государственной измене. Серьезным пунктом обвинения стали показания его брата Штефана Буршика, бывшего начальника жандармерии в городе Хебе. Согласно показаниям брата, Йозеф направлял к нему граждан, которых он за плату нелегально в июне и июле 1948 г. в районе Хебе переправлял через границу. Параграф 1 части 2 закона № 231/1948 был применен по отношению к Буршику по минимуму: 10 лет заключения, лишение всех наград и воинского звания, конфискация половины имущества, штраф в 10 тысяч крон и лишение гражданских прав после отбытия срока наказания на 5 лет. Осудить прославленного Героя войны к высшей мере наказания не посмели.
Вскоре Буршик был этапирован для отбытия наказания в военную тюрьму Мирова, что вблизи Моравской Остравы. Беспокоился в это время больше всего Бурщик не за себя, а за семью. Купленный домик, половина которого оставалась во владении жены, власти предписали жене в течение двух недель освободить. При переезде пропало много личных бумаг и документов.
В тюрьме Буршик содержался с такими же, как он, бывшими чехословацкими офицерами и генералами, которые в большинстве своем сражались в годы Второй мировой войны на Западном фронте.
Он стал работать, но вскоре болезнь обострилась. Буршик был переведен в тюремный госпиталь в Градичке вблизи Оломоуца. И понял, что ему выпал счастливый и, возможно, единственный случай вырваться на свободу.
Заключенному удалось информировать жену о своем местонахождении. Началась деятельная подготовка к побегу. Были приготовлены фальшивые документы, одежда и даже пистолет. В условленном месте беглеца должен был ожидать брат жены с мотоциклом.
Помогал больному и лечащий врач, благодаря чему тот выглядел, как при последнем издыхании.
В Оломоуце проходили какие-то соревнования, приехало много спортсменов и болельщиков. Момент сочли благоприятным для побега.
Майским вечером после проверки, выждав, пока четыре сокамерника крепко заснут, заключенный № 247 осторожно поднялся. Заправил кровать так, как будто кто-то на ней лежит. Осторожно открыл дверь заранее переданным ему ключом и тихонько вышел в коридор.
Скоро со всей возможной скоростью на мотоцикле он мчался по направлению к Оломоуцу, но у Пардубиц мотор заглох. Он взял у своего спутника деньги и поспешил на местный вокзал. В скором времени благополучно сел на поезд до Праги. Что делать дальше? Домой в Домажлице нельзя, там его уже наверняка будут ждать. Он решил проехать на такси немного за Прагу, где в пригороде жили дальние родственники жены. Тех на месте не оказалось, и беглеца сморил сон на житном поле. Это его немного освежило. Решил вернуться в столицу и зайти еще к одним родственникам жены. Повезло, его узнали и приютили. Еще сто километров на заднем сиденье автомобиля в дороге, и он в Кленцах. Можно было схорониться, но Буршик был болен, ему необходима срочная хирургическая операция. Решено бежать за границу. Жена следует за ним. Дети остаются, ими при переходе границы нельзя рисковать. Беглецам дают проводников из ходов, и небольшая группа выступает в направлении горных хребтов. За ними Бавария. Буршик решает про себя, что если их заметят, в тюрьму он больше не вернется: последний патрон для себя.
Так с помощью родных и товарищей «государственный изменник» Й. Буршик на девять лет раньше покинул тюрьму. И хотя его земляк, начальник 5-го управления Министерства обороны Берджих Райцин предпринял усиленные меры для охраны чехословацких границ, Йозеф Буршик на другой день вместе с женой благополучно перебрался в американскую зону Западной Германии. Шло лето 1950 г.
Сражение за жизнь
Перебежчиков отправили в лагерь, где на следующий день за нелегальный переход границы формально осудили и сразу же освободили. С помощью знакомых супруги Буршики направились в местный санаторий близ Гаутинга, что в 30 км от Мюнхена.
Здесь, в санатории, на свое счастье, Буршик встретил своего бывшего лечащего врача из Яблонкова, который также бежал за границу. Немедленно ему была сделана операция, за ней последовала вторая. Врач сделал все, что мог. Дальнейшее выздоровление зависело от воли самого пациента. Буршик яростно сражался за жизнь. Он бросил курить, хотя до этого дымил как паровоз. Помогло ему и то обстоятельство, что рядом находилась верная жена, которая делала все возможное, чтобы подбодрить больного.
На следующий год в семье родилась еще одна дочка, а через четыре года — первый мальчик.
В начале 1955 г. Буршики получили визу в Великобританию.
Английские власти, предоставившие Буршику политическое убежище и домашний кров, долго не могли взять в толк, почему не сложилась у него карьера в родной стране. Многочисленные награды, казалось бы, должны были гарантировать ему многолетнее жизненное процветание.
По личному пожеланию королевы Буршику было даровано гражданство Великобритании, от которого он отказался. Оценив благородный поступок Буршика, королева Елизавета II наделила его всеми правами гражданина Соединенного Королевства. Ему была досрочно назначена пенсия.
Жили они более чем скромно. Семья, глава которой но мог полноценно работать, изо всех сил пыталась вырваться из бедственного положения. Одно время все родные делали бижутерию, сам Йозеф устроился работать чертежником, но часто давали знать рецидивы болезни. В общей сложности за все время проживания в Великобритании он около пяти лет провел в санаториях.
Буршик также активно работал в Чехословацком обществе легионеров, был также привлечен к работе в молодежной организации «Сокол». В своих многочисленных интервью он неоднократно продолжал заявлять о том, что в годы войны сражался за свободную Чехословакию, а не за коммунистическую тиранию, которая установлена на его родине. Позднее стало известно, что чехословацкой разведывательной резидентуре за границей был отдан приказ о его физической ликвидации.
В 1961 г. в семье родился второй сын. Вся семья воссоединилась только в 1963 г., когда удалось вытащить двух дочерей из Чехословакии.
На родине его имя стали забывать, не включать в сборники воспоминаний ветеранов. В первые послевоенные годы были и в Киеве портреты и почетные уголки Героя Советского Союза Йозефа Буршика, по крайней мере, до 1959 г. В 1959 г. советские награды Буршика были отосланы в наградной отдел Президиума Верховного Совета СССР с формулировкой «Предал свою родину. Нелегально перешел на Запад». Началась полоса забвения и в СССР.
Граждане Чехословакии все же изредка узнавали о Буршике из передач радио. В 1965 г. он присутствовал на церемонии похорон бывшего британского премьер-министра У. Черчилля. Ее демонстрировали по телевизору на многие страны. Комментатор подчеркнул, что в колонне чехословацких легионеров находится Герой Советского Союза Й. Буршик.
