В принципе, подобный вид медитации можно выполнять не только в течение дня, но и перед сном, поскольку он не относится к будоражащим сознание. Наоборот, такая медитация обладает успокаивающим эффектом, и, возможно, вам удастся заснуть с осознанностью. Тем самым вы начнете готовиться к освоению интереснейшего вида медитации — йоги сновидений, умению осознанно видеть сны и управлять ими.
Научившись настраиваться на собственные чувства, вы затем сумеете сосредоточиваться на чувствах окружающих — примерно так же, как в предыдущей главе уже тренировались наблюдать за внешностью людей. Сам Будда неоднократно подчеркивал, как много дает человеку подобное умение: «Таким образом, можно пребывать в созерцании чувств внутренне, можно пребывать в созерцании чувств внешне, а можно пребывать в созерцании чувств и внутренне и внешне».
Что касается практической пользы, владение такими навыками позволит вам настраивать внимание на мимику окружающих, понимать и толковать ее смысл, а это, в свою очередь, поможет еще больше натренировать данные навыки. Наблюдая за окружающими и делая выводы, вы будете одновременно упражнять и способность к различительному наблюдению, и воображение. При условии, что вы спокойны и уравновешенны, вы сможете стать восприимчивее к чувствам других. Если вы хотите пристально наблюдать за собственными чувствами, то должны прекратить цепляться за навязчивые мысли, чтобы лучше настроиться на возникающие у вас в сознании образы. Все мы прекрасно знаем, что когда мы в нетерпении ерзаем на стуле, порываясь что-то сказать, мы подчас перебиваем других, тогда как сами их практически не слушаем. Это один из самых распространенных и, увы, худших способов общения с окружающими.
Другой, истинно буддийский и свойственный просветленным людям, — присутствовать и позволить своему сознанию пребывать в покое и молчании, чтобы вы могли слышать речи и воспринимать чувства окружающих, их голос, интонации, мимику. «Замусоренное» сознание мешает восприятию окружающего мира так же, как помехи и шумы мешают слушать радиопрограмму.
Однако что конкретно происходит, когда вы применяете подобные навыки наблюдения к окружающим, очистив и успокоив сознание? Совершаете ли при этом нечто большее, чем просто построение гипотез о чувствах других людей? Действуете ли только посредством логических умозаключений? Нет, не только: поскольку медитация развивает интуицию, отныне вы в силах судить о людях менее рассудочно, более непосредственно, не умом, а чутьем, избавившись от предвзятости и готовых шаблонных мнений. Настройтесь на чувства внутри себя, настройтесь на чувства других людей, а затем на чувства и в себе и в других. Время от времени переключайтесь с одной точки зрения на другую: это способствует гибкости сознания и позволяет воспринимать эмоции во всем их многообразии. В этом и заключается суть методики осознания чувств.
Глава 6. Осознание сознания
В первых трех главах этой книги были рассмотрены три различные методики, позволяющие успокоить сознание, а осознанию придать больше яркости и стабильности. На данном этапе освоения медитации вам предстоит научиться тому, как применять осознание к постижению природы существования человека в соотношении с окружающим миром. Предыдущие упражнения хорошо подготовили вас к этому этапу, поскольку людям, живущим в современном цивилизованном мире, как правило, бывает трудно сосредоточиться. Причина заключена в нашем образе жизни. Я много лет прожил в Тибете, среди монахов из бывших кочевников и крестьян, то есть среди людей, которые ранее вели относительно спокойную и простую жизнь. Их существование разительно отличалось от напряженной жизни современного горожанина, и именно это упростило им путь к медитации — ведь они с самого начала были спокойнее и уравновешеннее многих из нас. Мы в большинстве своем, начиная осваивать медитацию, сталкиваемся с трудностями: нам нелегко переключиться, поскольку покой медитации слишком отличается от нашей обычной жизни. Что гораздо хуже, мы, как правило, начинаем сеанс, неся с собой множество дел, забот и переполняющих нашу память планов.
Вам, скорее всего, случалось по ходу медитации самадхи вспоминать о многочисленных делах, планах на текущий день и т. д. В процессе медитации ум раскрывается и эти воспоминания начинают выскакивать оттуда. Для образа жизни, заполненного активностью, покой подобен распутыванию узлов. Он успокаивает ум и возвращает нас к простоте. Однако эта практика — не панацея. Сам по себе покой не принесет нам необратимой трансформации, иммунитета от вечного попадания в одни и те же знакомые и привычные ловушки. Если бы не эти препятствия, мы могли бы заниматься медитацией самадхи непрерывно.
Как обнаружил еще сам Будда 2500 лет назад, все медитативные методики, которые служат для успокоения и прояснения ума, лишь затормаживают психические недуги, умственную суету и беспокойство, но не устраняют их. Наши проблемы лишь на время уходят в подполье, готовые выскочить в любую минуту, стоит нам вернуться к активной жизни и подвергнуться бомбардировке стимулами, которых так много в современной реальности и нашем гиперактивном обществе. Если мы заинтересованы в подлинной трансформации, а не просто в поддержании состояния покоя, нам требуется нечто большее, чем самадхи.
Для трансформации Будда предложил четыре приложения осознанности. И самое захватывающее и глубокое среди них — осознание самого сознания, то есть ума. В буддизме принято считать, что существует некое глубинное измерение сознания, которое проявляет себя в состоянии глубокого сна, комы и в последней вспышке сознания перед смертью. Именно этот тип сознания имел в виду Будда, провозгласив: «Монахи, этот ум ярко сияет, но запятнан посторонними нечистотами. Монахи, этот ум ярко сияет, но свободен от посторонних нечистот». Все виды умственной активности возникают из этой сияющей пустой сферы сознания, которую, однако, не следует путать с просветлением.
Мастера буддийско-тибетской медитации описывают подобное состояние так: «Когда вы засыпаете, все объективные формы бодрствующей реальности, включая неодушевленный мир, все населяющие наш мир существа и все объекты, явленные нашим пяти чувствам, растворяются в пустоте сознания, наделенного природой пространства, и возникают из этой сферы».
С точки зрения буддизма явления ума (ментальные феномены) отчасти обусловлены телом в его взаимодействии со средой, однако этих физических процессов недостаточно для порождения каких-либо состояний сознания. Все формы умственной активности возникают из субстрата сознания, предшествующего взаимодействиям ума/мозга, а в момент смерти все эти формы активности возвращаются обратно в субстрат.
Мы можем разграничить две сферы опыта, обе из которых подпадают под категорию читты (что на санскрите означает «ум»), В царстве читты ум работает, занятый эмоциями, мыслями, воспоминаниями, ментальными образами, снами; словом, он участвует во всех формах активности сознания. В этом смысле читта — нечто вроде кинетической энергии ума. К сфере читты относится и субстрат сознания, сияющее изначальное состояние сознания, из которого возникает всякая ментальная активность.
Все вышеизложенное — не какие-то абстрактные метафизические знания, а выводы и заключения, к которым приходили с помощью медитации многие поколения буддийских мастеров созерцания. Упражняя осознание ума, вы анализируете как содержание ума, так и пространство, из которого возникает это содержание, — субстрат. Занимаясь медитацией самадхи, в отличие от випашьяны, вы просто переводите внимание на дыхание или иным образом приводите свой ум в естественное состояние. Занимаясь випашьяной, вы активно исследуете природу объекта осознания, анализируя породившие его причины и условия, при которых он исчезает.
Центральная гипотеза буддизма гласит, что мы терпим страдания, в которых, по сути, виноваты сами: причина — наше невежество и иллюзии, которые легко устранить из потока сознания. Если мы страдаем, и прежде всего физически, значит, на то есть причины; Будда называл это положение второй благородной истиной: всякое страдание имеет причину. Причина эта поддается определению и, как считают буддисты, ее можно не только определить, но и искоренить. Для современных людей идея о возможности и необходимости искоренить страдание кажется неожиданной и даже дерзкой. Корни этой идеи уходят в греко-римскую и иудео-христианскую традиции. Недуги ума — наша склонность к ненависти, воинственности, жадности, эгоизму, ревности, самодовольству, высокомерию и другим порокам — не заложены в нас от природы; они не присущи самому нашему существу.
