— Что именно он делал? — Бадди делал пометки.
— О, все! Выполнял все поручения Доджа… Ну, вы знаете, доставлял клиентам расценки и архитектурные планы домов, разведывал, кто хочет начать строительство дома, искал места под застройку. Проектировал мой муж. — Вспомнив, мать рассмеялась. — Немного шпионил за конкурентами, вынюхивая, что они замышляют.
— Типа парня на побегушках?
— Да. — Мать задумалась, стоит ли продолжать.
— Говори, мама.
— Я вот что вспомнила… — Она зажмурилась и потерла переносицу. — Его звали не Тони, а Джон. Джон Мейерз.
— Уверены? — спросил Бадди.
— Абсолютно. Додж называл его Джонни-Бой.
— А вы выяснили, что он Тони Мейерз? — посмотрела я на Бадди.
— Возможно, он его брат, — кивнул Бадди.
Он сделал очередную пометку в блокноте. Задав матери еще несколько вопросов, собрался уходить. Я понимала, что ему не терпится просмотреть отцовы бумаги. Откровенно говоря, если бы не работа для «Экспектейшнз», я сама взялась бы за это дело.
— Салли, — прошептала мать, осторожно дотронувшись до моего плеча. Она, женщина умная, по опыту знает, каково иметь со мной дело, если я не высплюсь.
Я попыталась открыть глаза. Чувствовала себя разбитой. И вспомнила, что на минутку присела на софу, закрыла глаза и…
— Алфред Ройс звонит, Салли, — шептала мать. — Он тебя разыскивает. Я сказала, что ты работаешь над статьей об убийстве.
— Который час? — спросила я.
Во рту пересохло. Голова разламывается, да еще подташнивает.
— Без пятнадцати семь. Ты так устала, Салли, что я отказывала Алу как могла.
Я что-то пробормотала насчет того, что нельзя избежать неизбежного, и взяла трубку.
— Что, черт возьми, происходит?! — завопил Ал. — Что ты делаешь у матери? Почему ты не здесь? Ты мне сказала…
— Заткнись, Ал, — с раздражением прервала его я.
Глаза матери расширились от ужаса.
— Что ты сказала?!
— Сказала «заткнись». Ты получишь свою статью к завтрашнему выпуску. Мне надо ее отшлифовать.
— Нет, это мне тебя надо отшлифовать. Ты уволена!
— Ха! — сказала я.
— Ты меня поняла? Уволена! Ты все пропустила, и если бы не Джо, у нас в завтрашней газете вообще не было бы никакой статьи.
— Я знаю, кто убитый, — сказала я, зевая.
— Убийца — сумасшедший Пит Сабатино! — сказал Ройс. — И он снова сбежал.
Глава 12
Я пыталась припарковать машину за зданием «Геральд американ» — на моем месте стоял чей-то «линкольн», — когда зазвонил мобильный, и я, к своему удивлению, услышала, уже второй раз за день, голос Касси Кохран.
— Из того, что я узнала в своей редакции новостей, — сказала мне президент телевизионной сети, — следует, что сейчас не лучшее время для вашей работы над статьей для «Экспектейшнз».
— Почему? — спросила я, выходя из машины и запирая ее. — Что вы такого узнали?
— Что вы приютили у себя в доме человека, подозреваемого в убийстве; что вас кто-то преследовал на краденой машине весь ваш путь из Нью-Йорка домой и что убитый, найденный в Каслфорде, по всей вероятности, как-то связан с вашей семьей.
— Я потрясена, — ответила я.
— У нас свои источники, — скромно заявила она. — Если говорить серьезно, я звоню, чтобы узнать, нельзя ли отложить написание статьи до лучших времен. Я готова пойти на это, если и вы готовы. Мне не хочется никаких публикаций, за исключением разве что о презентации нашего журнала, а это будет только в сентябре. Имея больше времени, мы, возможно, найдем что-то более интересное, о чем вы сможете написать в своей статье.
— В самом деле? Вы это серьезно? — Я вошла в здание, показала охраннику свой пропуск и стала подниматься по лестнице.
— Абсолютно.
— Тогда позвольте мне переговорить с Верити, — ответила я, — потому что, возможно, вы правы. Для меня и вправду сейчас не лучшее время уезжать из Каслфорда. Хочу сказать, что меня ни в чем не подозревают или что-то другое…
Мне понравилось, как Касси Кохран рассмеялась. Ее смех был легким и дружелюбным.
— Вы уникальная особа. Обычно Верити для написания подобной статьи нанимает людей пожестче.
Я не удержалась и громко рассмеялась; мой смех эхом разнесся на лестнице. Я слышала множество историй о людях, работающих в «Экспектейшнз». Трусливым там не место. И должна признаться, мне стало любопытно, какую фотографию они поместят в журнале, представляя меня как новую журналистку. Завтракающую гвоздями? Или что-нибудь похуже?
— Согласуйте с Верити, — предложила Касси, — а потом и договоримся. Если, конечно, к этому времени не окажетесь в тюрьме. — Она снова рассмеялась.
— Я позвоню ей, миссис Кохран.
— Господи, я вот уже тридцать лет в этом бизнесе, и наверняка вы заметили, что мне удавалось сохранять хладнокровие перед прессой.
— За исключением, — сказала я, поднявшись на третий этаж, — той ночи, когда была найдена Джессика Райт.
— Вы уже это видели? — В ее голосе чувствовалось одобрение. А в это время в противоположном конце коридора появился Алфред Ройс-младший.
— Где, черт возьми, ты была?
— Ах и ох! — сказала Касси Кохран. — Поговорю с вами позже.
Я сложила телефон и прошла мимо Ала.
— Почему тебе не сидится на месте? — Меня так и подмывало сказать ему, как он охарактеризовал себя перед президентом «ДБС», которая все слышала. — Где ты была?
— Ал! — позвал чей-то голос из редакции новостей. — Мне удалось дозвониться до мэра!
— Я еще не закончил с тобой. — Ал ткнул в меня пальцем.
— Буду на месте, — сказала я.
Я подошла к телефону и позвонила Верити в «Экспектейшнз». Автоответчик сообщил, что ее сегодня уже не будет в офисе. Я набрала номер, который она дала мне утром, и она сняла трубку.
— Верити Роудз, — сказала она с заметным английским акцентом. В трубке слышался шум голосов.
— Верити, звонит Салли Харрингтон. Извините за беспокойство, но…
— Все нормально. В чем дело?
Я рассказала ей о предложении Касси Кохран отложить работу над статьей до лучших времен, о том, что я расследую убийство, о том, что Касси хочет подумать, как придать моей работе интересный аспект, и что обе мы думаем, что работу можно отложить на пару месяцев, если, конечно, Верити не возражает.
— Я возражаю, — сухо ответила Верити. — Или статья будет готова через пять недель, или ее вообще не будет.
— Хорошо. — Я опешила.
— Еще бы ей не хотеть, чтобы статья была отсрочена! — продолжила Верити. — Это только говорит о том, что она не хочет этой публикации, а потому, Салли, приступайте к работе. И чем скорее ее напишете, тем лучше. Я стою посреди зала, где проходит коктейль-пати, и, боюсь, не смогу продолжить наш разговор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
