глазах мужа — что её ждёт дальше?
*Нина
Прогуливаясь по парку нашего не так давно открывшегося развлекательного центра, я покорно дожидалась встречи с хозяйкой Пандоры, с нашей милостивой Герой, с нашей этакой доброй матерью и покровительницей, и просто с Росс…Я попросила её о встрече сама, и на то у меня были свои причины. Развлекательный центр не отличался оригинальностью: дорогие бутики, примитивный секонд, детские отделы, окошки фастфуда, кофе с собой, кинотеатры и прочее, чего хватает в жизни и так, но такие торговые центры это выгодное капиталовложение и ничего большее. Кому интересно узнавать, чего людям действительно не хватает, когда можно открыть лавку дорогущего трикотажа прячегося под не менее дорогущей маркой, но по факту не представляющей из себя совершенно ничего. С момента, как Пандора возложила на меня ответственность за Настю, я стала осознавать, что у меня совершенно не осталось времени на себя и я не про жизнь вне стен Пандоры….я так активно отбивала потенциальных любовников этой недотёпы, что и не сразу осознала, как странно выгляжу, и самое интересное, как странно себя чувствую. Ведь поставь меня в круг мужчин этой организации, то окажется, что каждый из них знает меня без одежды…смущает ли это меня? Нет, но некий холодок неловкости изрядно кусает меня за щиколотки.
Росс медленно подходила к месту нашей встречи, где я терпеливо ожидала её. Что тут скажешь? Настоящая обложка какого-нибудь плейбоя, и красивая картинка, этакая иллюстрация, пособие по современному аристократизму в рамках бытовухи и загрязненного города. На ней были симпатичные очки в излюбленной ею тяжёлой оправе, пиджак цвета «бедра испуганной нимфы» поверх чёрной, велюровой майки изящно открывающей вид на её тяжёлую грудь и игриво приковывая взгляд на родинки, а классические брюки подчёркивали её стройные ноги. К чему я это? Ах, наверное к тому, что в свои двадцать шесть она выглядела не по годам мудро, и сексуальной, как женщины вполовину старше её, и по тому, как медленно и в чем-то даже вальяжно, она шла ко мне на встречу, было видно, что она, может быть, и знает своё тело, но совершенно не догадывается о скрытом таланте — приводить в восторг незнакомых людей. Она приближалась ко мне, и на секунду, словно в красивом фильме, случается стоп-кадр, когда одни персонажи прикованы взгляду к другому персонажу. Мне нужно было срочно выговориться, но неожиданно, Росс заговорила первая.
— Самоконтроль очень трудное дело, малышка. — улыбнулась Росс перекинув ногу на ногу. — он, как хороший мужчина, может оказаться слишком сильным и лишить тебя возможности познать других мужчин, а может оказаться, как плохой мужчина, слишком слабым, и тогда, ты никогда не познаешь саму себя. Вот и наша маленькая пташка напрочь лишённая самоконтроля пыталась прыгнуть выше головы, и очень сильно замарала свою репутацию. А как у тебя дела, милая? Как твои дела? Мне кажется, что последний раз, — Росс улыбнулась. — мы говорили с тобой за стенами «Пандоры» очень давно.
— Я хорошо, ты знаешь, — вздох. — мне кажется, что я оступилась, и совершила поступок абсолютно не красящий меня.
— В «Илиаде» есть такой момент: когда Афина сбила Ареса с ног камнем, и Афродита попыталась вынести любимого мужчину с поля боя дабы не дать ему опозориться перед войнами. — улыбнулась Росс.
— И что же сказала Афина? — спросила с интересом я.
— Хм. — Вика покачала головой. — Афина ударила Афродиту, но суть сейчас не в этом, верно?
— Да. Я переспала с Вадимом, но сделала это из-за…
— Из-за ревности и отсутствием желания делиться. Подозреваю, что секс был великолепный, но что именно тебя гложет? — Росс посмотрела в сторону, словно наш с ней разговор лёгок и прост, а самое главное — обыденный.
— Вик, я чувствую себя, как шлюха. — я вздохнула, ведь признаваться в чем-то аморальным самой себе, как-то трудно.
— Шлюха… — повторила Виктория, словно оскорбление было лично в её адрес. — ты часом не оголтелая феминистка? Если нет, то какого черта ты вообще так о себе говоришь? Глупые моралисты носят маски правильности и отчитывают тебя вдоль и поперек за проявление сексуальности с каменным стояком, ибо им не хватает над тобой власти и единственное на что способны — отчитывать тебя. Ханжи носят рясы и им удобно скрывать естественное желание овладеть тобой. Феминистки не осознают, как сладко быть той, кто знает свои слабые стороны. — она говорила резким, нетипичным для неё тоном. — я знаю, что такое стыд за свою сексуальность, и поэтому, пока ты участница «Пандора» я запрещаю тебе произносить это словно при мне. — на секунду она замолчала, но спустя эту же секунду, крепко сжав ладони в кулачки Вика продолжила. — знаешь, стыд разрушает женщину изнутри и навсегда запирает её в коробку правильности, стиснув узами общепринятых норм лишая её индивидуальности.
— Хм, но если стыд разрушает, Вик, то почему ты до сих не сделала «Пандору» открытым, доступным обществом? Просто подумай, — я эмоционально раскинула руки желая донести, как мне казалось, очень дельную, умную мысль, но Вика резко осадила меня одним только взглядом.
— Дай я спрошу тебя кое о чем. — Росс развернулась ко мне вполоборота. — вот, представь, если бы «Пандора» была публичной организацией с громким именем, ты смогла бы признаться, что ты активистка организации, которая организует сексуальную реализацию женщин и мужчин путём бесстыдного секса без обязательств и стыда? Тебе хотелось бы в таком случае делиться с этим серым, стыдливом миром тем фантастическим сексом, который тебе дарили не менее фантастические мужчины? Ты смогла открыто заявить о себе, как о той, кто занимается этими сладкими вещичками иной раз на первом свидании? — Виктория блеснула своими голубыми глазами через линзы своих очков пристально посмотрев в мои глаза. — мы не можем завоевать планету, не можем каждому человеку навязать сексуальность и организовать одну единственную партию, которая поведёт людей ко всемирной любви, но, знаешь, я счастлива, что мы можем освобождать людей избавляя их от стыда и заморочек, помогая обрести удовольствие. Раньше, я была наивной, и, знаешь, Нин, мы были большой организацией, которая шумела на каждом углу и о нас слышали из каждого утюга, но это была друга организация, что погрязла в грязи и желании прыгать выше головы. Нин, я не хочу ворошить прошлое. — Вика разочаровано замолчала, и я решила сменить тему, чувствуя, что ворошить прошлое ей действительно нелегко.
— Вик, я ведь переспала
