В США большую часть времени Лена проводила в салонах красоты и торговых центрах, изредка давая уроки русского языка детям иммигрантов. Все резко изменилось во время мирового финансового кризиса. Люди вокруг теряли работу, закрывались фирмы, рушились банки, и, увы, компания, где работал Виктор, также не избежала незавидной участи. Зато Лене вдруг повезло — полтора года назад она устроилась на полставки преподавать русский в хорошую школу, и вот, наконец, была принята но полную ставку с хорошей почасовой оплатой.
Потеряв работу, Виктор два месяца провел в тяжелейшей депрессии. Он рвался домой, в Россию, но Лена категорически не хотела возвращаться. Пристроиться куда-то не получалось, попадалась то разовая, то не слишком хорошо оплачиваемая работа, в основном на бывших соотечественников. Появились проблемы с алкоголем. К слову, Лена даже не пыталась морально поддержать мужа. Сперва она устраивала шумные истерики, требуя прекратить быть тряпкой, а потом и вовсе перестала общаться с Виктором, выселив того из спальни на диван в гостиной. Между супругами разразилась холодная война, готовая в любую секунду превратиться в горячую.
В итоге одно из нескольких десятков собеседований не закончилось дежурными обещаниями, и Виктора приняли в фирму. Опять небольшая компания, опять начинать с нуля, но что делать. Увы, вскоре Виктор понял, что перспективы роста здесь практически нет, но и уйти было некуда. Так он и промыкался в организации, состоящей из четырех человек и попугая, разражающегося отборным испанским матом по поводу и без. Коллектив, в общем-то, был хороший, но работы было очень много, а дома ждала жена, стремительно менявшаяся на глазах. Теперь она приносила в дом достаток, а недавно ее и вовсе повысили до заместителя директора. А Виктор-то, лопух, сразу и не понял, в чем дело.
Правда вскрылась неожиданно и банально, стоило лишь заглянуть в «фейсбук» жены. Да, Лена уже более полугода крутила роман с новым директором их языкового центра. Их переписка была настолько горячей и эмоциональной, что Виктор буквально ощутил, как его сердце распадается на маленькие осколки — с ним жена никогда не была такой страстной даже в самые лучшие моменты, а такие были и не раз. Что ж, теперь ясно, откуда берутся задержки на работе и чуть ли ни еженедельные командировки на один-два дня то в Чикаго, то в Бостон, то в Филадельфию. А она все рассказывала сказки, что, мол, ездит проверять, как там работают недавно открытые языковые центры их сети, как фрачайзи справляются со своей работой. Ну да, конечно.
Что ж сразу-то не понял, что почем, когда жена только-только поставила пароль на свой ноутбук и начала брать телефон с собой даже в ванную? Надо же, как все интересно сложилось. Виктор ведь, можно сказать, вывел Лену в жизнь, тянул семью, купил квартиру в Париже — а они ведь хотели переехать по Францию и открыть там бизнес, поэтому он и не думал пускать корни в Штатах, довольствуясь съемным жильем. Ну, у Лены теперь с квартирой проблем не будет. А вот что ему делать? Разводиться? Пожалуй. Тем более что Ленка со дня на день сама все расскажет — из переписки Виктор узнал, что его жена почти уговорила начальника развестись с его благоверной. Тот же приглашал ее в Канкун в июне. Да уж, Виктор не мог похвастаться таким правильным и немного нахальным лицом и упругими бицепсами, равно как и пухлым кошельком и дорогой машиной.
Подавать на развод самому не хватало решимости. Ее вообще хватило только на то, чтобы в этот же день собрать небольшую сумку, отзвониться на работу и вызвать такси в аэропорт. Телефон Виктор оставил дома, а заодно и записку, состоящую из трех слов — «я все знаю». Да уж, поступок в лучших традициях бульварного, но по-другому, будучи взвинченным и одновременном подавленным, Виктор поступить не сумел. Шеф все понял и дал Сухареву десять дней отгула, которые почти что истекли.
Взгляд Виктора поблуждал по комнате. Да, они занимались сексом везде. На кровати, на полу, на подоконнике, даже на крохотном балкончике прохладной сентябрьской ночью, рискуя стать очередными звездами Интернета, пойманными в объектив камеры какого-нибудь счастливчика. Везде были ее следы, ее присутствие, которое еще не выветрилось отсюда после их последнего визита осенью. Как раз перед тем, как она нашла другого.
Виктору вдруг захотелось выйти на улицу, атмосфера в квартире начала давить. Ничего, он испытывал эти панические атаки каждый день по нескольку раз. Можно прогуляться, а потом купить еще бутылочку и пачку сигарет, а то и две, денег было еще достаточно. Блин, три года назад ведь бросил курить, и ведь совсем не тянуло, зачем опять начал? Теперь от этой гадости так просто не отцепишься.
На обувном шкафчике в коридоре лежала газета, которую Виктор купил во время своей последней вылазки. Кажись, даже сегодня. Он хотел отдохнуть от Интернета и компьютера с собой не взял, так что информацию черпал из новостей, которые, в общем-то, были ему совершенно не интересны. Но, сидя на унитазе, требовалось чем-то занять ум и отвлечь его от бесконечного пережевывания приятных воспоминаний, перечеркнутых предательством.
Там писалось про какую-то эпидемию в России, мол, куча жертв, и все такое. Виктор как раз думал позвонить родителям в Смоленск, да так и забыл. Надо бы сейчас дойти до телефона-автомата, пока опять из головы не вылетело — американский мобильник он тоже оставил дома. Тем более что соображал Виктор неважно — уже седьмой день концентрация алкоголя в его крови значительно превышала допустимую норму.
Выйдя на узкую мощеную камнем улочку, Виктор направился к хорошо знакомому магазинчику. Солнце к этому времени уже скрылось за крышами домов, мягкой пеленой опустились фиолетовые сумерки. Продавец, едва завидев знакомого клиента, решительно потянулся за бутылкой «Джек Дэниэлс».
— Я тут типа звезда, — хмыкнул Виктор.
— Вам пора бы прекратить это дело, — участливо сказал продавец, крепкий мужчина лет сорока, явно арабского происхождения.
— Прекращу, куда денусь, через пару дней улетаю.
— Ни одна женщина того не стоит, — вздохнул продавец, а Виктор с удивлением попытался вспомнить, рассказывал ли он ему о своей беде. Выходило, что не рассказывал.
— Что-нибудь еще?
— Да, крепкие «Мальборо», пожалуйста, две пачки. И еще, не подскажете, где здесь поблизости есть телефон-автомат?
Монетка с тихим бряканьем скрылась в темноте металлического корпуса, и в трубке послышались гудки. Виктор на память набрал номер родителей и через пару секунд услышал голос мамы.
— Ой, Витенька! Как ты, мой хороший?
— Все нормально, как ваши дела?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
