— Я всегда мечтала так сделать. Устроить ночь любви на яхте, под луной, — призналась ему Николь, — я хотела этого и ждала. Ждала мужчину, с которым я смогу это сделать. Как только я тебя увидела Майкл, я поняла, что ты именно тот, кого я ждала. Только не думай. Что мои слова к чему — то тебя обязывают. Я просто говорю о том, что чувствую.
— Могу сказать тоже самое. Ты мне очень понравилась, Николь. — Майкл счастливо улыбнулся. То ли в темноту, то ли луне, на которую он смотрел. Полная луна нависала над яхтой. Отчего создавалось ощущение, что вот-вот она сорвётся и упадёт прямо на них. Эти слова сказала Николь. Они разговаривали, но оба смотрели на луну. Услышав её слова, Майкл рассмеялся.
— Тебе смешно?
Он почувствовал, что Николь задел его смех.
— Нет, милая, — с глубокой нежностью ответил ей Майкл, — твои слова на самом деле прекрасны. И ты прекрасна. И эта ночь. Даже это яхта. А я просто счастлив. Поэтому и смеюсь.
— Я тоже счастлива, — прошептала Николь, — я чувствую, что могу влюбиться в тебя. Ты тоже чувствуешь, Майкл?
— Что ты можешь влюбиться в меня? Да! Ничего страшного. Я это переживу.
— Майкл!
Майкл засмеялся. Николь ткнула его локтем в бок, а потом снова прижалась и спросила:
— О чём ты думаешь сейчас?
— О тебе!
— А как же твой любимый Келахан? — поддела его Николь. — Неужели между вами всё кончено?
— Нет, — Майкл сразу стал серьёзным. Николь не имела возможности рассмотреть черты его лица, но почувствовала перемену в его настроении. — Мы увидимся с ним в понедельник. Кстати, как там обстоят дела с моей просьбой?
— Ничего. Ни одно заведения с названием «Берегись королеву» не существует. А что касается отца Келахана,…он разбился в автокатастрофе. Твой пациент придаёт слишком большое значение смерти своего отца, — Николь сделала паузу и негромко спросила. — Для тебя это правда, так важно, Майкл?
— Конечно, Николь. Это же люди. Они нуждаются в помощи. Выбирая эту профессию, я меньше всего думал о деньгах.
— Наверное, поэтому тебе так хорошо платят!
— Я искренен, Николь. Деньги для меня на втором месте. В каждом отдельном случае я пытаюсь вернуть человека в нормальную жизнь. И часто это очень не просто сделать. А иногда просто невозможно. Ты ведь любишь свою работу?
— Это другое, — Николь опёрлась на локоть и заглянула ему в глаза. — Тебе приходится гораздо тяжелее. Ежедневно приходится решать проблемы других людей. Тебе не позавидуешь. Один Келахан чего стоит…
— Ему сейчас намного лучше, — сообщил Майкл, — мы с ним основательно поработали.
— Над чем же? Над его снами? — насмешливо поинтересовалась Николь. От Майкла не укрылась насмешливая интонация Николь.
— Знаешь, в чём между нами разница? — неожиданно спросил у неё Майкл.
— И в чём же?
— Смерть для тебя граница, черта, за которую переходить нельзя. Ты видишь смерть, и ты уверена в том, что есть убийца.
— Конечно, — удивилась Николь, — а как же ещё можно подходить к этой проблеме? Убийство, это самое тягчайшее преступление. Если человек убил, он должен быть наказан за это. Этим я и занимаюсь. Нахожу преступника и сажаю его на скамью подсудимых.
— А если его нельзя найти? Если его невозможно найти? Или скажу по другому. Если ты знаешь что именно он убийца, но ничего не можешь с этим поделать?
— Такого не бывает, — уверенно отозвалась Николь.
— Бывает, Николь. И очень часто, — возразил Майкл, — и этому есть очень серьёзные подтверждения. Часто сам убийца и не подозревает, кто он на самом деле.
— Ты говоришь о невменяемых людях?
— Нет, Николь. Я говорю о совершенно нормальных людях. Добрых, ласковых, безобидных. Возможно, даже милосердных. Некоторые из таких людей могут быть гораздо опаснее, чем все эти маньяки и прочие насильники и убийцы.
— Майкл, я не понимаю тебя, — откровенно призналась Николь, — твои слова больше похожи на бред.
— Для того чтобы понять их, надо перейти через черту, — негромко ответил Майкл. Он подложил правую руку под голову. Его взгляд всё так же был устремлён на луну.
— Ты имеешь в виду смерть?
Майкл кивнул. Николь с откровенным удивлением смотрела на него, только он этого не замечал.
— И тебе это удалось?
— Нет. Но я пытаюсь это сделать. Я изучаю документы, изучаю всевозможные обряды.
— И что это тебе даёт?
— Мысли. Мысли и выводы. Многие считают, что после смерти нет ничего. Одна пустота. Смерть настолько пугает людей. Что они гонят саму мысль о ней. Хотя здесь стоит наоборот, остановиться и попытаться понять этот роковой обряд, — взгляд Майкла направленный на луну, постепенно загорался. — Николь, ты не задумывалась о том, почему в древние времена, люди придавали такое значение похоронам. У каждого народа был свой обряд похорон. Возьми хотя бы викингов или древних греков. А древний Египет? Ведь мы до сих пор не научились делать то, что умели делать они пять тысяч лет назад.
— Ты имеешь в виду бальзамирование? — уточнила Николь.
— Именно, — подтвердил Майкл и тут же продолжил, — сегодня мы смеёмся над всеми этими обрядами. Но мало кто задаётся совершенно логичным вопросом.
— И каким же? — спросила Николь. Её понемногу захватывала речь Майкла.
— А если они знали больше нас? Что если у них были серьёзные причины проводить эти обряды? А если они знали, что находится за чертой? И не может ли быть так, что человечество с течением времени, утратило эти знания?
Майкл на время замолчал, а Николь пыталась осмыслить услышанное. Конечно, слова Майкла имели под собой реальную почву. Кроме всего прочего, в словах Майкла прослеживалась какая-то роковая логика. Николь это понимала. Этот разговор начал по настоящему интересовать её. Она обратилась к Майклу с вопросом, который её интересовал больше всего:
— И ты изучал все эти обряды?
— Да, Николь. Я изучал все эти обряды.
— Нашёл что-нибудь интересное?
Николь не сводила с него взгляда, поэтому увидела, как он кивнул.
— Сохранились некие письмена. Ориентировочно, их относят к восьмому — седьмому тысячелетию до нашей эры. Это скорее некая легенда. Там упоминались некие создания, которых называли «помощниками смерти».
— «Помощниками смерти»? — переспросила заинтригованная услышанным Николь. — Ужасное название.
— Вопрос не в названии. Вопрос в этих созданиях. Они меня крайне заинтересовали. Я начал искать дальше. Спустя шесть месяцев, я обнаружил ещё один след. Он шёл из Египта и датировался уже третьим тысячелетием до нашей эры. В письменах говорилось о неких созданиях, отправленных из какого-то непонятного места собирать людские души.
— Ничего себе, — выдохнула Николь, — и что было дальше?
— Дальше, я начал снова искать. Я потратил целый год на поиски, но так ничего и не нашёл. Я вёл поиски в письменах, начиная от третьего заканчивая первым тысячелетием до нашей эры. Когда мои поиски окончились провалом, мне пришла в голову мысль изменить направление поисков. Я взялся за историю Рима. Это империя имела огромные колонии и миллионы рабов в своей власти. Именно эти обстоятельства привели меня к мысли начать поиски в истории Рима. Я начал искать, — продолжал рассказывать Майкл, — и почти сразу же мне улыбнулась удача. Я наткнулся на письма римского патриция по имени Селестий. Он жил во втором веке нашей эры в Риме. В одном из своих писем, он выражает неописуемый ужас по поводу того, что…, цитирую дословно «смерть прислала за мной своего слугу».
— Это могло быть образное выражение, — заметила Николь, — он мог быть просто тяжело болен.
— Могло быть и так, но было совершенно иначе, — с ударением на каждом слове ответил Майкл и продолжал рассказывать Николь, которая слушала очень внимательно, — вскоре я нашёл подтверждение моим предположениям. Я нашёл описания некоего Федострата. По всей видимости, он был рабом в Риме. Этот Федострат знал грамоту. Видимо, по этой причине ему доверили вести записи. В этих записях несколько раз упоминается та же формулировка слов «смерть прислала за мной своего слугу». При этом Федострат описывает людей, которым принадлежат эти слова, как богатых и молодых патрициев. Он же упоминает о том, что все эти люди умерли странной или загадочной смертью. В своих записях Федострат проводит логическую линию между высказыванием патрициев и их смертью. Иначе говоря, он как бы утверждает, что есть нечто, что убило их. И убитые знали это. Хотя в записях и не упоминались эти самые «помощники смерти», я предположил, что речь может идти об одних и тех же людях или существах.
— Это же бред, Майкл, — не выдержала Николь, — самый настоящий бред! Ты не можешь серьёзно верить в такие вещи и в этих «помощников смерти».
— Дай мне несколько минут и я докажу, что они существуют.
В голосе Майкла прозвучала такая убеждённость, что Николь невольно оцепенела. Ею начал овладевать неподотчетный страх.
