— Тут не так много вариантов, — Паша поцеловал меня сзади в шею.
— Что ты делаешь?
— Укладываю тебя в постельку.
— Паша… они же всю посуду разобьют.
— Не разобьют. Они отлично справляются.
— У тебя сын тоже за собой убирает?
— Конечно.
— Я думала, у вас няни и…
— Няня есть, она же и готовит. Но у меня с ней война по поводу самообслуживания. Ребенок должен сам за собой прибирать.
— А ты строгий, Паша?
— Нет, я нет — он покачал головой. — Я с твоей Сашей не знал, как общаться. У меня же пацан, не девчонка, — он хитро на меня взглянул. — Это с взрослыми девочками я знаю, что делать.
Я поняла, что он что-то задумал. А Паша уложил меня в постель, накрыл одеялом, вернулся и плотно закрыл дверь.
— Что ты делаешь? — спросила я. А у самой побежали по телу мурашки. Я по нему соскучилась.
Паша прилёг рядом, запустил одну руку мне под голову, чтобы я оказалась у него на плече. А второй полез под одеяло. А потом под мою футболку.
— Ты что? — я попробовала отодвинуться.
— Ты какая-то грустная… — он расстегнул на мне бюстгальтер. — Тебе надо расслабиться.
Сам он опять уткнулся носом мне в шею, а его рука принялась гулять по моему телу. Я не удержалась от вздоха, и Паша накрыл мне губы свободной ладонью.
— Ну-ка тихо.
Терпеть было мучительно и сладко. Я терпела, в какой-то момент осознав, что облизываю Пашкины пальцы. А он только посмеивался, тихо фыркая мне в волосы и целовал меня в шею. Я потянулась было к нему сама, по Паша убрал мои руки, шепнул, чтоб я не двигалась и крепче зажал мне ладонью губы. Не двигаться я не могла, не стонать тоже. Так и мычала в его пальцы. А потом, когда всё закончилось, Паша положил мне свою тяжёлую тёплую руку на живот, и мы так сколько-то лежали молча. Я даже не знаю, сколько прошло времени.
— Ну а теперь как сам? — спросила его, прижавшись поближе. — Сам разве не хочешь?
— Хочу. Но то, чего я от тебя хочу, тебе сейчас лучше не делать. Тебя лучше не взбалтывать.
Опять смеётся, ирод. А в дверь спальни стучатся.
— Мам, можно?
Лёшка за дверью. Я хотела было ответить, а Паша опять вернул мне на губы свою руку.
— Нет, — ответил за меня. — Мама устала и будет спать. А я сейчас выйду.
— Ты что моими детьми командуешь? — высвободилась я.
— Я не командую. Хочешь, чтобы Лёшка сейчас зашёл?
— Нет.
— Ну вот, — Пашка поднялся с кровати. — Он спросил, я ответил. И всё.
— Паш, ты куда?
— Посмотрю, что у них там. Ну и… мне надо ехать.
Я расстроилась. Знаю, что это по мне видно, наверное. Ну а как… Конечно, ему надо ехать. Он, надеюсь, хоть не сорвался сюда, к нам, от своей жены и сына. Сам ведь он позвонил. Просто так, потому что мы накануне переспали? Или были планы у него на нас на сегодня?
Они с Лёшкой ещё о чём-то говорили в коридоре. Я сразу вставать не стала. Опять задремала. Потом поднялась, заставила себя. Чувствовала себя куда лучше.
Вышла из спальни, почти десять. Дети играют в гостиной. Но тихо-тихо.
— А вы чего не спите? — спрашиваю.
— Так рано ещё, — оправдывается Лёшка.
— Ничего не рано.
— Мам!
— Ну ладно, — присаживаюсь на диван, смотрю на них.
— Не побоялись ехать с дядей Пашей?
— Нет.
— Неа! — отвечают снова почти в один голос.
— Ну и молодцы. Я чуток приболела. Простите меня.
— Мам, пожалуйста, не болей! — Саша подошла и обняла меня. А потом спросила. — А дядя Паша ещё приедет?
— Понравился он тебе? — ушла я от ответа, сама спросив осторожно. Сашка уверенно и часто закивала. Лёшка пока молчал. Ну ладно, не стоит ничего выдумывать. Дядя Паша и дядя Паша. Помог и помог. Мужчин посторонних в нашей квартире не сказать бы, что никогда не было. Друзья Петра заходили, знакомые. После развода нашего, конечно, уже нет. Но не должны уж мои детки сильно удивляться.
Проверила, закрыта ли дверь? Закрыта. Какие мои дети молодцы. Сами проводили Пашу. Зашла на кухню. Посуда вымыта, вытерта и составлена на столе. До шкафа не донесли, но всё равно умнички. Потрогала кастрюлю за бок, проверить, остыл ли бульон? Убрала в холодильник. Прошлась по квартире. Загнала своих чадушек спать. Сменила воду Мармеладу. Достала телефон, написала Паше: “Спасибо”.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ответил Птолемеев не сразу, но ответ пришёл:
— “Твоё “спасибо” я от тебя ещё потребую”
Ну что, посмотрим, что он потребует. Буду ждать.
Глава 21. Ассорти
Птолемеев стребовал с меня всё, что хотел. Сразу сказал, что брать будет исключительно натурой, и у меня такое чувство, что “отработала” я куда больше, чем он обо мне “назаботился”.
Встречаться вечером, после десяти, нам обоим оказалось сложно. Уже возраст не тот, чтобы срываться ночью, как дети заснут. Да и неспокойно мне одних в квартире сына с дочкой оставлять, хоть они и большие у меня и самостоятельные.
Так что… несколько раз мы с Пашкой виделись в его квартире в обед. Вот и сегодня также.
Он лежал рядом, уткнувшись носом мне в грудь, а я гладила его широкую спину.
— Паш, тебе сегодня никуда не надо?
— Надо, — он поднял голову, — мне всегда куда-то надо.
— Обычно ты сильнее торопишься, — припомнила я. До смешного доходило — быстро-быстро в постель, а потом Птолемеев срывается и убегает.
— Работы было много, сейчас чуть разгрёбся, — он погладил мою щёку. — Хочешь, чтоб я ушёл?
— Нет, конечно! — я даже испугалась. Как такое вообще можно подумать? А чертяка Птолемеев рассмеялся.
— Я шучу, Мороженка. Я же вижу, что ты хочешь другого.
На это самое другое у Пашки время как-раз нашлось.
Мы снова лежали рядом и тяжело дышали, я уже очень хорошо изучила и стены, и потолок.
— Я голодный как зверь! — выдал Паша.
— Ты что, шутишь? — я вытаращила на него глаза. — Я еле живая!
— Не в этом смысле. Реально хочу есть. У меня сейчас обеденный перерыв. Видишь, как я обедаю, — он повернулся ко мне, смеясь. — А так, да. Ты меня всего выжала.
Я смутилась. Я не думала уже никогда, что буду лежать днём в постели, поверх одеяла, голая, с очень красивым мужчиной. Что буду с ним целоваться. Ну не я, не Алевина Терешникова, в девичестве Морозова.
Паша достал телефон, что-то прочитал, опять рассмеялся.
— Что там? — спросила я.
— Шутка старая, но смешная, — он развернул ко мне экран телефона. Я прочитала:
— Вискас, потому что кошка вам доверяла… Что это? — не поняла я.
— Это старая фишка — что будет, если рекламные слоганы прочитать в прошедшем времени. Посмотри ещё, — Пашка отдал мне свой смартфон, спрыгнул с кровати и принялся одеваться. Пока я читала, он уже ушуровал на кухню.
Мегафон, будущее зависело от тебя… Один икс бет — много денег не было. Ел, пил, жевал орбит… Адреналин Раш — всё ты мог… Понятно. Смешно. Дочитала до конца и смахнула вкладку, чтоб случайно ничего не нажать у Паши в фейсбуке. А следующем приложением открыто фото. Там его сынишка!
Я так подумала, что это Коля, потому что мальчик примерно лет пяти и потому что похож на Пашу. Начала листать. Они, видимо, ходили в какой-то парк развлечений. Узнала, в какой. Я там тоже была с детьми, но не на всех аттракционах.
А потом пошли фото каких-то документов. Выделенные, подчеркнутые или перечеркнутые пункты и подпункты с вопросами. Фото какого-то складского помещения. Инвентаризационный номер неизвестной мне штукенции. Это всё, наверное, ему прислали по работе…
Уже хотела свернуть и закрыть телефон, как по инерции палец смахнул следующее фото, а там оказалась… голая баба.
Я несколько секунд тупо пялилась, не понимая, что вижу. На фото — ухоженная, красивая женщина. С смолянисто-чёрными локонами, разбросанными по голым плечам. Блестящие губы, чётко-очерченные брови, нарощенные ресницы. И она голая. По пояс точно, дальше непонятно. Фото, как и я, эта особа сделала в ванной. Но через зеркало. Её скляночки и баночки не смутили. Всё так красивенько, как будто декор для интимных фото, а не предметы гигиены. Полную грудь свою она тоже прикрыла. Но так, чтоб кое-что подглядывало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
