– Смотри, – сказал Марфор. – Каждое пятое доброе дело наказывается уже в этой жизни.
Кулумит смутился и покраснел. Если бы Марфор, увидев с высоты раненного сородича, проявил больше эгоизма, он бы сейчас не оказался впутан в самую опасную авантюру в своей жизни. Рингрин в два глотка осушил кружку, достал трубку и кисет, набил ее табаком и закурил. Колечки дыма поплыли в воздухе. Марфор пил медленно, смакуя.
– А ты бы лучше запахнулся, чем водку хлестать, – сказала Ваниэль Марфору. – И шапку одел бы…
Кулумит, самый высокий из Ежей, дал Марфору свой полушубок вместо щегольской кожаной куртки, в которой тот прибыл в лагерь партизан. Но даже этот полушубок оказался узок Марфору в плечах. Эльф его не застегивал.
– Я ведь ледяной эльф, Черная Стрела, – усмехнулся Марфор в ответ. – Или ты забыла?
Ваниэль отвела взгляд.
– Вильварин говорит, что они закончили, – сказал Рингрин.
– Пойдем, положим дерн на место, – сказал Марфор.
– А бобы? – спохватился Кулумит.
Рингрин махнул рукой.
– Там немного осталось доделать, – сказал эльф. – Закончим и поедим все вместе.
Когда ловушка была готова, партизаны перекусили. Кисло-сладкий соус оказался выше всяких похвал. Кулумит был весьма посредственным следопытом – только темные эльфы чувствуют себя уверенно в Железном Лесу – и неплохим стрелком, но кулинара лучше него было не сыскать от Келенборноста до Мир Минаса. Марфор приказал Ежам разбиться на тройки. Эльф еще утром объяснил партизанам, что перед тем, как гросайдечи провалятся в яму, нужно будет ослепить тварей и разрушить их огнедышащие железы. И, разумеется, прикончить всадников. Долгое время единственным оружием химмельриттеров были сам летающие ящерицы, но с появлением в небе боевых ведьм всадников стали вооружать мечами и луками. Живые химмельриттеры, разъяренные смертью гросайдечей, могли причинить партизанам не меньше неприятностей, чем сами драконы. Марфор сделал на дороге метки. Алые показывали, где будут находиться головы гросайдечей в момент начала стрельбы, желтые – положение всадников. Эльф потребовал, чтобы Ежи нашли себе места на деревьях вдоль дороги. Секреты следовало разместить примерно на высоте десяти локтей. Один из тройки стрелков должен был лишить дракона глаза, второй – разнести огнедышащую железу, расположенную в шее ящера там, где у человека находится зоб, а на долю третьего приходился всадник. Только те, кому предстояло пристрелить химмельриттеров, остались при своих луках. Всем остальным Марфор велел вооружиться арбалетами, которые для этой цели закупил на деньги Рингрина еще в Старгороде-на Тириссе.
Ежи разбрелись вдоль дороги, присматривая себе места для секретов напротив меток. Марфор пошел вместе с Ваниэль. Принцессе и двум Ежам достался последний дракон в цепочке.
– Посмотри, Черная Стрела, – окликнул ее бородатый партизан. – Это дерево подойдет?
Ваниэль окинула оценивающим взглядом толстую березу, на которую он указывал.
– Вполне, Тэлион, – сказала эльфка.
Ежи стали забираться на дерево.
– Подсади меня на березу, будь любезен, – сказала Ваниэль.
Марфор обхватил ее за талию и поднял. Перед его лицом проплыла аккуратная круглая шапочка принцессы, непослушная черная чёлка. В тот миг, когда эльф смотрел в темные насмешливые глаза, он ощутил ее губы на своих – осторожное, дразнящее касание. Эльф ответил так, что у Ваниэль закружилась голова. Своей спиной Марфор закрывал их обоих от любопытных взглядов, а Ежам сверху и подавно ничего не было видно сквозь сплетение ветвей.
– Хватит, хватит, – пробормотала принцесса. – У меня ведь руки дрожать будут…
Марфор подсадил Ваниэль на ветку и обернулся. Партизаны уже разобрались на позиции. Марфор прислонился спиной к березе, глубоко вздохнул. Эльф сощурился, что-то негромко проговорил нараспев, делая пассы руками.
Рингрин смотрел, как над дорогой встают на четкие контуры ящеров. Драконы выглядели совершенно живыми, хотя и были всего лишь оптической иллюзией, созданной Марфором. Холодная капля медленно поползла по позвоночнику Рингрина. Принц темных эльфов был против тренировки. Ваниэль сказала Марфору, что в Железный Лес никто не сунется, но это было бравадой. Разъезды Армии Мандры обычно старались не покидать главную дорогу, однако вполне могли проверить путь к Горбу Синкляра накануне прибытия драконов. Но сейчас Рингрин понял, что Марфор поступил правильно. Темные эльфы, столкнувшись с живыми летающими ящерами впервые в жизни, от ужаса растеряли бы свою хваленую меткость. Самому Рингрину достался всадник на замыкающей процессию гросайдечи. Хотя эта мишень была крупнее глаза ящера, в который должен был попасть сидевший рядом с ним Вильварин, принц сомневался в себе.
Но завтра каждый выстрел должен был лечь точно в цель.
– А мы не пристрелим друг друга? – спросил Тэлион. И болты, и стрелы не потеряли бы своей убойной силы, пройдя сквозь искаженный изображением воздух. Партизаны сидели практически друг напротив друга, так что опасения Тэлиона были вполне обоснованны.
– Разговорчики! – рявкнул Марфор. – Стрелять, когда голова вашей цели окажется над меткой!
Мимо Рингрина проплыла огромная голова с горящим глазом. Вильварин приподнял арбалет, взвел механизм. Рингрин протянул руку к колчану.
Дракон замер.
– Какой ублюдок схватился за арбалет? – заорал Марфор.
– Я примериться хотел, – пробормотал Вильварин.
– Я зачем трачу свою магическую энергию на эти игрушки, интересно? Арбалет – это не лук! Его надо было взвести заранее! И сидеть смирно, пока не появится твоя мишень! Разве это твоя мишень? Лучники, кстати, то же самое! Браться за оружие только когда появиться ваша цель! Не соседская, а ваша! Так, все готовы? Еще раз!
Дракон попятился, отошел сажени на две и снова двинулся вперед. Рингрин скосился на багрового от обиды товарища.
«Смени имя на Снегирь», посоветовал Рингрин Вильварину.
«Заткнись», хмуро ответил тот.
Процессия опять остановилась.
– Так! – крикнул Марфор. – Я кому сейчас тут объяснял? Этим березам, что ли? Молчание! И телепатическое тоже! Химмельриттеры чувствительны к магии, а гросайдечи – тем более! А ваши бесценные замечания вызывают колебания эфира!
Иллюзия снова отошла от края ловушки, замерла на несколько мгновений и двинулась вперед. В этот раз Рингрин дождался, когда пройдут все три гросайдечи. Затем наложил стрелу на тетиву. «Его» всадник чуть качнулся в седле. Рингрин отпустил тетиву. Над его ухом лязгнул выпущенный Вильварином болт. Стрела вошла под пятое ребро химмельриттера и застряла в иллюзии, словно в настоящем теле. Болт тоже завис в воздухе и засветился красным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
