– Как и мы с тобой, – возразила Тананда. – И поэтому во что бы то ни стало обязаны что-то придумать, иначе к концу недели от нас разбегутся все до последней клиентки.
Вечером мы в буквальном смысле раскурочили нашу палатку. Я одно за одним отвинтил от пола все три кресла, чтобы Тананда и Гвидо могли проверить, нет ли под ними чего подозрительного. Мы шов за швом распороли стены, проверили каждую баночку, бутылку, контейнер, в которых могло быта спрятано магическое устройство. Проверили все лампы и коврики в поисках какого-нибудь зловредного джинна или эльфа. Как известно, те – большие любители селиться в подобных укромных уголках.
Моя сестренка даже была вынуждена прибегнуть к асассинской технике в надежде обнаружить возможные наземные и воздушные следы, которые могли оставить существа, что побывали поблизости от нашей палатки после визита извергинь.
– Все, кто являлся к нам, приходил сюда на своих двоих, за исключением Биркли, – заявила Тананда, после того как наши поиски не принесли ровно никаких результатов. – Видите отпечатки крыльев?
Мы с Гвидо посмотрели на едва заметные пушинки в воздухе, которые удалось обнаружить при помощи магии.
– Одну минутку, – сказал Гвидо, указывая на две совершенно различные линии, оставленные в воздухе пушинками. – Смотрите, эти ведь совсем другие. Я за свою жизнь проследил за целой армией ночных бабочек и точно знаю, что это не мои.
– Черт возьми, а ведь ты прав, – воскликнул я, присмотревшись как следует. – Что бы это значило?
– Лично я пока не знаю, но зато догадываюсь, кто мог бы просветить нас на сей счет, – заявила Тананда и нетерпеливо притопнула ногой. – Биркли!
– Иду сию же минуту, моя красавица! Готов явиться по первому зову! – И с потолка на нас свалился фотожучок – галантный кавалер и сердцеед. – Вот вам наши сегодняшние милашки. Ну, разве они не хороши? Разве не душки?
Тананда протянула руку, и фотожучок опустился на нее, как на насест. Тананда поднесла любвеобильного жука ближе к лицу и нежно спросила:
– Боюсь, мой милый Биркли, что одну из них ты почему-то не запечатлел на пленку. Или я не права?
– Ни одну, ни одну, моя зеленая красавица, – запротестовал было Биркли и даже обиженно закрыл усиками свои фасеточные глаза.
Было видно, что он смущен и растерян.
– И кто же она? – потребовала отчет Тананда.
– Говори, кто? – перебил я сестру.
– Та самая, что оставила в воздухе отпечатки крыльев? – продолжала Тананда, буравя взглядом проштрафившегося жука. – Тебе было поручено снимать на пленку всех, кто переступает порог этого заведения, за исключением нас троих. Почему ты не запечатлел эту особу?
– А откуда вам известно, что это «она»?
– Откуда мне известно? – возмутилась Тананда. – Вы только посмотрите на него!
Было видно, что фотожучок готов от стыда провалиться сквозь землю.
– Простите того, чье сердце влюбчиво, но кому недостает мудрости, – ныл он. – Столь прекрасна была она, избранница моего сердца, которая приземлилась рядом со мной, когда я облетал ваш прекрасный и неподражаемый Базар! О, ее точечки, черные как ночь! О, ее крылья, красные, как кровь! Она воздала хвалу моим крыльям, моим ногам, моим чешуйкам! И я подумал, что не будет ничего дурного в том, если я приведу ее сюда, где нам никто не будет мешать! Я показал ей мои изображения, и она восхитилась ими, да еще как восхитилась!
– Это надо же, до чего додумался! Привести сюда девицу – видите ли, посмотреть на его изображения, – кипятилась Тананда. – И как я полагаю, она оставила тебе кое-что на память?
Биркли нырнул назад в сложенный лоскуток ткани, который служил ему временным пристанищем, и возвратился оттуда с небольшой светящейся сферой размером с собственную голову.
– Только вот это, моя красавица! Простите любвеобильного кавалера, который был ослеплен женской красотой!
Тананда взяла сферу, зажав ее между большим и указательным пальцами.
– Как мы и предполагали, братишка, «жучок». Причем такой, какой способен оставить на память только жук, вернее, жучка. Компактный, мощный, и главное, его легко спрятать.
С этими словами она бросила мне находку. Я поймал крошечный шарик и смял в руке. Биркли испуганно попятился. Я же раскрыл ладонь и стряхнул раздавленное в порошок устройство на пол.
– В наши намерения не входит стереть тебя в порошок, – заявил Гвидо, сверля фотожучка сердитым взглядом. – По крайней мере если ты выложишь нам все как на духу. Давай гони нам портрет твоей разлюбезной крали!
Биркли поспешно извлек на свет божий моток пленки и передал его нам. Надо сказать, что мы, тролли, сами пылкие и страстные любовники, но даже я слегка смутился, когда Тананда дала мне просмотреть картинки перед светом волшебного фонаря.
– Вот это да! – смущенно пробормотал я, чувствуя, что заливаюсь краской.
– В наши планы не входит вмешиваться в твою личную жизнь, – успокоила Тананда нашего горе-помощничка. – Но мы должны соблюдать осторожность. Если не ошибаюсь, мы тебя предупреждали об этом.
Биркли рассыпался в извинениях. Тананда расплатилась с ним и отправила обратно в Никконию.
– Больше он нам не нужен, – пояснила она. – Теперь мы знаем, кто наши противники. Нам также известно, что они хитры и изворотливы и готовы эксплуатировать слабость своих жертв.
– Согласен, – поддакнул Гвидо. – В данных обстоятельствах мы сами себе подложили «жучка». Кстати, откуда нам знать, что этот прелюбодей не продал им картинки с нашим изображением?
– Не было необходимости, – отмела мои подозрения Тананда. – Этинахалки и без того знали, где мы и чем занимаемся. Двух дней наблюдения за нами хватило им, чтобы убедиться, что мы действительно косметологи, за которых себя выдаем. Да одного взгляда на то, как мы тут вкалываем целый день без передыха, достаточно, чтобы рассеять любые сомнения. А уж для этих шантажисток тем более!
– Каков будет наш следующий шаг? – спросил я Тананду.
– Мы им заплатим, – как ни в чем не бывало откликнулась сестренка.
– Что? – взревел радетель интересов Дона Брюса. – Да ни ломаного гроша!
– Вот именно, ломаный грош! – поправила его Тананда, с хитрющей улыбкой на лице. – Более того, заплатим столько, сколько они потребуют. На этой неделе. Кажется, я кое-что придумала.
Помахав рукой вокруг наших голов, чтобы задействовать магию молчания против любого, кто мог стать вольным или невольным свидетелем разговора, моя младшая сестренка притянула нас поближе. В следующее мгновение мы с Гвидо тоже расцвели от уха до уха.
Когда на следующий день к нам в очередной раз нагрянула за мздой Чарилор, Тананда велела нам прилепить на лица кислые выражения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
