Между ними опять разверзлась тишина. Джорджии ужасно хотелось зевнуть, но двойная спальная полка и спальный мешок были слишком близко. Она протерла глаза.
— Я рассказала тебе о своем необычном прошлом, а как насчет твоего? Почему ты все время в пути? У тебя же должна быть семья?
— В Лондоне. — Рори устроился поудобнее на кресле водителя. — Мой отец давно умер. А мать живет в Лондоне… вместе с моим братом.
— Да? — тут же подхватила Джорджия. — Он старше тебя или младше?
— Старше на четыре года.
— Как его зовут?
— Руфус.
Джорджия была очарована:
— У него рыжие волосы?
— Нет. — Голос Рори стал таким твердым, что мог бы разрезать стекло. — Он похож на меня. Поэтому мама и хотела назвать меня Рози, понимаешь? Руфус — сын, которого она очень хотела, а я должен был родиться девочкой.
— Это не твоя ошибка, так же как и я не виновата, что появилась на свет. — Джорджии взяла последний кусочек шоколада. Теперь она понимала, почему они так хорошо понимают друг друга. — И вы не ладите? Ты и Руфус?
— Я ненавижу его, — сказал Рори. — Он мне противен, я его терпеть не могу.
У него на душе было что-то еще. И Джорджия это чувствовала. Но чтобы не разорвать хрупкие узы дружбы, она усмирила свое любопытство. Рори сам расскажет ей, если захочет. Впереди была целая ночь.
— В моей жизни был еще один человек. — Его взгляд не отрывался от снежинок, которые кристалликами налипали на лобовое стекло. — Девушка по имени Стефани. Мы прожили вместе четыре года Я… в общем, однажды я пришел домой раньше, чем обычно, и застал ее в постели с другим мужчиной. Они занимались любовью…
— О, боже! — Джорджия чуть было не обняла Рори, чтобы утешить, но вовремя опомнилась. — Какой ужас! Как… И что было дальше?
— Ничего. Я просто не верил своим глазам. Я помню, как стоял в дверях и смотрел на них в оцепенении. Ничего не чувствуя. Просто смотрел. Этим другим мужчиной был Руфус.
— Твой брат?! Господи Иисусе! — Джорджия чуть не подавилась слюной. — Ой, как я тебе сочувствую. Ты его ударил?
Рори покачал головой.
— Мне хотелось убить их обоих, и я знал, что способен на это. Они принялись причитать вокруг меня, извиняться, оправдываться. Я ничего не слышал. Я только видел их перед собой. Вместе. И я понял, что если останусь, то просто наброшусь на изменников. Поэтому я ушел оттуда и колесил по Лондону несколько часов, чтобы дать им время исчезнуть. Я не мог вынести предательства. Я любил их обоих, понимаешь?
— Да. — Джорджия прикоснулась к его руке. — Это самое ужасное. То есть, в любом случае — это ужасно, но твой брат… А что было потом?
— Ничего. Я помню, как шок снова сменился яростью, а потом — болью. — Он иронично улыбнулся. — Наверное, я тогда побил каждую стену в южном Лондоне. Как ни странно, это помогло. Я вообще-то человек не агрессивный и ненавижу жестокость. — Рори пожал плечами. — Когда я вернулся, их уже не было.
— А они все еще вместе?
— Нет, что ты. Руфус хотел Стеф только потому, что она была моей. Он всегда все прибирал к рукам и не мог смириться с мыслью, что у меня есть что-то свое. Разумеется, Стефани пришла ко мне, когда Руфус потерял к ней интерес, и просила простить ее.
По радио играл Генри Манчини. Никаких других звуков, кроме завывания ветра, слышно не было.
— Я послал ее к черту и с тех пор больше не видел.
— Ты все еще любишь Стефани?
— Нет. Но я никогда не забуду ее… точнее, того, что она сделала. Этого предательства. Я никогда не прощу ее… и Руфуса. Я оставил ту квартиру, семейный бизнес и пустился в скитания.
Джорджии передалась его боль, и она поняла, как ей повезло, что не пришлось испытать в жизни подобных страданий. Бедный Рори. Это многое объясняло. Особенно его реакцию на то, что она оставила тогда Алана Вудбери одного. Если бы только она могла все это знать раньше.
— А что твоя мама? Ты ей рассказал?
— Нет. Это ничего бы не изменило. Моя мама считала, что даже задница Руфуса светит, точно солнце. К тому же ей никогда не нравилась Стеф. Мама подумала бы, что я просто слишком бурно на все реагирую. Итак, мисс «Диадема», теперь ты знаешь, почему я стал странником и почему, как только я хочу где-нибудь осесть, в моей душе начинает ныть вновь открывшаяся рана.
— Теперь все будет по-другому. Начни жизнь с чистого листа. Тебе просто нужно научиться снова доверять людям. Ведь, если честно, большинство людей хорошие. В «Диадеме» все — просто замечательные, хотя и разные. У тебя появятся верные друзья.
— Сесилия была права. — Он заложил руки за голову и облокотился о полку. — У тебя действительно очень доброе сердце, и я был дураком, когда подумал иначе.
От таких слов ее душа вспорхнула, как золотая бабочка. Немного подумав, Джорджия лениво потянулась.
— Хочешь, я расскажу тебе о других сотрудниках «Диадемы»?
И она ему обо всем рассказала. И об успехах Шалуна, и о том, как Сабрина и Оскар присоединились к их пастве. К тому времени, когда Джорджия закончила, Рори уже имел представление обо всех, кого мог встретить в Аптон-Поуджез.
— Ого! Посмотри, сколько времени!
— Пора отправляться спать, — сказал Рори. — Утром мы должны встать как можно раньше.
— Да, я тоже так думаю. — Джорджия выглянула в окно. — Пожалуй, я рискну добежать до бытовки, чтобы сходить в туалет и почистить зубы.
— Я тоже.
Они кое-как натянули на себя куртки и ботинки, шарфы и перчатки и, вздохнув поглубже, нырнули в метель.
Возвращение в кабину было подобно погружению в ванну из разогретого желе.
— Оо-о! Какое блаженство! — сказала Джорджия со вздохом, избавляясь от теплой одежды. — В такие ночи я чувствую себя виноватой: мне тепло и сухо, а кто-то мерзнет на улице.
— Я тебя понимаю. — Рори начал аккуратно убирать мусор. — Все-таки постарайся не думать о брошенных животных и бездомных людях. Я всегда клялся, что если выиграю в лотерею, то куплю огромный дом и буду ездить по стране, подбирая на своем пути всех, кто нуждается в крыше над головой.
Джорджия посмотрела на него с восторженной улыбкой. На секунду ей представилось, как они, две добрые души, вместе занимаются этим благородным делом.
— Ну, пора подумать о насущном. Кому достанется полка?
— Тебе… вместе с одеялами. Я буду спать в спальном мешке, на сиденье. Хорошо?
— Договорились! — Джорджия не знала, радоваться ей или огорчаться. Она и раньше проводила ночи в кабине «магнума», в компании с Джедом или Барни, и никогда не возникало проблем. «Но, надо признаться, — подумала Джорджия, пока они раскладывали спальные принадлежности, — Рори Фолкнер — это особый случай». Она забралась на полку и укрылась одеялом. Перед тем как задернуть занавеску, Рори сказал:
— Спокойной ночи, Джорджия.
— Спокойной ночи…
В темноте она слышала, как он укладывался спать на сиденье, прямо под ней. По ее телу опять прошла дрожь. Ветер все так же раскачивал кабину. Свернувшись калачиком, Джорджия заснула.
Ночью она проснулась и услышала его спокойое дыхание. Рори что-то пробормотал во сне, и это вызвало у нее улыбку. Она перевернулась на другой бок. Если бы Джорджия опустила руку, то могла бы коснуться его волос, погладить его лицо. Она вздохнула и закрыла глаза.
* * *
Путешествие обратно в Антон-Поуджез, на юг, было намного легче. Время пролетело быстро: они по очереди вели машину, отдыхали на заправках, по-дружески болтая друг с другом, — словом, все шло как по маслу. Погода значительно улучшилась, и к тому времени, когда они добрались до Мидленда, почти весь снег растаял. Оставив трейлер в «Леннардз», они без труда доехали до «Диадемы».
— Я заправлюсь и помою машину, — сказал Рори. — А ты отнеси тахометры и документы Сесилии. И еще, Джорджия…
Она повернулась к нему:
— Да?
— Спасибо, это было здорово.
— Да, просто замечательно.
Джорджия вбежала в офис. Триш, как обычно, печатала на компьютере, а Сесилия висела на телефоне. Это был совсем другой мир.
— Как все прошло? — В огромных глазах Триш застыл вопрос.
— Очень скучно и по-взрослому. — Джорджия бросила на стол журнал доставок и тахометры. — Спасибо. Как Джед?
— Прекрасно! — Триш расплылась в улыбке.
— Смотри не порви ему швы, — усмехнулась Джорджия.
Сесилия положила трубку.
— Вы все сделали вовремя, дорогая. Это звонил Том Леннард. Все превосходно. Он в восторге от того, как вы справились с доставкой, поэтому я должна поблагодарить вас обоих. А где Рори?
— На заправке, — ответила Джорджия. Ее бабушка была профессионалом до кончиков ногтей. Дела для нее всегда были на первом плане. Это уж потом она будет расспрашивать о том, как они провели ночь в грузовике.
— О господи!
Сабрина Йетс, улыбаясь, сидела за столом Джорджии, в руках у нее было руководство по эксплуатации грузовиков.
