– Ладно. Раз уж они здесь… то давай… вводи, – Суабан потянулся к бутылке.
Через минуту перед главарем «Буа-донга» уже стояли все семеро заложников: бледные, уставшие, вымотанные, грязные и голодные. Если мужчины еще кое-как держались, то девушки даже не могли стоять на ногах. Последних их товарищам приходилось поддерживать под руки.
– Девушки могут сесть, – сжалился Суабан.
Мафиози тут же усадили Колчак, Дулину и Задорожную на мягкий диван. А вот мужчины продолжали стоять. На них, измотанных, мечтавших повалиться на циновки, с нескрываемой издевкой во взгляде смотрел развалившийся в кресле главарь «Буа-донга».
– Как говорят у вас в России, скупой платит дважды, – Суабан запрокинул голову и устремил взгляд в потолок. – По-моему, даже очень правильная мудрость. А главное, она полностью подходит к тому положению, в котором вы все сейчас оказались…
Суабан выдержал небольшую паузу и продолжил:
– … я уже передал вашим дипломатам, что первоначальная сумма выкупа, то есть двадцать миллионов долларов, удваивается, – и главарь «Буа-донга» резко смолк, наблюдая за реакцией заложников.
А она была предсказуемой.
– Это невозможно, – судорожно закачал головой продюсер Валентин Назаров, – невозможно. Никто из нас не способен собрать такую огромную сумму денег.
– Сил моих больше нету, – всхлипнула Нина Дулина.
– Мы покойники, – разрыдалась Ксюша Колчак.
Услышав то, что и ожидал услышать, Суабан произнес:
– А еще я убью одного из вас. Это будет платой за причиненные мне неудобства и одновременно предупреждением, что со мной шутки плохи.
Заложники испуганно переглянулись.
– Ко-го… убь-ете? – заикаясь, спросил Павел Сазонов.
– Но не я же придумал, будто мафия решила взять русских в заложники, – главарь «Буа-донга» подло улыбнулся. – Вы придумали, вам и расхлебывать. Право выбора за вами. К утру вы должны сами назвать его имя. – Суабан устало зевнул. – Все. Уводите их, – приказал он своим бойцам.
Ксюша Колчак неожиданно поднялась с дивана и, упав на колени, поползла к главарю «Буа-донга». Видеть в такой просительной позе известную российскую телеведущую остальным заложникам было не то чтобы жалко, а как-то даже противно.
– Я вас прошу. Не убивайте меня. Я самая богатая из них, – шаркая коленями по полу, умоляла Колчак.
– Вон! – брезгливо махнул рукой Суабан, давая понять своим людям, что этот спектакль его раздражает.
Мафиози выволокли заложников из гостевого дома и, подталкивая в спины, погнали, будто какой-то скот, на окраину базы.
* * *
Казалось, что худшего места для удержания заложников в заключении, чем сырая и пропахшая плесенью коллекторная, и не придумаешь. Но тайские мафиози все же проявили изощренно-садистскую смекалку.
Новой камерой для российских граждан стала глубокая яма, закрытая сверху надежной металлической решеткой – классический зиндан. Ни труб, на которых можно посидеть, ни крыши, которая защитит от непогоды. В общем, сиди себе на сырой земле, зарабатывая простуду, и молись, чтобы не пошел дождь.
Но на данный момент заложников не столько волновали окружающие условия, сколько тот ужасающий факт, что завтрашним утром кого-то из них убьют. Но что было самым ужасным – каждый должен был сделать выбор. Выбор непростой и абсолютно бездуховный – назвать имя того, кто, по его мнению, должен был отправиться в мир иной…
– …проспорили целых два часа, а кандидата так и не выбрали, – прохрипел Валентин Назаров. – А, между прочим, скоро утро наступит.
– Чего вылупилась? – нервно передернула бровями Колчак, ощутив на себе гневный взгляд Дулиной. – Я уже все сказала. Если выберете меня, то и подавно не насобираете такую сумму. Да и их главарь не идиот, тоже, поди, понимает.
– Тогда и выберем тебя, если ты уверена, что над тобой смилостивятся.
– А вот этого не надо.
– Думаешь, особенная? – зашипела на телеведущую Нина. – Да ты такая же, как и все мы, только строишь из себя неизвестно кого. Была б моя воля, я б тебя лично удавила.
– Заткнись, деревенщина, – сжала свои миниатюрные кулачки Ксюша. – Все испортишь. И без тебя тошно.
– Сиди и не вякай, – огрызнулась в ответ Дулина.
– Спокойно, – встрял в перебранку Назаров. – Хотя: какое тут «спокойно»? Давайте примем это непростое гребаное решение. Предлагаю повторить голосование.
– Зря только время и нервы потратим, – заговорил вдруг Андрей Балахов. – Есть более гуманный и справедливый способ. Тянуть жребий. Как говорится, на кого бог пошлет.
– А он прав, – поддержала телеведущего Настя Задорожная, – так хоть совесть чиста будет.
– Я согласен, – махнул головой Павел Сазонов.
Предложение Балахова поддержали все, и даже Ксюша Колчак, уставшая спорить и доказывать свою особенность.
– Значит, решено, – Валентин Назаров скрестил пальцы рук и хрустнул косточками, – только у меня одно уточнение к предложению Андрея. Тянуть жребий должны только мужчины.
– Справедливо, – тут же согласился Дулин, крепко прижав к себе супругу.
– Это по-мужски, – одобрил Балахов.
Павел Сазонов молчал. Было лишь видно, как суетливо бегают в темном углу его блестящие глаза.
– Мы ждем, – поторопил его Назаров.
– Нет уж, так не пойдет, – неожиданно возразил Сазонов, – участвовать должны все без исключения. Жить хочется всем. И мужчинам, и женщинам.
– Свинья, – Настя тут же отстранилась от своего жениха и отползла в противоположный угол.
– А ты не мужик, – завелся Матвей Дулин, – за такие слова у нас в деревне тебя бы давно на вилы посадили или в колодце утопили бы.
– Мужики так не поступают, – вторила своему супругу Нина, – разве ты хочешь, чтобы твоя невеста участвовала в этом жребии?
– Не хочу, – признался Сазонов, – но и я тоже не хочу. Никто не хочет. А потому все справедливо.
– Козел! – бросила Колчак, уже понадеявшаяся на свое спасение.
Атмосфера накалялась. Обычный спор перерос в ругань с матом. Еще немного, и начался бы настоящий мордобой. Но вовремя вмешался Назаров, имевший необыкновенный природный дар – мирить друг с другом даже самых заклятых врагов.
– Посмотрите, в кого мы превратились? – воздел руки над головой продюсер. – В дикарей, аборигенов. Еще денек-второй – и станем каннибалами… А если нам предложат кого-нибудь съесть? Вы тоже пойдете на поводу?
Дулины смолкли. А Сазонов, уже готовый было запустить в Матвея пригоршней влажной земли, вдруг разжал пальцы и высыпал ее себе под ноги.
– …все мы показали свое истинное лицо, – продолжал Назаров. – А если честно, – Валентин грустно улыбнулся, – такой классный сюжет для шоу пропадает, как сказал бы Иосиф Виссарионович, посильнее «Фауста» Гёте будет. Жаль, что камеры нет, – то ли всерьез произнес, то ли неудачно отшутился продюсер.
Сазонов неожиданно просветлел лицом и, подскочив на ноги, начал колотить кулаками по решетке и радостным криком призывать охрану отвести его к главарю «Буа-донга».
– Похоже, он рехнулся, – сказал Балахов.
– Или речь Назарова задела его настолько, что он добровольно решил на смерть пойти, – предположила Нина Дулина.
Подбежавшие на крики охранники подняли решетку и вытащили за руки из ямы радующегося неизвестно чему Сазонова. Чтобы утихомирить крикливого заложника, они пару раз ударили его по ногам прикладами автоматов. После чего подхватили вялое тело под руки и потащили прочь от ямы.
Глава 17
Прошедшая ночь стала для российских десантников одной из самых насыщенных в их молодых жизнях. Сложнейшее десантирование в непогоду на крышу небоскреба, бешеная беготня по запутанным коридорам, напряженная перестрелка, вынужденное бегство, взрыв… – все это забрало у ребят столько сил, сколько они потратили на всех прошедших учениях и тренировках вместе взятых.
Вертолет был посажен и брошен на свалке за городом. Десантников тут же подобрал микроавтобус, присланный по шифрограмме майора. Будущее группы вырисовывалось смутно. Но передышку им предоставили. Десантников еще ночью завезли в какое-то бунгало в пустынной местности и предоставили самим себе…
Если бы не гул мотора, раздавшийся за окном, старший сержант Локис дрых бы как минимум до полудня. Неохотно разлепив тяжелые, будто налитые свинцом веки, Володька посмотрел на наручные часы: было ровно восемь часов утра. Встав на ноги, он переступил через похрапывающего на циновке Еременко и вышел на крыльцо бунгало.
У добитого и тарахтящего, словно трактор, микроавтобуса стояли Васнецов и незнакомый тайский парень в черном костюме и огромных солнцезащитных очках. Он явно одевался под влиянием американских боевиков. Заметив Локиса, майор несколько раз махнул рукой, мол, подходи.
– Это наш человек. Его сосватал нам атташе российского посольства. Он в курсе всех наших дел. Обещал помочь, – своеобразно представил парня майор. – Сейчас я поеду с ним. Вот тебе телефон, – Васнецов вложил в руку старшего сержанта серебристую «раскладушку», – никому с него не звони. Просто жди моего звонка, и все.
