Ольга уложила гербовник в чемоданчик поверх других вещей, захлопнула крышку и не оглядываясь вышла из комнаты.
Уже смеркалось, и аллея старого парка была полна пугающих своей загадочностью теней и шорохов.
– Ты права, Ванга, – вслух произнесла Ольга. – Не надо бояться.
И как же все-таки удивительно! Слова эти вырвались у нее непонятно почему, для самой себя неожиданно. Но стоило их произнести – и душу охватила та же необъяснимая легкость, какая охватила ее, когда Ольга увидела издалека, от поворота сельской улицы, слепую свою подругу, стоящую у калитки.
Она взяла чемоданчик и решительно зашагала к воротам парка.
Глава 21
Отец появлялся дома так редко, что иногда Ванга говорила Любке:
– Бедная ты, бедная! Как сирота растешь.
Но Любка все равно любила отца. Пусть он молчаливый, даже мрачный – не стоит на него за это обижаться, Ванга ведь сама так говорит. У отца работа тяжелая и, главное, беспросветная – это тоже Вангины слова.
Поэтому, когда хмурым зимним днем Панде вошел во двор, Любка радостно завопила, стоя на пороге дома:
– Папа!
Ванга тоже обрадовалась, но когда она обратилась к отцу, в голосе ее прозвучала и тревога.
– Папа, ты почему так рано пришел? – спросила она. – А овцы?
– Чтоб они сдохли! – в сердцах бросил он.
– Что случилось? – еще больше встревожилась Ванга.
– Пропала одна. Всю ночь искал, – ответил отец. – Хозяин сказал, чтоб была или овца, или деньги. А откуда у нас деньги, за овцу ему платить?
– Что же делать? – растерянно спросила Любка.
Она стояла поодаль, переводя взгляд то на отца, то на Вангу. Как будто кто-нибудь из них мог сделать так, чтобы овца нашлась.
– Дайте поесть, – буркнул отец. – Потом опять искать пойду. Не найду – хозяин будет думать, что я ее продал.
Любка думала, что Ванга сейчас засуетится с обедом, как это обычно бывало, если приходили на короткое время домой отец или братья. Но она замерла, словно прислушиваясь к чему-то. Вид у нее стал отрешенный и пугающий.
– Ты чего? – недоуменно спросил отец.
– Сейчас, сейчас… – проговорила Ванга.
– Что – сейчас? – пожал плечами отец. – Поесть, говорю, дай!
Ванга не обращала внимания на его просьбу.
– Он ее украл, – голосом таким же отрешенным, как и весь ее вид, произнесла она, не трогаясь с места.
– Кто? – не понял отец.
– Бородатый. У него лицо… неправильное. Пятно большое, темное. Вот тут.
Ванга указала на свою щеку – так, будто это у нее было на лице темное пятно.
– Что ты плетешь? – сердито сказал отец.
Но она продолжала говорить этим странным, не своим голосом:
– Он из соседнего села, вон оттуда. – Ванга махнула рукой на заходящее солнце. – Ночью украл овцу из стада, которое ты пас.
– Откуда ты знаешь, что ночью? – спросил отец почти испуганно.
– Ты спал, а он пришел и забрал. Я… во сне увидела.
– Как во сне?! – вскричал отец.
От его возгласа Ванга встрепенулась. Любка даже сказала бы, что она открыла глаза, если бы глаза сестры не были закрыты навсегда.
– Это… не первый раз такое, – смущенно сказала Ванга. – Я во сне что-то увижу, а потом сбывается.
– Потом люди от тебя шарахаются, вот что! – в сердцах воскликнул отец. – Нас скоро в церковь не будут пускать!
Он сокрушенно махнул рукой и ушел в дом.
Когда Панде вышел из дому, за окном только-только начинал брезжить рассвет. Любка и Ванга спали крепким сном. И хорошо, что дочки не слышали, как он уходит: Панде чувствовал некоторое смущение. Что это ему, в самом деле, взбрело в голову проверять бессмысленные предсказания Вангелии? Может ли разумный человек в такое верить?
Но как бы то ни было, а шел он теперь по дороге к тому самому селу, на которое вчера указала Вангелия.
У первой же женщины, которая встретилась ему спозаранку на сельской улице, Панде спросил, поздоровавшись:
– Не подскажете, как человека одного найти? Сказали, он в вашем селе живет.
– А зовут его как? – приветливо поинтересовалась женщина.
Панде стало совсем стыдно. Дурак, как есть дурак!
– Он бородатый. На щеке большое темное пятно, – пробормотал он. И поспешно показал на свою щеку: – Вот тут.
– А зачем он тебе?
– Ну… Вроде, говорят, работа у него есть! – вывернулся Панде.
– Да какая ж у него работа? – засмеялась женщина. – Сам батрак, недавно к Солнчеву нанялся. Или, может, вместо себя работника ищет?
– Так что, есть у вас такой?
Панде не сумел сдержать удивления.
– Есть, – пожала плечами женщина. – Говорю же, у Солнчева батрачит. Как зовут, не знаю. А пятно родимое – точно как ты показал. Вон в том доме. – Она махнула рукой, указывая. – Сейчас скотину будет поить, может, увидишь.
Панде притаился за кустом на пригорке. Отсюда как на ладони был виден большой двор богатого дома. Вот открылись ворота хлева, батрак стал выгонять скот к поилкам.
Овцу, украденную из стада, которое он пас для хозяина, Панде узнал сразу. Сам себе в том не признаваясь, он любил чужих этих овец так, как если б они были его собственными. Хоть отец Иона и говорил в церкви, что у животных нет души, Панде ему не верил. Почему же он тогда овец любит?
Панде бросился во двор, благо ворота были не заперты. На батрака он налетел как коршун.
– Ты чего?! – завопил тот, когда Панде чуть не сбил его с ног. – А ну пошел отсюда!
– Моя овца! – закричал Панде.
– Да откуда ты взялся?!
Батрак в ярости схватил мотыгу, замахнулся. И может, успел бы ударить, потому что Панде так и замер перед ним. На искаженном злостью лице незнакомого человека темнело большое родимое пятно. Точно в том месте, которое показала Ванга…
Да, растерянность могла бы дорого обойтись Панде! Но тут на скотном дворе показался хозяин.
– Что тут такое? – громыхнул он.
Батрак мотыгой указал на Панде:
– Вора поймал! Он овцу хотел украсть!
– Это ты вор! – взревел Панде. Он отвернул ухо овцы и указал на клеймо. – Вот! Моего хозяина овца! Ты ее ночью украл!
Хозяин пристально посмотрел на своего батрака.
– Это так? – спросил он.
Батрак, может, и хотел бы возразить, да как это сделать, когда вот оно, клеймо, темнеет на овечьем ухе?
– От стада отбилась… – пробормотал он. – Одна была… Я и подумал…
– Что ж… – зловеще протянул хозяин. – Украл, значит, украл. Хотел меня богаче сделать? – усмехнулся он.
– Да я подумал, чего ж добру пропадать? – заюлил батрак. – Пусть вам будет.
– Мне чужого не надо, – отрезал хозяин. – Ишь, заботливый нашелся! Думаешь, поверю? Нашел дурака. Себе ты ее украл! Продать хотел потихоньку! А ну пошел вон! Чтоб духу твоего тут не было! – И не глядя больше на батрака, который продолжал что-то бормотать в свое оправдание, обратился к Панде: – Ты кто?
– Никто, – невесело усмехнулся Панде. – Хозяйских овец пасу.
– Забирай овцу, верни хозяину. А отработаешь у него – ко мне приходи. Мне честные работники нужны.
Разговор был окончен. Хозяин ушел в дом.
Только когда село, в котором нашлась украденная овца, скрылось уже за поворотом дороги, Панде наконец осознал, что произошло.
Овцу украли. Сделал это бородатый человек с большим родимым пятном на щеке.
Панде сел на траву. Все точно так, как сказала Вангелия. Но как такое может быть?!
– Эй, ты! Не бойся, не трону, – услышал он.
Панде поднял глаза. Перед ним стоял тот самый человек, о котором он думал сейчас.
– Я-то не боюсь, – пожал плечами Панде. – Это ты бояться должен.
– Тебя, что ли?
– Нет.
– А кого?
– Не знаешь, кого люди бояться должны? – Панде кивнул на небо. – Его-то не обманешь.
Что можно было на это возразить? Вор помолчал, потом спросил:
– А как ты меня нашел? Никто ж не видел! Ночью дело было.
– Значит, видели, – сказал Панде. – Вот того и бойся, кто видел.
Вор зло сплюнул себе под ноги и пошел прочь по дороге. Панде задумчиво смотрел ему вслед.
– Вангелия, скажи мне правду. Я же отец твой!
Панде сам расслышал, что голос его звучит почти жалобно.
– О чем тебе сказать, папа? – тихо спросила Вангелия.
– Откуда ты про овцу узнала? Ты что, и правда колдунья?
– Нет, – покачала головой она.
– А что же это тогда?
– Я не знаю, что это…
Панде видел, что дочка вот-вот разрыдается. Ему стало ее жалко. Мало того что слепая, мало того что в нищете живет, так еще попреки должна слушать, да непонятно в чем!
