Второе направление дезинформации скрывало суть плана «Барбаросса» и направление главного удара. Для этого немцы по разным каналам подсовывали нам детали своих первоначальных, впоследствии отвергнутых, вариантов плана нападения на СССР.
И наконец, для сокрытия даты нападения нашей агентуре в качестве таковых последовательно и упорно подсовывались сроки от второй половины мая до 15 июня включительно. Но назначенные сроки проходили один за другим, а нападения всё не было и не было. Это помогло командованию РККА еще крепче утвердиться в своем тяжком заблуждении, что война начнется не ранее начала июля 1941.
Давайте посмотрим, как немцы это проводили, на примере деятельности двух легендарных разведывательных групп, столь известных, что они не нуждаются в особом представлении. Такая известность уже сама по себе настораживает, поскольку самыми знаменитыми в истории становятся, как правило, именно провалившиеся разведчики (не провалившихся тщательно скрывают). Разумеется, провалиться можно по разным причинам, и факт провала сам по себе еще не причина, чтобы бросать тень на ценность добытой разведчиком информации. Но если провалившийся разведчик еще ДО его официального ареста начинал гнать поток дезинформации, то здесь вопрос должен ставиться уже так: использовали ли вражеские спецслужбы его втёмную или же он работал прямо по их указке? Ибо после внимательного прочтения сообщений иных «легендарных разведчиков» появляется мысль – может, лучше б они их вообще не присылали?
Г.Н. СПАСЬКОВ
СОЛДАТЫ РОССИИ
14 июня 2010 года на ТВ прозвучало небольшое сообщение, что во Франции будет установлен памятник русским солдатам, защищавшим Францию в годы Первой мировой войны. Запоздалая память. Но всё-таки почти через 100 лет вспомнить и оценить – это делает честь стране! Сегодня этот памятник установлен, но почему-то он больше напоминает памятник казакам, чем солдатам экспедиционного корпуса…
Вопросы и проблемы Первой мировой войны, честно надо признать, в Советской России в полной мере не исследовали. Причин здесь много и разных. Одна из них – бурный характер последующих событий привёл к утрате многих документов, а главное, что последовавшие бурные события полностью затмили Первую мировую войну.
И ныне этот вопрос не пользуется повышенным вниманием. Если подходить по большому счёту, фашизм в Германии был порождён результатами итогов Первой мировой войны, в частности, несправедливым Версальским договором. В 30-е годы прошлого века наш военный ученый А.Е. Снесарев (1865 – 1937) в своей работе «Военно-экономическая перспектива Германии» писал: «Германия продолжает стоять ещё перед висящим над нею Дамокловым мечом в форме требований Версальского договора. Им не видно конца. Где искать спасения? Пути разнообразны, но они многотрудны и почти непроходимы. Германский народ задыхается в поисках выхода, но отказаться от этих поисков не может, иначе ему грозит политическая смерть, небытие. Ещё ужаснее этой смерти то ярмо раба, которое выносит ныне страна. Отсюда естественно, что взор измученного народа вынужден обернуться за спасением к тому же страшному оружию, которое свалило когда-то страну в пучину, к войне…».
Нужно признать, что без участия России в Первой мировой войне Антанта вряд ли одержала бы победу над Германией и её союзниками. Ведь солдаты России били германо–австрийские войска не только на Востоке, оттягивая значительные силы германского блока, но и сражались непосредственно за Францию на Западном фронте. А между тем при победе Россию не пригласили на «пир» победителей в Версале 28 июня 1919 года, и более того, ей были предъявлены претензии по выплате царских долгов. Фактически Версаль поставил Россию почти на одну доску с побеждённой Германией.
Вопрос российских долгов муссировался и в Версале, и на Парижской мирной конференции в 1919-1920 годах, поднимался он и на Генуэзской конференции в 1922 году. Там советская делегация во главе с Г.В. Чичериным заявила, что т.к. правительство РСФСР отказалось от применения в отношении себя статьи 116 Версальского мирного договора, дававшей России право на возмещение в 16 100 000 000 золотых рублей, то военные долги должны считаться погашенными (военные долги России – 8 846 000 000 золотых рублей).
В сущности, если бы Франция на переговорах в 1924 году согласилась удовлетворить все наши претензии к ней, то не рассчиталась бы с нами и по сей день. Вот только один аргумент: «Гибель царской России – результат непосильного напряжения, сделанного в угоду Франции» (А.Е. Гутор – член комиссии по франко-русским отношениям). Одним словом, отношения Франции с Россией в Первой мировой войне можно образно охарактеризовать словами А.М. Зайончковского (1862-1926, военный историк): «По довоенным документам, Россия представляла страховое общество, которому Франция платила премию, чтобы застраховать себя от гибели в борьбе с Германией».
Франция не погибла и получила свою страховку сполна в виде германских репараций, Эльзаса и Лотарингии и новых колоний в Африке и на Ближнем Востоке, но этого ей показалось мало: она потребовала назад страховой взнос. Этот страховой взнос, не зная исторической сути вопроса, Франции оплатил Виктор Черномырдин в 1996 году за счёт нынешнего поколения русских людей. Таким образом, Франция получила от России всё, что хотела, и даже больше. Теперь можно вспомнить и тех, кто своей кровью спасал её в годы Первой мировой войны.
В своих претензиях к Франции в 1924 году наша сторона выдвигала и такой пункт – «По настоянию Франции в 1914 году русская армия, не считаясь с планами войны, брошена в наступление в состоянии не полной боевой готовности». Этот пункт подтверждает генерал А.А. Игнатьев, военный агент России во Франции в период Первой мировой, в своей книге «50 лет в строю»: «Хоть и неудачно был задуман наш первый налёт на Восточную Пруссию, а всё же, как теперь выяснилось, это сильно повлияло на моральное состояние немецкого командования и вынудило его в самую критическую для него минуту наступления на Париж перебросить на наш фронт целый полевой корпус. Да, вероятно, приостановить и другие, быть может, мне не указанные подкрепления».
Но этого французскому правительству было мало, и уже с февраля 1915 года оно вело переговоры с Россией об использовании русских войск на французской территории.
Согласие царского правительства было получено, и в 1915 году стали формироваться особые полки, которые в первой половине 1916 года в составе четырех особых пехотных бригад были направлены на Западный фронт: 1 и 3 бригады во Францию; 2 и 4 бригады в Салоники (Греция).
Первые полки экспедиционного корпуса были отправлены из Москвы в январе 1916 года через Сибирь и Манчжурию в порт Дальний, а затем пароходами морским путём в Марсель.
Через Манчжурию солдат везли в закрытых вагонах с максимальной маскировкой, опасаясь, чтобы немцы не заметили переброску русских солдат во Францию и не предприняли мер к потоплению кораблей. Германия вела неограниченную подводную войну.
Путь следования бригад, а также их участие в боевых действиях описаны в книге «Солдаты России» (Москва, Воениздат, 1978 г.), автор, Родион Яковлевич Малиновский, Маршал Советского Союза, Министр обороны СССР (1957-1967), был солдатом 1-й особой бригады Экспедиционного корпуса во Франции. К сожалению, эта книга больше не переиздавалась, как и другая – «Экспедиционный корпус» (Куйбышев, 1957 г.) – воспоминания участника тех событий Петра Кареева.
Я позже узнал эту литературу, а ранее мне удалось познакомиться на моей малой Родине в городе Острогожске Воронежской области с дядей моего друга, Черкасова Ивана Константиновича, Землянским Филиппом Ивановичем, рождения 1883 года, который был солдатом 1-го полка 1-й бригады Экспедиционного корпуса. Познакомились мы в 1968 году, я тогда ничего не записывал. Мне лишь запомнились его слова в духе русского солдата: «Я уже отслужил срочную службу и два года сверхсрочной службы. Когда предложили ехать во Францию, то сказал – куда пошлёт меня правительство, туда и поеду. Нужно во Францию, так во Францию!». И ещё показывал фотоальбом, которым его наградили за храбрость. Фотоальбом в 100 листов (по две фотографии на странице) – это весь путь 1-й особой бригады от Самары до Марселя, участие бригады в боевых действиях во Франции. Это фактически фотолетопись бригады. Когда я заинтересовался этим вопросом, Филиппа Ивановича уже не было в живых, но о нём мне много рассказала его сестра Ксения Ивановна, рождения 1902 года, к сожалению, ныне покойная. Альбом по наследству достался Ивану Черкасову, который и ныне хранится у него, уже пожелтевший от времени.
Те небольшие рассказы, которые услышал тогда, совпадают с воспоминаниями других участников тех событий.
