– Если хорошенько подумать, то можно сказать, что вы никогда не нуждались в чьей-либо помощи! – проворчал я.
– Вы пугаете меня, Бойд! – она закуталась в свою накидку, надела шляпу и добавила:
– По моим подсчетам, мы должны уже находиться в кровати, а вместо этого, я снова одета и готова выйти на улицу! И если вам больше нравятся плоские груди, то я могла бы сесть на определенную диету.
– Не будем говорить об этом сейчас и терять время, – увлекая ее к двери, ворчал я. – Мой желудок каждый раз сжимается, как я подумаю о Синди Викерс.
– Видимо, она на самом деле необыкновенна, если вызывает у вас такие эмоции.
– Я беспокоюсь лишь о том, что с ней может произойти. Вам никогда не приходилось думать о ком-нибудь другом, кроме себя?
– Никогда, – честно призналась Максин Лорд. – Я самая очаровательная из всех женщин, которых я знаю.
9
Когда мой палец нажимал кнопку звонка, появился Джонатан. Он пронесся мимо сестры, будто ее здесь и не было, оттолкнул меня и вставил ключ в замочную скважину. Дверь отворилась, и вслед за Джонатаном вошли мы с Максин. Гостиная была пуста. Пока Джонатан осматривался, я толкнул дверь в спальню. Потом включил свет. Через секунду позади себя я услышал крик, да и сам почувствовал себя отвратительно. Синди Викерс лежала на спине поперек кровати. Большая прядь черных волос закрывала ее лицо. Платье задралось до бедер, а манто валялось возле кровати. Один глаз был широко открыт и выражал застывший ужас. Узкий кожаный пояс глубоко врезался в ее нежную шею.
– О! Боже мой! – прошептал голос позади меня.
Я повернулся и на пороге увидел Максин с перекошенным лицом. Она с ужасом смотрела на тело. Я взял ее за плечи и толкнул, таким образом, усадив на диван в гостиной. Максин вяло подчинилась мне. Затем я открыл ящик с ликерами и наполнил два стакана виски, один из них я сунул ей в руку. С застывшим взглядом и посеревшим лицом Максин машинально начала пить. Второй стакан я отнес в комнату, где стоял у кровати и смотрел на труп Джонатан. Протянутый ему стакан он взял чисто рефлекторно. Выпил его сразу, потом разжал пальцы, и стакан упал на пол.
– Слессор? – прошептал он глухим голосом. – Но почему?
Я подошел к комоду, открыл ящик и стал ощупывать лежащие там вещи. Наконец, я нашел драгоценности и положил их на туалет. Джонатан взял брошку и повернул ее обратной стороной, чтобы прочитать надпись. Потом проделал то же самое с медальоном.
– Я никогда не дарил ей ничего подобного, – заявил он.
– Это Оги, он настаивал, чтобы она хранила их здесь, – сказал я ему. – Он также обещал ей шубку из норки, которую должны были принести через два дня. Она вам об этом не говорила?
– Без сомнения… – вздохнул он, проведя дрожащей ладонью по лицу. – Я был так рассержен тем, что ей сделали, и так был счастлив снова обрести ее целой и невредимой, что даже не слушал обо всех подробностях.
– Вы меня не поняли, – сказал я. – Вы были так влюблены в нее, что купили ей все эти драгоценности, а это превышало ваши возможности делать подарки. Вы были готовы жениться на ней до того утра, когда появились эти фотографии.
– Я их все сжег! – хриплым голосом закричал он. – При ней. Они еще были в конверте, когда я их сжег!
– Но вы расписались за их получение, – настаивал я, стараясь сдержать свое раздражение. – А теперь имеется только ваше слово, что вы не смотрели этих фотографий. Существует, безусловно, другая серия таких же фотографий, и, само собой разумеется, полиция рано или поздно их получит. В сущности, эти снимки привели вас в состояние ярости и ревности, вследствие чего вы устремились к Синди и убили ее.
Джонатан открыл рот и долго его не закрывал.
– Вы с ума сошли, Бойд, – наконец, проговорил он. – Я вам рассказал то, что произошло. Вы позвонили Синди по телефону и сказали ей, чтобы она пришла сюда одна. Вы – единственный человек в мире, к которому у меня было доверие, и я не стал сопровождать ее.
– Ладно, кто-то подделывается под мой голос, – сказал я, – но вы можете доказать, что вся эта история не продукт вашего воображения?
– Значит, по-вашему, они могут поверить, что это я убил Синди? – возмущенно закричал он.
– А что вы хотите, чтобы они подумали? У вас было все: причина, средство и возможность. Кто-то хотел погубить вас и весьма основательно. Надеюсь, вы не хотите оказаться комфортабельно сидящим на электрическом стуле? Поэтому я вам советую что-нибудь сделать и сделать очень быстро.
– Слессор! – нервно прошептал он. – Это не может быть никто другой, кроме Слессора!
– Который должен быть в распоряжении кого-то другого, – предположил я.
– Я отправлюсь туда, в эту гнусную коробку и… – в его глазах мелькнул опасный огонек, и он покачал головой. – Нет! Я позвоню ему по телефону, чтобы он пришел сюда!
– Скажите ему, что если он не придет в ближайшие полчаса, то вы позовете полицию и скажете, что это он убил Синди.
Джонатан бросился к телефону. Я последовал за ним и видел, как он перелистывает справочник, Максин по-прежнему сидела на диване с неподвижным взглядом и пустым стаканом между пальцами.
– Вот! – закричал Джонатан, выпуская справочник и набирая номер.
Я уселся в кресло и закурил, перенеся все внимание на лицо Максин, и одним ухом слушая телефонный разговор. Лазурные глаза все еще смотрели в пространство, но уже были полны напряжения, и в глубине их мерцал огонек любопытства, а может быть, и страха.
– Он приедет, – заявил Джонатан, повесив трубку. – Он сказал, что просто летит сюда!
– Отлично, – сказал я. – Итак, в ожидании, я расскажу Максин то, что произошло между Синди и Слессором.
Джонатан посмотрел на меня с недоумением.
– К чему это?
– Она имеет право знать это.
Когда Максин повернулась ко мне, у нее было каменное лицо.
– Кто такой Слессор?
– У него есть бар в Гринвич-Виладж и кабаре в Джерси-сити. Когда Синди Викерс познакомилась с Джонатаном, она там работала.
Я рассказал Максин всю историю Синди со дня знакомства с Джонатаном до вчерашней истории и закончил тем фальшивым звонком, якобы от меня, который и привел Синди к смерти.
– Кто-то звонил по телефону, выдавая себя за вас? – прошептала она, широко раскрыв глаза. – Но ведь то же самое произошло и со мной! Вспомните, как я разозлилась после того, как пришлось напрасно проехаться в вашу контору!
– Ну, да. Это был, вероятно, тот момент, когда Синди душили здесь, в этой квартире.
– А? – в глазах Максин промелькнуло чувство страха. – Вы так думаете?
– В то время, когда Джонатан был у себя, уверенный, что Синди ничем не рискует, находясь со мной. – Я раздавил свою сигарету в пепельнице. – Судя по всему, все было рассчитано заранее. После этих фотографий, в глазах полиции, убийцей, безусловно, является Джонатан. И вот что они подумают: Джонатан влюбился в соблазнительницу, которая устроилась так, чтобы жить в свое удовольствие и заставляла его делать подарки, цена которых намного превышала его платежные ведомости. Кто-то послал ему эти фотографии, и он провел целый день в разглядывании их. А затем он решил убить ее, чтобы покарать за то, что она надсмеялась над ним.
– Почему же этот Слессор пытался таким образом повредить Джонатану? – с задумчивым видом спросила Максин.
– Потому что ему платили за это, – проворчал я.
– А кто же мог до такой степени ненавидеть Джонатана? – она смотрела на меня с оцепенелым видом.
– Вы можете также добавить: «Кто мог здорово выиграть, если Джонатана обвинят в убийстве?» А на это может быть только один ответ, – с ледяной улыбкой ответил я. – Вы!
– Я? – закричала Максин, побледнев. – Но вы с ума сошли! Я никогда не…
– Расскажите вашей сестре, когда и где вы познакомились со Слессором, – обратился я к Джонатану.
– В зале экспозиции, – твердо произнес он. – Слессор сказал, что всегда покупает наши духи для девушек, работающих в его клубе! Это ведь было не случайное знакомство, а? Ты все подстроила с самого начала!
– Не будь смешным! Ты знаешь, что я не хочу отдавать тебе предприятие, ибо у тебя оно через месяц развалится. Но тем не менее, от того, чтобы не хотеть, до этого…
Джонатан быстро подошел к ней.
– Исчадие… грязная девка! Ты ведь хотела любой ценой отделаться от меня. Так как ты не смогла доказать, что я украл твою формулу, ты стала готова на все, вплоть до убийства! Тебе не только не составило труда убить невинную девушку, но тебе еще понадобилось погрязнуть в этом кошмарном шантаже… Я любил Синди! Это чувство, которое ты никогда не сможешь понять… ты…
– Ты закончил? – дрожащим от гнева голосом прокричала Максин. Я ничего не делала, и ты это знаешь! И не говори мне о любви и невинных девушках. Ты не знаешь, что такое любовь! Ты никогда не знал невинных девушек. Мальчик, ты переполнен комплексами. Ты так и не смог переступить стадию влечения, которая была у тебя в четырнадцать лет, когда тебя соблазнила твоя няня! Все остальные твои девушки были такими же, как она. Ты продолжал делить свою любовь с доброй женщиной, довольный тем, что твоя старшая сестра не сможет застать тебя на месте преступления, и тебе не придется, обливаясь слезами, умолять ничего не говорить папе.
