Он вошел в дом и сразу направился к плите, на которой стоял огромный кофейник, полный и горячий.
— Да. — Джейк налил крепкий кофе в глиняную кружку.
— Росс хочет видеть тебя. Сразу после завтрака, — сообщил ему один из ковбоев. — Просил тебе передать. Кружка замерла на полпути ко рту Джейка.
— А он говорил, чего хочет?
— Не-а.
— Спасибо.
Ничего удивительного, если сегодня утром Джейка встретит нацеленный на него ствол револьвера Росса. Совершенно ясно, стоит Россу хоть что-то прослышать о случившемся этой ночью, он убьет его.
Однажды, несколько лет назад, Ли случайно услышал, как один ковбой брякнул что-то о созревающей фигуре Бэннер. Ли бросился защищать честь сестры; завязалась потасовка. Когда Росс разнял их, ковбоя заставили повторить сказанное. И тот повторил. Росс пришел в такую ярость, что забил бы парня до смерти, если бы Джейк и несколько других рабочих не оттащили его.
Никто из женщин про этот случай не знает. Но мужчины в Ривер-Венде никогда о нем не забывали. Они уважали Росса и как хозяина, и как мужчину и избегали его, когда он выходил из себя. Но с того дня ковбои даже искоса не поглядывали на Бэннер, хотя и велико было искушение. А новеньких сразу предупреждали: дочь хозяина — святое.
Джейк сел за длинный стол и начал мелкими глотками пить обжигающий кофе. Он покачал головой, когда ему предложили тарелку с лепешками и беконом.
Нет, Росс ничего не знает о прошлой ночи. Если бы знал, Джейка уже не было бы в живых. Даже дружба с Россом не защитила бы от его гнева.
Но как же он теперь предстанет перед этим человеком? Как? Разве можно посмотреть в лицо другу, взяв его дочь?
Он осквернил ее, милую маленькую Бэннер.
От отвращения Джейка к самому себе кофе чуть не пошел обратно.
— Ты только что из Форт-Уэрта, Джейк?
— Да.
— Наверное, заглянул в Хеллз-Хаф-Эйкр? — спросил другой ковбой.
Ли и Мика рассказывали про Джейка рабочим Ривер-Бенда, для них он настоящая легенда. Большинство парней были слишком молоды, чтобы перегонять стада на большие расстояния. Поэтому ковбои, которых нанимали на такую работу, пользовались особым уважением.
— Да, побывал я там.
— Ну и как?
— Шумно.
— И ты был в «Саду Эдема»? Говорят, у мадам Присциллы лучшие проститутки в штате. Их учили в Новом Орлеане. Неужели правда?
— В Новом Орлеане? — Джейк ухмыльнулся их доверчивости. Впрочем, какой смысл разочаровывать ребят? — Да, кое-кого из них точно.
— Ну, и ты с кем-нибудь переспал?
— Черт побери, еще бы нет! — фыркнул другой. — Да со всеми. Джейк действует на этих девиц как наркотик. Говорят, когда он уходит, мадам Присцилла не может стереть сладкие улыбки с их мордашек. И они бродят там с глупым видом. Как опоссумы.
За столом засмеялись. Джейк пожал плечами и отхлебнул кофе. Своей репутацией бабника он не особенно гордился, хотя сделал все, чтобы ее заработать. Джейк привык, что над его мужской силой подтрунивают, но в это утро он слишком нервничал перед беседой с Россом. Одинокие ковбои, месяцами не имевшие женщин, часто говорили о сексе. Джейк слышал все сальные истории, все непристойные шутки, которые потом сам повторял и пересказывал где-нибудь у костра. Но они больше не вдохновляли его в отличие от этих молодых мужчин, принимавших все за чистую монету и веривших всему.
Рассказы, насмешки, комплименты он пропускал сейчас мимо ушей, пока один ковбой не спросил:
1 — А как ты обходишься в такие ночи, как прошлая, Джейк? А может, все же сумел тайком затащить женщину к себе в сарай?
Джейк вскочил и выхватил револьвер так быстро, что смех застрял в глотках мужчин. Оружие было в дюйме от носа ковбоя, когда Джейк процедил сквозь зубы:
— Что ты имеешь в виду?
Тот замер от страха, ибо слышал, что Джейк Лэнгстон быстро впадает в ярость и потому опасен, а его характер довольно суров и он не из тех, с кем можно шутить. Теперь ковбой убедился, что это точно. И больше всего на свете хотел, чтобы Джейк убрал револьвер от его носа.
— Н-ничего, н-ничего, Джейк. Это только шутка. Джейк понял, что мужчина говорит правду, и смутился.
Конечно, если бы ковбой посмел намекнуть, что ночью видел Бэннер, Джейк застрелил бы его. Он вернул револьвер на место.
— Извини. Я не в настроении шутить. — Джейк криво улыбнулся, но прежней легкости за столом уже не было. Мужчины отнесли тарелки на кухню и, взяв шляпы, рукавицы и веревки, отправились на работу.
Джейк выпил еще одну кружку кофе и, поняв, что тянуть больше нельзя, пошел в дом. Анабет и Лидия сидели на крыльце, наблюдая за игрой маленьких Драммондов.
— Доброе утро, — осторожно промолвил Джейк.
— Привет, Бубба, — ответила Анабет. Лидия улыбнулась ему:
— Доброе утро, нам не хватало тебя за завтраком.
— Я прогуливал Бурана. У него копыто еще не в порядке.
— Ты поел?
Он кивнул, хотя это была не правда.
— Да, в сарае у рабочих. А где все?
— Гектор помогает Ма сооружать пугало, они хотят поставить его возле своей кукурузы. — Анабет улыбнулась. — Дети его сильно испугались, и я привела их сюда. Мэринелл, как всегда, занимается.
Джейк молча кивнул и посмотрел на детей, игравших в чехарду.
— А как… как Бэннер? — Это был совершенно нормальный вопрос, все беспокоились за нее после вчерашнего. Ни сестра, ни Лидия ничего не могли заподозрить в этом вопросе, разве что заметили напряжение в его голосе.
— Я ходила к ней наверх проверить, как она, — сказала Лидия. — Глаза припухли, видимо, плакала всю ночь. — Лидия посмотрела, как младший из Драммондов пытается забраться на спину к сестре, и не заметила, что лицо Джейка выражало сочувствие. — Мы поговорили. Думаю, со временем она оправится.
Чувство вины не отпускало Джейка. Бэннер, может, и придет в себя от проделок Шелдона, но оправится ли после прошлой ночи? Нет. Здесь ничто не поможет. То, что он сделал с ней, это навсегда.
— А Росс дома? Мне сказали, он хочет меня видеть.
— Да, хочет. — Глаза Лидии сверкнули. — Он у себя в офисе.
Джейк приподнял шляпу и направился к главному входу.
— Я беспокоюсь за него, — сказала Анабет.
— Беспокоишься? Почему?
— С тех пор как папа умер и Джейк занялся перегоном скота, он стал как чужой. Ну посмотри, как живет брат. На маленькие заработки, ничего не откладывая на будущее, и не имеет никаких перспектив на лучшее. Я бы хотела, чтобы он осел, женился, завел детей и перестал бродяжничать. Джейк — взрослый мужчина и мог бы жить, как все.
— Ма тоже беспокоится о нем, — заметила Лидия. — И я беспокоюсь.
— Знаешь что? — продолжала Анабет. — Думаю, он никак не оправится после убийства Люка. Понимаю, это кажется странным, ведь все произошло почти двадцать лет назад. Но с тех пор Джейк уже никогда не был прежним. Может, если бы мы узнали, кто убийца, и восстановили справедливость, Джейк не воспринимал бы случившееся так тяжело.
