– Ты, вольный, наниматься ведь пришел? – спросил меня Арио.
– А я думал, что он нанимает, – сказал я в ответ, указав на Пейро.
– Нанимает он, верно, но думаю, что тебе он тоже не откажет. Да и нам с тобой по пути пока, до самого места, где войско собирают.
– Я думал, что ты торгуешь, – подколол я его.
– Торгую, верно, – улыбнулся он. – Важно ведь что… не то, что делаешь, а с кем ты это делаешь, верно? Вот с Диким Бароном и торгую.
Диким Бароном после Северной войны Вергена звать начали. И говорят, что такого имени он вовсе не стеснялся, а даже им гордился и приказал вышить золотом на личном знамени. Знамени с оскаленной волчьей головой – родовым своим гербом, столь удачно демонстрирующим его природу. А заодно и давшим название кавалерийскому полку.
– Так все же торгуешь или в войско нанимаешь? – уточнил я, потому как больше всего в серьезных делах не люблю увертки и недомолвки.
– Пейро, скажи ему, не молчи, – засмеялся Арио, обернувшись к вербовщику.
– Распишешься в контракте и считай, что ты нанят, – буркнул тот. – А если нанят, то Арио слушай, он тут не просто так.
Дважды мы прошли мимо патрулей городской стражи – увальней в синих мундирах с нечищеными револьверами на поясе, и один раз укрылись в тени арки, увидев шагающий по брусчатке патруль ландскнехтов. А затем дошли куда надо, до странноприимного двора «Битый гусь», что расположился всего лишь в квартале от моей гостиницы. Трактир был еще открыт, и там мы с Бейвером за столик и сели. Хрипатый принес откуда-то сшивку гербовых листов, на каждом из которых был отпечатан текст контракта, дал мне расписаться, после чего заказал вина:
– Это уже по обычаю. Ты нанялся в рейтарский полк «Волчья Голова» самого Дикого Барона, и кружка эта тебе наливается от имени полка в знак приветствия. Удачи тебе, да будет тверда рука, крепок ум и не переводится золото в кармане. Если же ты полк обманешь, то удивишься, каким печальным образом закончится твой жизненный путь.
Мы выпили. Затем Хрипатый сказал:
– Я дам тебе аванс за две недели, остальное получишь в лагере. Но и аванс дам перед самым выездом, не сейчас.
– Велика ли плата?
– Рейтар получает десять золотых в месяц. Специалист – двадцать. Десятник – двадцать пять. Взводный – сорок. Сотник – сто. Дальше думать смысла нет, все равно ты нарвешься на пулю или саблю раньше, чем станешь даже сотником.
– Понятно, не так плохо, – пожал я плечами.
– На войне армия кормится сама, – усмехнулся он. – Там уже не зевай, сможешь и богатым человеком на покой уйти. Но только на веревке не повисни, Дикий Барон грабежей не любит.
– А мне казалось…
– Он любит реквизиции, – прервал меня Хрипатый. – Которые делаются организованно и по плану. А ты из них будешь получать свои золотые. Каждый месяц. И даже премии, если тебя решат наградить.
Тут он ничего нового не сказал. Не кто иной, как Дикий Барон, сказал, что «война должна кормить войну, или это глупое занятие для практичного правителя».
С Бейвером мы засиделись. Он болтал, я молчал, но ему и не надо было, чтобы я отвечал. Вино на постоялом дворе было хорошим, куда лучше, чем в «Пьяной русалке», да и настроение было такое – словно почувствовал, как в течение попал. В то самое, которое понесет меня туда, куда мне и нужно. Затем, к моему удивлению, пришел к нам Пейро, уже со свежей повязкой на плече, с рукой на перевязи.
– Коновал быстро справился, но все расковырял, – сказал он, морщась. – Так что обезболивающего мне нужно, чтобы уснуть хорошо.
И заказал бутылку виноградной водки, предложив и нам. Хрипатый сразу согласился, а я отказался. Не хочу. Встал да и распрощался.
Вернувшись к себе в комнату, не сразу спать завалился, а решил разобраться с тем, что взял сегодня с Вилана Дятла.
Револьвер был хорош – со стволом в пядь длиной, не больше, с удобной рукояткой, обтянутой на клей акульей кожей, и самое главное – с удивительно тонкими стенками ствола. Редкая работа, мало того, что весу в нем меньше, так и живут такие стволы дольше. Утрачено искусство выплавки стали такого качества, говорят. А если попадается подобное оружие, то всегда из стали старой, непонятно где найденной и как до наших дней дожившей. Такое оружие на вес золота, мало кто позволить его себе может. Если же из новой стали ствол сделать такой толщины, то его на первом десятке выстрелов раздует.
Стволы делают теперь толстыми, чаще гранеными. Но толщину бесконечно тоже не будешь увеличивать, вес хорошо умеренный иметь, поэтому стараются навеску пороха ограничивать. У винтовок старых, говорят, прямой выстрел был в два раза дальше, чем у нынешних. А теперь, если рота залпами стреляет на версту, например, то стрелки стволы чуть не в небо задирают.
Ходят слухи, что вроде в городе Рюгеле получили первую плавку какой-то новой оружейной стали, тут железное дело лучше всех поставлено, да только никто ее пока не видел. И слухи уже лет пять как ходят, да все так слухами и остаются. Врут, наверное.
Почистив тщательно, я пристроил револьвер Дятла себе на бедро. Второй не помешает никак, в драке перезаряжать некогда, а у меня только кавалерийский длинный. Так у меня шесть выстрелов было, а теперь двенадцать будет. Попробовал, как он из твердой кожаной кобуры выскакивает, и остался доволен. Давно себе второй хотел купить, да все лишних денег не было. Да и быстрей в пешей схватке такой, короткий, чем мой боевой. Всему свое место и время.
Затем очередь дошла до маленькой кобуры-сумочки, какую на пояс привесь, и ее незаметно будет. Откинул клапан и вытряхнул на ладонь крошечный двуствольный пистолетик со скрытыми курками. И было к нему в сумочке в запасе шесть небольших патронов «дамского» калибра.
Такие мне видеть приходилось, их всякие разные люди любили иметь на самый крайний случай. Не приходилось видеть разве что вариант со складной ручкой, такой как этот. И чем он меня особенно удивил, так тем, что спустить курки можно было даже не раскладывая оружия, а прямо так, скрыв его в кулаке, например. Нет, понятное дело, что из него и разложенного за десять шагов в кочан капусты не попадешь, а уж так, из ладони, так и вообще, но, с другой стороны, можно выстрелить совсем сюрпризом для врага. А это тоже многого стоит.
– Хорошая игрушка, великой подлости, – пробормотал я себе под нос и убрал покуда сумочку в вещевой мешок.
Надо потом подумать будет, куда его лучше пристроить. Но пригодиться он точно может, как последний шанс. Для чего и сделан, собственно говоря.
Нож Дятла оказался тоже отличным, из «старой стали», стоил немало, видать. Крепкий клинок в пядь, удобная рукоятка, ложащаяся в ладонь как влитая, хорошая заточка. Что еще от ножа надо? Не бедствовал, видать, бандит с большой дороги Вилан Дятел, а может, и сам все это с трупов снял. Как маленький пистолет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
