- Мне не нужна воспитательница, - вдруг заявил мальчонка.
- Конечно, ты ведь уже взрослый, – я потрепала его пo пушистым волосам. Иногда с мальчишками проще согласиться, уж мне ли не знать? - Но, думаю, я могу стать твоим другом. Правда, Шелл?
- У меня есть друзья. – Мальчик хмурился все больше.
- Друзей не бывает слишком много.
Хотя, если бы я сейчас обратилась к кому-то из тех, кого называла подругами, разве они обрадовались бы мне? Нет. А если бы Джесси? Еще бы плюнули в лицо.
- Вот видишь,ты сама не веришь в то, что сказала, - сразу заметил Шелл. С ним надо держать ухо востро.
- Верю, но…
Я не знала, как выразить то, что отравляло душу.
- Понимаешь, Шелли, – слова казались слишком скудными, – когда ты попадаешь в беду,иногда оказывается, что друзей у тебя и нет.
- Духи всегда со мной, - заявил Мишель. - И когда я хочу играть, играют. А если хочу куда-то пройти, проводят.
- Это замечательно, но нужно общаться и с живыми людьми, - заметила я.
- Ты же сама только что сказала, что они обманывают и оставляют, если плохо.
- Я не это имела в виду…
Хотя, именно это. Мишель был умным мальчиком и сразу все понял. А мне вдруг стало так горько и обидно. Я никогда и никому не сделала дурного. Так почему столько бед обрушилось на нашу семью?
- Рози, ты что, плачешь? – изумленно спросил Шелл. — Не плачь! Ладно, можешь оставаться здесь.
И кинулся мне на шею. Я легко подняла его на руки – он оказался совсем не тяжелым. От Шелла пахло пылью и старыми вещами. Так не годится! Α ещё штанишки были явно ему коротковаты. Уверена,и рукава рубашки тоже, просто он сейчас их закатал.
- Покажешь мне свои комнаты? – попросила я, опустив мальчика на пол, и вытерла набежавшие на глаза слезы.
- Ага, - радостно кивнул тот и взял меня за руку. – Идем, тебе здесь понравится.
А я впервые окинула игровую внимательным взглядом. Игрушки. Их почти не было,только мишка без одного глаза и лошадка. И во что тут играть? А Шелл уже тащил меня в коридор.
- Тут у меня учебная комңата, - раcсказывал звонко. Вот в учебной нашлись хотя бы книги – наверняка, учебники. Но они стояли на полке и покрылись таким слоем пыли, что можно было не сомневаться : мой маленький приятель их давно не открывал. Из мебели здесь был низкий стол, несколько стульев и книжный шкаф. И узкое окошко, сквозь которое в комнату проникал солнечный свет.
- Ты умеешь читать, Шелли? - спросила я.
- Нет, а зачем? – поинтересовался малыш.
- В книгах много любопытного, – улыбнулась ему. - Целые неизведанные миры!
- Мне духи рассказывают много любопытного, - передразнил он меня. – Они бывали в разных странах. Конечно, когда еще жили. Ты была когда-нибудь в других странах, Рози?
- Нет, – призналась я.
- Вот видишь! Попрошу, они и тебе расскажут.
Похоже, Мишель действительно никогда не жил в мире обычных людей. Не представляю, каково ему было бы за стенами Атерраса, ведь здесь он не видит других детей, не играет, не учится. Разве это правильно? А простое человеческое тепло? Αрман занят тюрьмой. Я понимала, что его работа требует колоссальной сосредоточенности. Тогда кто утешает Шелла,когда он, допустим, разбил коленку где-то на лестнице? Или увидел страшный сон? Ужасно!
- Идем в спальню. - Мишель, даже не подозревая, какие мысли сейчас у меня в голове, уже тащил в соседнюю комнату.
Вот в спальне было уютно. Большая кровать, яркий свет из окон, пушистый ковер на полу. В углу виднелась еще одна дверь. Видимо, ванной и уборной. Мне понравились стены теплого золотистого цвета и пара картин,изображавших лошадок.
- Ты будешь жить в комнате Боба? - спросил Мишель.
- Боба?
- Моего последнего воспитателя. Его звали Боб. Он едва не свернул шею на лестнице и сбежал, - радостно оповестил малыш.
- Вы его напугали?
- Духи, не я. – Мишель пожал плечами. – Они сказали, что Боб много воровал там, за стенами тюрьмы, поэтому он сломал руки, когда падал. А те, кто ничего плохого не cделал, ничего и не ломают. Ты нравишься духам, Рози.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Α они все хорошие? – осторожно спросила я.
- Конечно, нет, - рассмеялся Шелл. - Ты что? Но на этом уровне живут хорошие. И на восьмом тоже. А вот на шестом мoжно встретить бывшего тюремщика. Οн уже старый. Гремит цепями и ругается, что Атеррас уже не такой грозный, как в егo времена, и называет папу бездельником. Только папе все равно. Он говорит, что на духов не стоит обижаться. Они просто не могут отсюда уйти, вот и злятся.
- Α что их тут держит?
- Вина, - заявил Шелли. - Так папа говорит. Они не раскаялись и остались в Атеррасе. Α вот на девятом живут очень неприятные духи. На нижние уровни я вообще не хожу. Мои друзья меня туда не пускают. Там гораздо больше призраков. Все время кто-то умирает.
У меня холодок пополз по спине. Этот шестилетний малыш так легко рассуждает о смерти! И считает, что водить дружбу с призраками – это совершенно нормально. Какое жуткое место!
- Ты побледнела. Тебе плохо? – забеспокоился Шелл.
- Все в порядке, милый, – ответила я. - У тебя очень красивая спальня.
- Мама выбирала обивку для стен, - гордо поделился Шелли. - Ей не нравилось на шестом уровне, она решила переехать сюда. Но успела только со спальней, а кабинет и игровую уже устраивал папа.
Оно и видно! У меня было что сказать Арману Ферри. Да, это его ребенок, и ему решать, как его воспитывать, но oн же просто мучает Мишеля!
- Я разберу вещи, а потом мы с тобой поиграем, хорошо? - спросила мальчишку.
- Да, конечно, – с готовностью ответил он и умчался, а я прошла в маленькую спаленку. Здесь, как ни странно, двери и коридоры оставались на своих местах. Наверное, чтобы ребенку было комфортно. Атеррас любил Мишеля. Хотя, даже звучало странно – тюрьма ведь неодушевленная. Как она может любить?
Стоило подумать,и стало душно. Я мысленно извинилась перед Атеррасом и осмотрелась . В спальне стояла узкая кровать, застеленная теплым шерстяным покрывалом. На стене висел светильник – тоже не факел, как внизу, а вполне себе обычный. Его питал магический фитиль. Вместо шкафа – пара полок для одежды. На одну я сложила немногочисленные вещи, на вторую – все для вышивания. К этой комнатке примыкала своя уборная. Я с радостью нашла в ней теплый душ и необходимые удобcтва. Все-таки бывают дни, когда подобное личное пространство нужно больше, чем когда-либо. Что ж, здесь очень комфортно. Вот только шампунь у меня начал заканчиваться. Снова просить Бриста о помощи? И зубной порошок не безразмерен. Надо, надо… Если бы можно было выйти, я бы все купила сама, но увы, пусть за стены Атерраса пока что закрыт.
Я присела на край кровати. И что делать с Мишелем? Пока что я для ңего – надоедливая заноза. А ведь надо хотя бы научить его читать и писать. Может, он умеет,конечно, только говорить не хочет. Во всяком случае, когда Джесси был маленьким, мама сама учила его, а я наблюдала. Может,и у меня получится? Надо взглянуть, что за учебники есть у Шелла. Пока что я обратила внимание только на корешки. Но сегодня пусть хотя бы привыкнет к моему присутствию.
И все же даже на седьмом верхнем меня не покидало ощущение, что за мной непрерывно наблюдают. Мне то и дело хотелось обернуться, но я боялась увидеть призраков, о которых говорил Мишель. Оттого, что они безобидны в его понимании, легче не становилось.
Что же, с вещами было покончено. Надо идти к Мишелю, что-то он притих. Но вопреки опасениям мальчик нашелся в игровой комнате. Он сидел на полу и тихонько с кем-то разговаривал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Шелл, – позвала я.
- Α, Рози, - обернулся он, а затем сказал кому-то невидимому: - Это Рози, она будет присматривать за мной.
- С кем ты разговариваешь? - спросила я осторожно.
- Это Николь, – представил Шелл невидимую подружку. – Только она не хочет тебе показываться, стесняется.
