Неожиданно рядом раздался истошный женский визг:
— Сапоги!!! Финские сапоги выбросили!
Огромные массы народа мгновенно забурлили и пришли в движение, над сводами магазина пронесся мощный ропот:
— Сапоги? Надо Маньке взять! Да что-то стоишь, тяни меня…
— Да нахрен тебе эти сапоги?
— Хочу сапоги!
— Где сапоги, какие сапоги? Куда бежать-то?
— Сапоги!!! Вперрред, за мной!
— Мамочки, ногу отдавили! Дай ему по мордасам!
— Да он меня лапает, сволочь!
— Милицииия, что же это творится?
Тимофей чудом выбрался из толпы, а верней, просто просочился в сторону, где было меньше людей, уже было обрадовался и начал подумывать, как пробраться на выход, как его неожиданно сильно толкнули сзади.
Он машинально отмахнулся локтем и в кого-то попал.
Этот «кто-то» сразу же грозно рявкнул:
— Стоять, мать твою!
Тим обернулся и увидел двух милиционеров: одного, мощного и кривоногого, в расстегнутом полушубке и хромовых сапогах и второго, тощего и сутулого, в серой повседневной форме. Несмотря на то, что первый был крупней, второй смотрелся гораздо опасней, скорее всего, из-за неприятного выражения на лице и бесцветных, холодных глаз.
— Совсем страх потерял? — худой шагнул вперед и несильно ткнул Тима в грудь кулаком. — На представителей власти замахиваешься?.. — он втянул в себя воздух и подмигнул напарнику. — Наш клиент, Пашка. А ты говорил, где бы еще палку для премии срубить. А ну, пройдемте гражданин.
Идти с милицией в отделение Тим не хотелось. Сопротивляться тоже не было смысла, чтобы не дать несколько лишних козырей комитетчикам.
Тимофей беспомощно оглянулся, но так и не рассмотрел в ордах покупателей наружку, которая должна была за ним присматривать.
Ругнулся про себя и через пару минут оказался в небольшой комнатке, видимо отделении милиции в ГУМе.
И сразу же за дверью, получил удар по спине: мощный, подлый и профессионально поставленный. Вдобавок, милиционер попал по еще незажившей до конца ране.
В глазах потемнело, пол сам ушел из-под ног.
К тому времени, как Тим пришел в себя, у него уже обшаривали карманы, а рука в наручниках была к чему-то пристегнута.
— Етить… — удивленно ахнул один из милиционеров. — А у дрыща денежки-то водятся. Сколько здесь? Сорок два рубля. А документов нет. И часы! Золотые! Лонжин, что ли? Ух ты, первый раз такие вижу. Что будем делать Пашка?
— Что-то… — простужено засипел его напарник. — Давай его в вытрезвитель к Артемычу, он сделает все как надо. Поделим с ним на троих. Пьяный? Только часы тому усатому гандону не засвети, отнимет. Снимай сейчас. Документов нет? Все в масть, заодно галочку срубим.
— Да вы охренели, шакалы⁈ — взорвался Тим.
И тут же в ответ снова получил и снова по ране, но уже на ноге.
А когда в очередной раз пришел в себя, понял, что трясется в багажнике, какой-то машины. Поездка длилась недолго, Тима вытряхнули из машины, наградили еще парой тумаков и как куль куда-то потащили.
— Кого еще притащили? — раздался грубый, хриплый голос. — У меня битком забито! Вот вы ухари, на носу праздник, а вы работаете. Жадные, етить, все никак не наедитесь.
Тим от дикой боли ничего не видел, в глазах все плыло. Да и голоса прорывались как через вату.
— Тут такое дело, Артемыч… — громко зашептал милиционер. — Состоятельный клиент. Смотри, деньжата, пальтишко, опять же.
— Сколько там? — снисходительно поинтересовались у него.
Дальше они начали спорить, делить деньги, а Тим слегка пришел в себя и на голос двинул ногой.
— Шакалы, мать вашу. Песец вам…
И почти сразу же потерял сознание. В этот раз его били табуреткой или еще чем-то твердым.
Сова привел его в себя громкий разговор.
— Да вы охренели, идиоты!!! — орал начальник вытрезвителя. — Да вы хоть знаете, кто это? На него ориентировка из КГБ пришла. Слышали, что эти… как их там… из Африки к нам приехали. Вот этот из них! Что? Так русский он, просто из Африки. Это же надо было так подставить…
— Да откуда мы знали, Артемыч… — оправдывался милиционер. — Это все Пашка. Я прямо чувствовал, что с этим делом все неладно.
— Заткнись, — зло рыкнул Пашка. — Чувствовал он, сам ведь сразу деньги делить предложил. А теперь на меня сваливаешь, мудак.
— Песец вам… — хрипло хмыкнул Тимофей. — Вы хоть поняли, что натворили?
На большее сил не хватило. Он просто ждал, чем вся эта история закончится. Для него все уже стало ясно, давка в ЦУМе отвлекла наружку, Тима потеряли, а дальше вот эти уроды все сделали.
— Забирайте эту падаль отсюда! — категорично потребовал начальник. — Куда хотите, слышали? И делайте с ним что хотите. У меня вас не было.
— А если завезти его куда-нибудь подальше? — вслух подумал Пашка. — А что, с тем армянчиком прокатило? Дать еще по башке, к утру окоченеет. А дальше знать не знаем. Только смотри, Артемьевич, ежели что, я тебя за собой потащу. Понял? Все расскажу, понятно? Ты с нами уже давно руки мылишь. Так и знай.
— Выметайтесь! — зло зашипел начальник вытрезвителя. — Сказал же, прикрою, но про фокусы ваши забудьте. Ничего не было и не будет.
— А «копейку» свою дашь? — нагло потребовал Пашка. — Ты ж ее и с наших денег купил. Так же? Наш «москвич» приметный, сам понимаешь.
— Пошли нахер отсюда! — в сердцах заорал Артемьевич.
Дальше Тимофея опять потащили. Дверь со скрипом открылась, ледяной воздух обжег лицо.
— Надо сейчас садануть по башке, чтобы в багажнике не рыпался… — сипло зашептал усатый. — Бери монтировку.
— Сам бери! — огрызнулся Павел. — Ты бьешь, я за руль.
Тим немного пришел в себя и начал готовиться принять последний бой. Он прекрасно понимал, что другого шанса у него не будет.
Открыл глаза…
И в этот момент в голове стегнули болью топот и громкие приказы.
— Лежать! Лежать, руки за голову! Не шевелиться…
— Тимофей Тимофеевич! Вы в порядке? — над Тимом склонился водитель, который вывозил его с дачи в город. — Сейчас, сейчас мы вам поможем…
— Сраная кавалерия… — хрипло хохотнул Тимофей и закашлялся. — Мать вашу, всегда вы вовремя…
— Бредит! — решил водитель. — Григорьев, немедленно врача. Нашего, конечно, ты еще педиатра пригласи…
— Да пошли вы все… — Тим оттолкнул комитетчика, стал на колени, а потом, упираясь в багажник машины, медленно встал на ноги.
Милиционеров на земле в наручниках почему-то оказалось не двое, а целых пять, вокруг них и Тимофея суетились люди в гражданке с автоматами. На фонарном столбе сидела огромная ворона и с большим интересом смотрела на происходящее.
Тим прислушался к себе, решил, что с прогулками по Москве пора завязывать и приказал.
— Везите домой, туда уже врача пригласите.
— Вы уверены? — комитетчик внимательно на него посмотрел. — Как вы себя чувствуете?
Но с уверенностью пришлось погодить, Тим покачнулся и если бы не оперся об машину — упал бы.
Комитетчик проконсультировался с кем-то по рации, после чего Тима посадили в очередную «буханку» и отвезли на консультацию к врачам, в какое-то явно не гражданское, закрытое медицинское учреждение. Врачи ходили в гражданской форме одежды, но в заведении все прямо пропахло казармой.
Осматривали Тимофея качественно и быстро, тоже прямо с военной сноровкой. Первичный осмотр, рентген, дальше аппарат Узи и сразу последовал диагноз. Ушибы мягких тканей, надлом ребер, сотрясение легкой степени. Все поправимо, но придется поколоть укольчики и походить на процедуры.
Через час Тим уже ехал домой в новой одежде. Лицо у него, к счастью, не пострадало, но чувствовал он себя хуже некуда. Настроение полностью соответствовало ощущениям.
Комитетчик долго молчал, мялся, мялся, а потом осторожно начал прощупывать почву, как бы разрулить ситуацию и сделать виноватым самого Тимофея.
— Как же вы так неосторожно-то, Тимофей Тимофеевич. Вырваться из-под наблюдения. Зачем вым?
Тим резко посмотрел на него, сделал паузу, а потом сухо ответил.
