Крег даже не знал, как отнестись ко всему этому. Объяснил ситуацию губернатор Блай. Он встал напротив Крега, прочистил горло и сказал:
– У меня есть подарок для тебя, мой мальчик. – Он взглянул на Сэма Диринга. – В сущности, этот подарок не только от меня, но и от всей семьи Дирингов. Именно по их просьбе я решил даровать тебе безоговорочное помилование, Крег Мак-Дугал. С этого момента ты свободный поселенец в колонии Нового Южного Уэльса и можешь зарабатывать на пропитание любым, каким тебе нравится, способом.
Мистер и миссис Диринг, а также Аделаида захлопали в ладоши.
– Браво, браво! – закричали они.
Крег стоял, не в силах вымолвить ни слова. Его переполняло чувство благодарности к этим чудесным людям, которые оказывали ему такую поддержку и доверие. К этому примешивались огорчение и жгучий стыд. Он исподтишка взглянул на Адди, так походившую на ангела в своем белом муслиновом платье, с золотой лентой в волосах.
– Боже, Крег! – воскликнула она. – Ты плачешь.
Он и в самом деле плакал, плакал, ничуть не стыдясь своих слез.
Глава 2
Следующий год был лучшим годом в жизни Крега Мак-Дугала. Сэм Диринг настоял, чтобы он перебрался жить к ним, в большой дом.
– Отныне ты как бы член нашей семьи, – сказал он. – Теперь, когда Джейсон почти весь год занимается делами Мак-Артура на Земле Ван Димена, ты – главный работник на нашей ферме. Главный и самый надежный. А что до Джейсона, то мы видим его только по большим праздникам. – Он потрепал Крега по плечу. – Жена на днях говорила мне, что мы привыкли смотреть на тебя как на второго сына.
Адди сидела на крыльце, подслушивая их разговор. Неожиданно она заглянула в окно отцовского кабинета и насмешливо сказала:
– Я всегда смотрела на Крега как на своего маленького братишку. Иди же сюда, братик, посиди на коленях у сестрички, а я спою тебе колыбельную.
Крег густо покраснел, а Сэм рассмеялся. Взяв со стола тяжелую линейку, он с напускным негодованием погрозил ею дочери:
– Вам не пристало подслушивать чужие разговоры, молодая леди. Не то я вас отшлепаю.
Адди рассмеялась:
– Прости, папа! И ты прости, маленький братишка.
Сэм, глядя на Крега, пытался сдержать улыбку. Адди постоянно дразнила юношу – мол, он на шесть месяцев младше. Пустяк, казалось бы, но Крег смущался.
– Пусть тебя это не беспокоит, сынок, – утешил он молодого человека. – Она у нас большая озорница.
– Да я и не расслышал ее, – солгал Крег и тут же сменил тему: – С восточной стороны мне надо кое-что еще доделать, поэтому с вашего позволения, сэр…
– Да плюнь ты на это. Ты еще не ответил на мой вопрос. Я предлагаю тебе остаться у нас на жалованье, с полным пансионом. Или ты предпочитаешь принять предложение губернатора – взять тридцать акров земли и начать собственное дело?
– Я уже отклонил великодушное предложение губернатора, сэр. И с благодарностью принимаю ваше предложение. Только я должен отказаться от жалованья.
Сэм хлопнул юношу по плечу.
– Когда же наконец до тебя дойдет, что отныне ты свободный человек? Ты самый лучший работник на нашей ферме, но пойми: теперь ты свободен. Дошло?
– Да, сэр.
– Вот и хорошо. Будешь получать фунт в неделю, на полном пансионе. Договорились?
Загорелое, обветренное лицо Крега осветилось улыбкой.
– Таких денег я не видел за все свои семнадцать лет.
Вдруг дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Джон Мак-Артур. Не вошел, а именно ворвался, подобно тем ураганам, которые время от времени обрушивались на Новый Южный Уэльс, сея панику среди поселенцев.
– Сэм! – прокричал он. – Знаешь, что выкинул этот чертов губернатор?! – Мак-Артур швырнул на стол Диринга какую-то бумагу с печатью губернатора. – Ты только прочти этот гнусный пасквиль. Это настоящий обвинительный акт. Наряду с другими абсурдными обвинениями мне приписывается «вынашивание коварных замыслов против его превосходительства, стремление унизить его и других чиновников, а также представить их несправедливыми, бесчестными людьми». На, прочти.
Диринг надел очки, раскурил трубку и искоса взглянул на документ. Мак-Артур же принялся вышагивать по кабинету, потрясая кулаками и выкрикивая проклятия и угрозы в адрес губернатора Блая. Крег потихоньку продвигался в сторону двери. Наконец вышел со вздохом облегчения.
С дальнего конца веранды его тут же окликнула Адди, раскачивавшаяся на диване, подвешенном к металлической перекладине. Крег попытался уклониться от беседы с девушкой – хотелось побежать в конюшню, оседлать Черного Рыцаря и ускакать куда-нибудь подальше.
– Крег Мак-Дугал, я говорю не с кем-нибудь, а с тобой! – прокричала Адди. – Один Господь знает, почему папа придерживается такого высокого о тебе мнения. Ты почему-то вечно витаешь в облаках.
– В облаках? – Слова Адди вернули его на грешную землю. Он посмотрел на нее, моргая и улыбаясь. – Вы правы. Я и в самом деле витаю высоко в небе.
В каком великолепном ореоле купаются пики Голубых гор!
– Куда ты так спешил? – спросила она. – Или ты сделался теперь такой важной шишкой, что у тебя нет времени поболтать с женщиной?
– Вы не женщина, а девушка, – сухо произнес он. Постепенно он привыкал к ее насмешкам, учился играть в ее игру.
В ее глазах зажглись озорные огоньки.
– Ладно, иди посиди со мной. – Она похлопала ладонью по сиденью дивана.
– Спасибо, мне некогда.
– Трус! – выпалила Адди.
– Мне не нравится, когда меня так называют, мисс Аделаида.
– Но ведь ты боишься меня?
Он со стыдом почувствовал, что краснеет.
– Почему я должен вас бояться?
– Вот это мы сейчас и выясним. – Ее голос смягчился. – Пожалуйста, посиди, поболтай со мной. С тех пор как Дорис уехала в школу, мне так одиноко.
– Но ее брат все еще в Парраматте.
– В отличие от своей сестры он мне не друг. Они пристально смотрели друг другу в глаза.
– Но когда-то был другом, – сказал наконец Крег. – Я ведь видел вас вместе у фонтана губернаторского дома.
Настал ее черед покраснеть.
– Это была детская любовь, Мы ведь были тогда совсем еще детьми.
– Но сейчас-то вы не маленькая девочка. Она насмешливо улыбнулась.
– Мне кажется, ты ревнуешь. Он фыркнул:
– Я? Ревную вас?
– А почему бы и нет? Или ты не считаешь меня привлекательной?
Крег отвел глаза.
– Конечно же, вы очень хорошенькая девушка. Но какое это имеет значение?
– Ты не любишь хорошеньких девушек? Но ведь девушек-то ты любишь?
– Да, я люблю девушек! Всегда их любил! – воскликнул Крег.
– Значит, ты и меня любишь?
Он медленно подошел к ней и уселся на балюстраду.
