Он вышел из дома, прихватив бутылку, озираясь, как вор, пересек улицу и без стука вошел к Лене.
— Степка был? — спросил напрямую.
— Был.
— Что, сватал?
— Пока нет. — Лена, улыбнулась какой-то своей мысли и начала снимать рабочую юбку, ничуть не стесняясь. Вот на стул полетела тельняшка, качнулись груди. Тонкий чулок, сжавшись гармошкой, съехал вниз. Кандюк подошел, обнял девушку.
— Лена…
— Отстань. Я спешу. У нас в час репетиция. Перестань, говорю. Бессовестный, уйди же…
Где-то за стенами шумел прибой. Свистел ветер, шквальный, напористый, пролетел за окошком, взметнул белую снежную насыпь, и снова стихло.
— А теперь выпьем. — Кандюк налил в стаканы разведенный спирт. — Пей! Не задумывайся. Нужна тебе эта репетиция. Связалась с пацанами…
Лена промолчала.
— Пей!
Она выпила, отщипнула кусочек хлеба, пожевала и налила еще.
— Вот умница. Тебе ведь не семнадцать. Пора уже что-то иметь твердое. Ну старше я. А хуже или лучше кого-то — еще неизвестно. За меня пойдешь, почувствуешь себя хозяйкой. Все будет по-другому. Что здесь думать? Если будешь принимать то одного, то другого, опротивят все.
— Не знаю. Степан мне нравится. Если с ним не получится, тогда уеду.
— Уедем вместе? Ну если со Степаном не получится, пойдешь за меня?
Лена приподняла плечико. Нижняя губа ее капризно выдалась вперед:
— Не знаю…
— Не зна-аю… Да что тут знать! Ты нужна ему на одну ночь, а мне на всю жизнь. Будь я проклят, если я тебя укорю хоть раз или обижу… А будет ребенок, будут общие интересы, заботы… Я тебе хоть немного нравлюсь? Только честно.
Лена пожала плечами.
«Сотый» стоял у стенки Северо-Курильского порта, когда к нему подошел диспетчер.
— На «сотом», — крикнул он. — «Сотый»!
Андрей поднялся на палубу.
— Спал, капитан?! Будь добрый, сбегай на рейд. Там подошел камчатский траулер. У них кто-то серьезно болен. Снять надо, а у меня нет свободных катеров.
— Добро! Сейчас проскочим!
«Сотый» подошел к борту рыболовного судна. Витя кинул конец подошедшему парню. Андрей вышел из рубки, спросил:
— Где ваш больной, давайте!
— Сейчас! — ответил парень. — Там ему помогают. Вон ведут. Что-то с животом. Аппендицит, наверно! Мы «Скорую помощь» запросили.
Больного поддерживал рыбак в командирской фуражке и в простой рабочей телогрейке. Густая черная борода обрамляла его лицо, а на руке, которой он поддерживал больного, красовался большой, во весь кулак якорь.
Сердце Андрея екнуло.
— Олег? Неужели ты? Олег!
Кряжев повернулся на оклик.
— Андрей! Витя! Привет! Помогите человеку, схватило в рейсе.
Они помогли рыбаку спуститься на палубу.
— Пойдем в кубрик на мою койку! — предложил Андрей.
— Нет. Я вот здесь посижу, — отказался больной. — Только вы быстрее меня на берег.
— Сейчас! Костя! Витя! Побудьте возле него, а я пару слов с Олегом.
— Как у тебя! Как устроился? Мы ведь тогда с Леной спешили, но шторм проклятый задержал.
— Поздравляю! Наверное, уже с законным?
— Да. После твоего отъезда женился. Помнишь, Ирина, завклубом? Вот она.
— А Лена? — удивился Кряжев. — Мне говорили…
— Ерунда! Она тебя ждала.
— Ребята! Вы давайте побыстрее. У меня все в животе жжет.
— Витя, стань за руль! Я отдам швартовы. — Андрей приблизился к борту.
— Сбрось конец!
— А Дик! Дика, точно, убили?
— Жив твой Дик. Лена подкармливает его. А Кандюк ушел в столярку. Жена его померла.
Катер медленно отделялся от борта. Траулер вирал якорь.
— А Лена замужем?
— Свободная!
— Привет ей! Скажи приеду! Обязательно приеду…
— Приезжай!
Уже третий день валил снег. И не было конца белому нашествию.
— Летим в снежном облаке, даже море побелело, — ворчал Андрей.
— Это хорошо, — отвечает ему Виктор. Он стоит за рулем. — Зато под шугой море спокойное. Так и поведем баржу под бортом.
— Доведем, если берег увидим. По моим подсчетам, уже полчаса назад должны были подойти. И гудков не слышно.
— Да-а. Как простынь перед глазами повесили. Кряжев сейчас бы жал сирену и шпарил полным. Он глубины знал.
— И я знаю, но… Вот, слышишь, гудок… Нажми сирену и добавь ход. Идем правильно.
Сигнал сирены услышали на берегу. Катер ждали.
— Наконец-то, — обрадованно сказал Лосев, — а то как в воду канули.
— Снегопад глушит звуки, — ответил Грачев. — Побрякать надо бы в колокол.
— Идут! Идут! — С берега увидели катер.
Катер осторожно входил в ворота. Андрей подрулил к причалу и сразу увидел Иру. Жена стояла впереди и радостно приветствовала его поднятой рукой.
— А где Лена? — с налету спросил Андрей.
Ира недоуменно расширила глаза.
— Новость для нее. Новость. Пойдем!
— Вон она! Лена! Лена! А мне-то скажи!
— Кряжева видел. Приедет скоро. Слышишь, Лена, приедет!
Степан беспокоился. Он видел из клуба, что пришел катер. Видел, что вернулась с завода Лена, прошли Андрей с Ириной, а в клуб не зашли.
«Ну Ирка, — размышлял он, — Андрея встречает, а Ленка? Знает же, что репетиция».
Степан решил сам сходить за Леной. Он вышел и захлебнулся ветром. Только что тихо было. Циклон.
Стряхнув с себя снег, Степан ввалился к Лене, но застыл у порога, увидев Дика.
— Он ничего? Не цапнет?
— Нет, конечно. Проходи.
— Скоро к нам хозяин вернется, — Лена гладила собаку, обнимала за могучую шею. — Ух, ты большой, хороший…
— Кряжев, что ли? — забеспокоился Степан.
— Угу. А разве тебе Андрей не говорил?
— Нет. Я его еще не видел.
Степан растерялся, присел у порога и как-то тихо, несмело сказал: «Дай лапу, Дик!» Пес поднял свою толстую когтистую лапу и бросил ему на ладонь. Это было так неожиданно, что он не удержал ее, но в следующий миг пес отошел к дивану и лег.
— Теперь его трогать опасно, — сказала Лена.
Над островом бушевала пурга. Ветер завывал в трубах и проводах, хлопал оторвавшейся от кровли жестью.
— Во, слышь, Лукерья! Давно такого не было, — сказал Грачев. — Но это цветочки. Прогноз передали, до сорока метров. Ураган.
— Кому цветочки, а у меня в больнице еще окна не заклеены. Сейчас, наверное, уж во все щели снегу надуло.
— А летом вы что делали? Лясы точили?
— Хватало и летом работы. То с температурой, то с носом разбитым…
— Что-то не пойму я, ты в клуб или в больницу.
— Какое там «в клуб». Вот свет погас, провода оборвало. Подежурить надо.
— Всегда дома дежурила, а счас попрет тебя. Больных-то нету. На замке больница. А если что, мы завсегда рядом… Вон и Матвей лампу задул. Видать, собрался. Такое раз в году бывает, еще и концерт, читала?
