его кожу. Она соленая от легкого блеска пота, но не неприятная. — И на вкус тоже.
Он стонет, когда плечом открывает дверь и ставит меня на пол. Он не отпускает меня, и это хорошо, учитывая, что мне трудно стоять. И тут я вижу, что мы не одни. Кингстон и Рид стоят в гостиной.
Я бросаю взгляд на Кингстона.
— Почему ты здесь?
Он уже одет, но его волосы влажные, и он выглядит слишком хорошо, если вы спросите меня.
Кингстон одаривает меня злобной ухмылкой.
— Я здесь, чтобы повеселиться. Зачем еще мне здесь быть? Это же вечеринка, не так ли?
Я поворачиваюсь обратно к Бентли.
— О чем говорит этот идиот?
Бентли начинает массировать мои плечи, вынуждая меня застонать.
— Как он и сказал, у нас вечеринка. Наша собственная маленькая частная вечеринка.
Моя челюсть падает, когда я постигаю смысл его заявления.
— Вы все чертовски сумасшедшие, если думаете, что это случится.
Бентли отводит мои волосы в сторону, а его большие пальцы разминают мои лопатки.
— Давай, Жасси, не стесняйся. Кингстон рассказал нам, какой горячей ты была для него. Какая ты мокрая. Как крепко твоя красивая розовая киска сжимала его пальцы, — его эрекция впивается в мою спину, когда он прижимается ко мне сзади. — Мы хотим посмотреть, насколько хорошо эта киска может сжимать наши члены, — язык Бентли проводит дорожку по моей шее. — Как красиво ты будешь смотреться, когда все три дырочки будут заполнены.
О, Боже. Образ, который он только что внедрил в мой мозг, настолько горяч, что все мое тело пылает. Но я ни за что на свете не смогла бы пройти через это. Верно?
Верно?
— Я не… — я трясу головой, пытаясь прогнать туман. — Я думаю…
Бентли перемещается ко мне спереди, пока кто-то другой занимает его место сзади. Я понимаю, что это Кингстон, как только его сильные руки обхватывают мои бедра, а затем поднимаются вверх по животу.
Бентли обхватывает мое лицо ладонями.
— Не думай, Жасси. Просто сосредоточься на том, как хорошо мы заставим тебя чувствовать себя.
Бентли накрывает своими губами мои губы в тот самый момент, когда руки Кингстона охватывают мою грудь. Я ахаю, когда Кингстон щиплет мои соски через тонкую ткань топа, чем пользуется Бентли, просовывая свой язык мне в рот. Из-за вырезов моя майка не позволяет надеть бюстгальтер, поэтому это единственное, что стоит между пальцами Кингстона и моей кожей.
Бентли лакомится моим ртом, как изголодавшийся мужчина, и я отдаю не меньше, чем получаю. Мои руки скользят под его футболку, прослеживая мускулистые плоскости его груди. Эрекция, вдавленная в мой живот, подрагивает, когда мои ногти проводят по его соску. Позади меня руки Кингстона повсюду, доводя мое желание до почти невыносимого уровня. Он поднимает мои руки прямо над головой. Мой поцелуй с Бентли прерывается, когда мою майку стягивают через голову и отбрасывают в сторону.
Бентли стонет, глядя на мой обнаженный торс.
— Черт, Жас.
Большие руки Кингстона охватывают мою грудь и сжимают, перекатывая мои соски между указательным и средним пальцами.
Моя голова падает назад на его грудь.
— О, Боже.
— Поменяемся, — требует Кингстон, прежде чем подойти ко мне спереди, в то время как Бентли расположился сзади. Веки Кингстона приоткрываются от вожделения, когда он обводит мой сосок пальцем. Мое дыхание сбивается, когда он проводит большим пальцем по моей нижней губе. Он смотрит на мой рот, когда мой язык высовывается наружу, кружась вокруг кончика.
— Блядь.
Кингстон хватает мое лицо и, не раздумывая, наши губы соприкасаются. Язык Бентли скользит по моей шее, а мой язык переплетается с языком Кингстона. Кингстон проглатывает мой стон, когда Бентли прикусывает, втягивая мою кожу в себя. Я обнажена по пояс, но они оба по-прежнему полностью одеты. В этом есть что-то странно эротичное, но я хочу большего. Я сгораю от желания почувствовать их кожу на своей.
Я дергаю за подол футболки Кингстона.
— Сними это, — я поворачиваюсь лицом к Бентли. — Ты тоже. Сними футболку.
Бентли подмигивает.
— Тебе не нужно повторять мне дважды.
Еще две футболки падают на пол, прежде чем я хватаю Кингстона за шею и притягиваю его к себе для поцелуя. Когда мы тремся друг о друга, кожа к коже, мы превращаемся в торнадо из небрежных поцелуев, стонов и глубоких вдохов. Уголком глаза я вижу, что Рид держит свой телефон в нашем направлении, но я слишком поглощена похотью, чтобы задавать вопросы.
— Боже, ты такая чертовски горячая, — Бентли массирует мою грудь, одновременно облизывая раковину моего уха.
Кингстон отрывается от моего рта и отталкивает руку Бентли, а затем поцелуями прокладывает дорожку вниз к моей левой груди. Я вздрагиваю, когда его язык проводит по заостренному кончику, прежде чем засосать его в рот. Мои колени подгибаются, когда на меня накатывает волна головокружения.
Кингстон хватает меня за бедра и отстраняется.
— Ты в порядке?
Я трясу головой, пытаясь прогнать туман вожделения.
— Да… э… — теперь комната кружится. — Может, мне стоит присесть на минутку.
Кингстон и Бентли обмениваются многозначительными взглядами через мое плечо, прежде чем отвести меня к ближайшему дивану. Боже, почему мне вдруг так захотелось спать? Когда моя спина касается мягких подушек, я переворачиваюсь на бок.
Мои веки закрываются.
— Дай мне минутку, и я…
Это последнее, что я помню перед тем, как потерять сознание.
12. Кингстон
— Она вырубилась, — говорит Бентли. — Черт. Это вышло из-под контроля. Никогда бы не подумал, что она может быть такой отзывчивой.
Я провожу руками по волосам.
— Я тоже.
Я расхаживаю по комнате, желая отдалиться от Жасмин. Когда мы придумали этот наш маленький план, Лоусон должен был доставить ее, когда она будет на грани потери сознания. Мы думали, что она заснет, мы получим нужные нам фотографии и уйдем. Так казалось, когда она только вошла в дверь, но у нее открылось второе дыхание, когда Бент начал ее целовать. Я никогда не собирался заходить так далеко, но, когда я увидел, как она увлеклась этим, логика, черт возьми, вылетела в окно.
Мои кулаки сжимаются при мысли о руках и губах Бентли покрывающих ее всю. Я не знаю, в чем, блядь, моя проблема — в прошлом у нас было несколько общих женщин, но с Жасмин все по-другому. Она другая. Между ними двумя явно пробежала искра, которая сегодня вечером превратилась в настоящий ад. Это заставляет зверя внутри меня желать уничтожить все на своем пути.
— Я как раз собирался вмешаться и напомнить вам, для чего мы на самом деле здесь
