он все усложняет.
Почему он так все усложняет — загадка. Я нахожу контактную информацию своего социального работника Давины и нажимаю кнопку вызова.
Она сразу же отвечает.
— Жасмин, как дела? Я записала тебя в календарь на сегодня, но ты меня опередила.
— Привет, Давина, — я делаю глубокий вдох. — Все хорошо. По большей части ничего особенного.
— Что ж, ничего особенного — это хорошо, учитывая все обстоятельства, — я слышу улыбку в ее голосе. — Как ты вписываешься в свою новую семью? Есть какие-нибудь проблемы?
— Нет, — лгу я. — Все были… милыми, я думаю. Мы все еще пытаемся узнать друг друга.
Я ни за что не расскажу ей о том, как надо мной издеваются в школе или как холоден был ко мне Чарльз. Как бы мне не нравился мой родной отец или эта школа, я признаю, что это лучшее место для достижения моей цели — получить опеку над Белль.
— Я рада это слышать, Жас. Раз уж ты позвонила мне, я полагаю, у тебя есть что-то на уме? Поговори со мной, дорогая.
— Я надеялась, что ты сможешь дать мне адрес Белль. Я несколько раз пыталась дозвониться до ее отца. Он ответил один раз и сказал, что ничего страшного, если я заеду, но с тех пор это не дает мне покоя. Мне нужно увидеть ее своими глазами. Убедиться, что с ней все в порядке.
Давина вздыхает.
— Дорогая, ты же знаешь, что я не могу этого сделать.
— Но…
— Подожди. Я еще не закончила. Как я уже говорила, я не могу дать тебе ее адрес, но я могу попытаться согласовать посещение брата или сестры. Моя встреча с ней запланирована на следующую неделю. Я могу спросить тогда.
— Спасибо, Давина. Я очень ценю это. Я так по ней скучаю.
— Я уверена, что она тоже скучает по тебе, дорогая. Я свяжусь с тобой, как только смогу, хорошо?
Я киваю.
— Хорошо. Поговорим позже.
Я заканчиваю разговор, обескураженная тем, что не получила адрес Белль, но я знаю, что Давина сделает все возможное. Полагаю, это все, на что я могу сейчас надеяться.
14. Жас
К утру понедельника я испытываю эмоциональную перезагрузку. Все мои попытки связаться с Белль оставались без ответа. Когда Чарльз вернулся из поездки, я ожидала очередной ругани, но вместо этого получила полное избегание, что подтвердило мои подозрения о том, что ему на самом деле на меня наплевать.
Я уже смирилась с тем, что это моя новая реальность — мир без мамы и сестры. Жизнь в особняке, наполненном самыми холодными, поверхностными людьми, которых я когда-либо встречала. Меня окружает больше людей, чем когда-либо, но я никогда не чувствовала себя такой одинокой.
— Эй, ты в порядке? — спрашивает Эйнсли, заезжая на свое обычное парковочное место у школы. — Ты была очень тихой.
Поскольку наши дома находятся в одном закрытом поселке, она возит меня в школу каждое утро. Фрэнк по-прежнему забирает меня во второй половине дня, так как она сразу идет на балет, но приятно видеть ее приветливое лицо в начале каждого дня. Сегодня мне это особенно необходимо.
Я смотрю в окно, сдерживая свои эмоции.
— Я в порядке. Просто устала. Я не очень хорошо спала прошлой ночью, — по крайней мере, последняя часть не была ложью.
Мы выходим из ее Lamborghini Huracan и встречаемся на задней площадке. Наши первые занятия проходят в разных зданиях, так что обычно мы расстаемся именно здесь.
Она обнимает меня.
— Ты выглядишь так, будто тебе нужно это.
Я сжимаю ее в ответ, стараясь изо всех сил не расплакаться.
— Да. Спасибо.
Она улыбается.
— Увидимся за обедом, хорошо?
Я киваю.
— Ага. Тогда увидимся.
Если бы я не была настолько погружена в свои мысли, возможно, я бы заметила, как на меня смотрят, когда я переступила порог Линкольн-холла. Услышала, как все больше болтают и ехидничают на мой счет. Пейтон, которая вчера вернулась домой, встает передо мной, преграждая мне путь.
Я поднимаю брови.
— Извини.
Она насмешливо смеется, когда Уитни и Имоджен обступают ее по бокам.
— Тебе нет оправдания. То, что ты сделала, непростительно.
Сломать ей нос — это непростительно? После того, как она это начала? Слишком драматично?
Я пытаюсь обойти их, но они сдвигают свои тела, преграждая мне путь. Я закидываю рюкзак повыше на плечо и скрещиваю руки на груди. Зная, как строго директор Дэвис относится к насилию здесь, я не боюсь, что она попытается ударить меня, но из-за нее я могу опоздать на урок, если она не сдвинет свою задницу.
— Двигайся, Пейтон. Ты высказала свою точку зрения.
Ее ледяные голубые глаза сузились до щелей.
— Не думаю, что у меня это получилось, но я это сделаю. Просто дай мне время.
Прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, все три девушки отходят в сторону, чтобы пропустить меня. Я иду к своему шкафчику, недоумевая, какого черта все до сих пор стоят вокруг. Разве они не должны идти в класс? Несколько человек делают жалкие попытки поставить мне подножку, другие бросаются оскорблениями. Один парень даже схватил меня за задницу, спрашивая, сколько я беру за работу руками. Я по большей части игнорирую их, пока не подхожу к толпе, собравшейся вокруг моего шкафчика, ожидая увидеть мое унижение. Они расступаются, когда я приближаюсь, и тогда я вижу это.
Ярко-белой краской из баллончика вертикально написано слово шлюха, по всей длине деревянной дверцы. По блеску и сильным испарениям я могу сказать, что она еще влажная, а это значит, что кто-то только что сделал это. Я изо всех сил стараюсь не реагировать, пока ввожу свою комбинацию и открываю дверь. Когда я беру свой калькулятор с верхней полки, моя рука натыкается на лист бумаги. У меня отпадает челюсть, когда я вытаскиваю его и вижу напечатанную на нем фотографию. Два парня и одна девушка занимаются сексом втроем — во всяком случае, прелюдией к нему. Мой телефон пикает мгновение спустя, я достаю его из сумки и вижу, что у меня есть оповещение в Instagram.
В моих личных сообщениях — видеоклип и несколько фотографий с явно фальшивого аккаунта. Когда я читаю сообщение, я чувствую, что меня сейчас стошнит.
Это было разослано всему студенческому коллективу десять минут назад. Теперь они все знают, какая ты на самом деле шлюха.
Я оборачиваюсь, сканируя окрестности в поисках людей, которые, как я знаю, ответственны за это. Я не думаю, как только их обнаруживаю; я просто подбегаю к
