Все это радует врага нашего спасения: грешник злыми своими делами попал в сеть его, уловлен в волю его (см.: 2 Тим. 2, 26), следственно раб его, хотя не сознает этого рабства. Но есть и такие грешники, которые сознательно продают свою душу диаволу, когда, например, оставляя веру в силу Божию, прибегают за помощью к людям, которых почитают орудиями сатаны (колдунам), — и готовы снять с себя крест, чтобы только получить от них помощь. Все это грубые, злые дела. Положим, ты, душа христианская, еще не дошла до такой крайности; но знай, что все, из каких-нибудь житейских расчетов изменяющие христианской совести, больше или меньше находятся на стороне врага Бога и человеков, князя воздушного, действующего доселе в сынах противления (см.: Еф. 2, 2). И горе тебе, душа христианская, если ты не поспешишь свергнуть власть его над собой! Все твои злые дела, которыми ты продаешь себя ему, он вносит в свое рукописание, в свою долговую запись, чтобы в свое время получить по ней уплату, навеки погубить тебя.
О, Христе, пригвоздивый на Кресте грех Адамов, раздери это пагубное рукописание и дай мне силу бороться с кознями диавола.
* * *
Иосифа праведного и (его) целомудренного ума подражай, окаянная и неискусная (непотребная) душе, и не оскверняйся бессловесными (неразумными) стремлениями, присно беззаконнующи.
Праведность Иосифа состояла в его правдивости и прямоте, с какой он, как уже было сказано выше, обличал перед отцом братьев своих, — в его незлобии, с каким он принял в Египте братьев своих, удержавшись от желания заплатить им обидой за обиду, — в честности и добросовестности, какую он обнаружил, находясь в услужении у царедворца Пентефрия и в темничном заключении, — в его богобоязненности и смирении пред Богом, ибо на высоте славы и среди соблазнов языческой жизни он не зазнался, непрестанно помнил милости к нему Господа и сохранил истинную веру.
Все это такие качества, которые если свойственны были ветхозаветному человеку, не тем ли паче должны служить украшением новозаветного верующего, которому заповедано не довольствоваться исполнением законной правды, но возвышаться к праведности пред Богом, даруемой верой во Христа. К сожалению, и между христианами есть люди, которые или совсем небрегут об угождении Богу жизнью по заповедям Божиим, или которых праведность не лучше праведности книжников и фарисеев, — наружная только и лицемерная. На примере ветхозаветной ревности о праведности христианин тем больше должен ревновать о ней, чем больше дано ему благодатных сил и средств к тому.
Целомудренный, не затемненный страстями ум Иосифа проявил себя преимущественно в самообладании, которое он обнаружил перед женой Пентефрия, склонявшей его ко греху с нею. Кому не известен его ответ ей: како сотворю глагол злый сей и согрешу пред Богом (Быт. 39, 9)?
Сему целомудренному рассуждению следуй и ты, душа христианская, при встрече с искушением нецеломудрия и вообще со всякими греховными искушениями. Как я могу не только сделать то или другое худое дело, даже помыслить о нем перед лицом Бога Всеведущего, Правосудного и Святейшего? От людей я могу утаить не только мысли, но и дела беззаконные, даже могу без опасения ответственности перед их судом явно сделать что-нибудь дурное: но я боюсь Бога, от всеведения Которого нельзя скрыть никакой тайны, от правосудия Которого никуда не убежишь, перед святостью Которого мерзок всякий помысл нечистый.
Такое поистине целомудренное, то есть здравомысленное, трезвое, рассуждение могло бы предохранить нас от увлечения всякими бессловесными стремлениями, то есть недостойными разумного существа порывами страстей, только оскверняющими нашу душу, и от беззаконий.
Глава 19
Иов
Иже первее (бывший прежде) на престоле, наг ныне на гноищи гноен (изъязвлен); многий в чадех и славный, безчаден и бездомен напрасно (вдруг): палату убо гноище (смрадную кучу) и бисерие струпы вменяше.
(Иов. 2, 1–13)
Царским достоинством, венцем и багряницею одеян, многоименный (владевший большим имением) и праведный, богатством кипя (изобиловавший) и стады, внезапу богатства, славы и царства обнищав лишися.
(Иов. 1, 1–22)
Идет речь о праведном Иове. Он жил в патриархальные времена и хотя не принадлежал к избранному племени, ибо происходил из рода Исава, был чтителем истинного Бога.
Страшный переворот совершился в жизни его. Он был князем в своем племени, восседал на царском престоле, носил царский венец и царскую порфиру. Господь благословил его многочадием и обилием крупного и мелкого скота. Он пользовался всеобщим уважением и любовью не только из-за своего высокого положения и богатства, но и главным образом за личные достоинства, как праведный муж. Он был богобоязнен и благочестив, судя по тому, что имел обычай после каждого пиршества, на которое собирались друг у друга его сыновья и дочери, приносить за них умилостивительную жертву Господу, рассуждая: «может быть, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своем». Он был в высшей степени целомудрен, — положил завет с глазами своими отнюдь даже не помышлять о девице (см.: Иов. 31, 1). Он был в высшей степени справедлив к подчиненным и человеколюбив. Я, — говорит он о себе, — спасал страдальца вопиющего и сироту беспомощного. Я был глазами слепому и ногами хромому; отцом был для нищих и тяжбу разбирал внимательно. Сокрушал я беззаконному челюсти и из зубов его исторгал похищенное (Иов. 29, 12, 15–17). Странник не ночевал на улице, двери мои я отворял прохожему (Иов. 31, 32). Богатство и слава нимало не надмевали его, он не полагал в золоте опору свою и не говорил сокровищу: ты — надежда моя (Иов. 31, 24).
И вот, этот непорочный и праведный муж подвергся величайшему злостраданию. По попущению Божию, сатана навел на него бедствия, одно другого тягчайшее. Иов внезапно лишился стад своих, имения и детей: скот его угнали разбойники, или истребила молния; рабы его перебиты теми же разбойниками; дети его все до одного погибли под развалинами дома, опрокинутого бурей. И все эти бедствия случились в один день. Вскоре сам он поражен был жесточайшей проказой с головы до ног. Тело его сгнивало и распространяло смрад. В этой заразительной болезни он не мог оставаться дома, а вдали от него, вместо царского престола, сидел на гноище, покрытый струпами вместо драгоценных камней, какими прежде был украшен. Не только чужие бросили и презрели его, даже жена потеряла к нему сострадание, а друзья своими обличениями только отягчили его страдания. Тот, кто был царем, стал последним нищим и предметом всеобщих глумлений.
Для чего было попущено такому праведному и благочестивому мужу, как Иов, подвергнуться столь великим бедствиям? Для того чтобы дать ему возможность засвидетельствовать, что он любит Бога и служит Ему искренно, бескорыстно, и тем посрамить диавола, который обвинял пред Богом Иова, будто он чтит Бога за одни Его милости, за внешние блага, ему дарованные от Бога в обилии, и перестанет чтить Его, когда этих благ у него не станет. Праведный Иов своим поведением при постигших его бедствиях действительно посрамил диавола. Пораженный ими по воле Божией, он продолжал чтить Бога, как прежде. Быстрый переход от благополучия к злополучию не только не поколебал в нем верности Господу, но вызвал из уст его благословение: буде имя Господне благословенно во веки, и когда жена его советовала ему отречься от Бога и наложить на себя руки для прекращения страданий, он с упреком отвечал ей: Вскую яко едина от безумных жен возглаголала еси? Аще благая прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим (Иов. 2, 10). Правда, Иов, спустя несколько времени, от нестерпимых мук проклял день своего рождения, но все же ни разу не похулил Господа, не дерзнул прекратить своих страданий самоубийством и даже выразил надежду на то, что если не в этой жизни Господь помилует его, то в будущей воскресит его для блаженства (см.: Иов. 19, 23–27).
Так Иов вел себя во время посланных на него тяжких испытаний, показав нам пример бескорыстной преданности Господу. Вопроси себя, христианин, следуешь ли ты, или готов ли следовать этому примеру. Можешь ли своим поведением доказать, что чтишь и любишь Господа Бога от всего сердца, — не за то только, что Он осыпает тебя земными благами, а за то, что Он Сам по себе, как верховное благо, достоин всякой любви и почтения? Если ты чтишь и любишь Господа только как твоего благодетеля, то твоя любовь и преданность Ему не есть чистая, а корыстная и потому непрочная. Она может продолжаться только до тех пор, покуда продолжаются Его благодеяния, и с прекращением их неминуемо должна иссякнуть. Не доводи себя, душа христианская, до этой опасности и для сего поревнуй стяжать любовь к Господу чистую, возлюби его так, чтобы ни благоприятные, ни неблагоприятные обстоятельства жизни не могли отвлечь тебя от любви к Нему.
