биографических очерков о Фемистокле и Павсании (I, 137, 4). Фукидид, безусловно, пользовался надписями, однако при написании истории Пятидесятилетия эпиграфический материал использован минимально. Это можно утверждать в силу того, что в его
хронике какие бы то ни были даты приводятся только дважды: он сообщает, что пятилетний договор (σπονδαὶ πεντέτεις) был заключен через три года после экспедиции Перикла в Сикион и Акарнанию (I, 112, 1), а война между Самосом и Милетом началась через шесть лет после заключения тридцатилетнего мира (σπονδαὶ τριακοντούτεις I, 115, 1). Мирные договоры, конечно, закреплялись в достаточно известных надписях, к ним обратился для датировки своих сообщений Фукидид; остальные события либо просто не были зафиксированы в эпиграфических памятниках, либо надписи эти были менее доступны, вследствие чего ему пришлось положиться на штудии Гелланика. Вместе с тем Фукидид родился приблизительно на двадцатом году Пентаконтаэтии, а следовательно, за событиями ее последнего десятилетия он наблюдал, как взрослый человек. Таков экскурс о Самосском восстании (I, 115, 2–117), для описания остальных событий ему вполне было достаточно одного источника для пополнения имевшихся у него всегда сведений и приведения их в порядок – этим источником, конечно, был Гелланик.
На основе источниковедческих штудий можно указать на несколько дополнительных источников: так, например, дата заселения дорийцами Пелопоннеса указана на основании Ферекида, так как в предыдущей фразе этого пассажа (I, 12, 3), заимствованной из Ферекида, говорится о переселении беотийцев в Кадмею, там тоже указывается дата; в следующей фразе, где говорится об ионийской колонизации, источником также был Ферекид. Эти аргументы указывают на принадлежность Ферекиду и рассказа о заселении Пелопоннеса. В ряде мест (I, 13, 2–5; IV, 42, 2) используется специальное сочинение, посвященное истории Коринфа, откуда Фукидид заимствовал рассказ об Аминокле и начале кораблестроения. Это сочинение принадлежало кому-то из малоизвестных или неизвестных нам логографов.
§ 11. О некоторых источниковедческих приемах Фукидида
При написании экскурсов о Килоне и Писистратидах Фукидид весьма аккуратно следовал той основе повествования, которую он заимствовал у Геродота. Его нововведения относятся только к добавлению отдельных подробностей к историософской стороне повествования: рассказ источника подвергается полной переработке в свете цели, преследуемой Фукидидом; вместе с тем его фактическая сторона остается почти прежней. Надо полагать, что аналогичным путем он работал над Геллаником. В его хронику включаются некоторые новые подробности, материал Гелланика отбирается сообразно с общей концепцией Фукидида, в то время как последовательность событий в хронике, ее литературный стиль и особенности жанра остаются прежними.
Фукидид, как мы видим, использовал большое количество произведений своих предшественников. Перерабатывал их он в первую очередь с точки зрения историософии, то есть той общей идеи, которая в них была заложена, и придавал им свой идеологический смысл. Вместе с тем о его предшественниках мы знаем больше в историософском аспекте, чем в конкретных деталях, и, таким образом, эта особенность источниковедческой работы Фукидида в соединении с характером сохранившегося материала является основным препятствием при установлении источников Фукидида, которое в некоторой степени нам удалось преодолеть.
Заключение
Воснове обнаружения источников Фукидида, которые нет возможности определить ни по указаниям в тексте, как это было с Геродотом, ни по контексту, лежит, как это становится ясно на основе проведенных исследований текста и сопоставлений его с текстами различных авторов, два следующих метода:
1. Установление особенностей жанра каждого элемента текста (см. § 4 в главе 3) в силу его соответствия жанровым особенностям источника.
2. Выявление предваряющего тезиса в повествовании, то есть того положения, на основе которого каждый отдельный элемент текста вводится Фукидидом в повествование, где он свое значение практически утрачивает. Предваряющий тезис дает представление об идейной основе сочинения предшественника Фукидида, служившего ему источником.
Софистическая образованность Фукидида дала ему возможность сделать свое повествование логически непрерывным и нерасчлененным и связать все высказанные им положения в один ряд, что составляет внешнее единство его труда. Как мы отмечали во введении, это является одной из самых больших трудностей при определении источников Фукидида. Однако по своей внутренней структуре произведение Фукидида разбивается на большое число отдельных элементов, которые характеризуются своим внутренним единством, то есть тематической и повествовательной однородностью, единой формой и т. д. Эти элементы различны по своим жанровым особенностям, которые передают в каждом случае особенности жанра источника, установление которых составляет первый этап его идентификации.
На втором ее этапе основной трудностью является та безжалостность, которую проявляет Фукидид по отношению к фактам. В его труде находится место только для того, что необходимо для решения поставленной им в данной части произведения проблемы. Весь остальной материал, с которым Фукидид, бесспорно, познакомился в ходе сбора свидетельств, безжалостно остается без всякого применения. Именно эта особенность творческого метода Фукидида дала возможность Кратиппу создать вторую историю той же войны, то есть написать то, о чем умолчал Фукидид (Dion. Hal. De Thuc. 16, IV, 847, R; Kitae Xorat. II, 4; Plut. De Gloria Athen. 1).
Таким образом, получая от источника какое-либо сообщение, Фукидид в свете решаемой им проблемы перерабатывает идейную сторону этого источника и в связи с этим выбирает только требующиеся для него факты (см. главу 4, § 9). В результате такой переработки источник становится неузнаваемым. Чем дальше Фукидид развивает повествование, тем дальше уходит он от своего источника (см. главу 2, § 4), при этом, однако, исходная точка его рассуждений, то есть предваряющий тезис, остается в тексте Фукидида от его источника и, таким образом, указывает на его идейную сторону.
Приложение
Гелланик Митиленский: фрагменты «Аттиды» и сходных с ней по содержанию сочинений
I. Обоснование текста
Мы следовали тому убеждению, что такие писатели, как Аполлодор, Юлий Африкан, Евсевий, Синкелл, Иоанн Цец, Климент Александрийский и лексикографы, то есть Гарпократион, Суда и др. включали в свои произведения тексты Гелланика дословно или почти дословно[215], в ряде случаев извлекая их чисто механически. Дословная цитация фиксируется при сопоставлении извлечений из авторов, тексты которых имеются в нашем распоряжении (например, Аристотеля[216] или Теофраста), с их оригинальным текстом. Ряд цитат Гелланика подтверждается сообщениями Паросской хроники, которые, вероятно, заимствовались ее составителями из «Аттиды» Гелланика, бывшего в свое время автором более авторитетным и чаще упоминаемым, чем Геродот и Фукидид.
Мы сочли возможным исправить на основании филологического анализа прочтение фрагмента 77 (FHG), который К.Мюллер читал: αὐτόχθονες δὲ καὶ Ἀρκάδες ἦσαν, ὡς Ἑλλάνικός φησι, καὶ Αἰγινῆται καὶ Θηβαῖοι. Ф.Якоби (fr. 161) исправил прочтение фрагмента согласно тексту Гарпократиона Αὐτοχθόνες Ἀθηναῖοι αὐτοχθόνες δὲ καὶ Ἀρκάδες ἦσαν, ὡς Ἑλλάνικός φησι, καὶ Αἰγινῆται καὶ
