Я не знал, чего мне удалось добиться. Но впечатление я произвел – как будто я, иностранец, вдруг заговорил с ней на ее языке; или словно я поцеловал ее, как Джота, вне всякого сомнения, уже давно бы сделал.
* * *
Миранда ничего не сказала, но я знал, что мне удалось затронуть в ее душе какие-то струны. И еще я почувствовал, что теперь Миранда не находится от меня в тысячах миль или лет.
Я склонился над ней и легко поцеловал. Она никак на это не отреагировала. Я поцеловал ее еще раз, более настойчивым и долгим поцелуем.
– Давай-ка лучше пойдем в дом, – сказала она, отталкивая меня. – Шейлы там все равно нет, иначе ты бы себя так не вел. Мне хочется пить.
– Значит, – сказал я, – мое … Ты можешь пойти со мной в дом, потому что все равно не станешь делать в моем присутствии то, что собиралась делать?
– Именно, – призналась она и улыбнулась.
Это была первая настоящая улыбка, которую я получил от Миранды.
В доме я попытался убедить ее выпить виски, руководствуясь очевидными мотивами. Она настояла на лимонаде. Как мне показалось, она удивилась, когда я бросил в бокал несколько кубиков льда. Видимо доисторический способ охлаждения питья был для нее странным.
Стоя босыми ногами на ковре гостиной, в своем изящном белом бикини, она казалось совершенно случайно попавшей сюда сразу по нескольким причинам. Хотя я и опустил занавеси на тот случай, если кто-нибудь заглянет в окно, меня преследовало какое-то тревожное чувство.
– Может быть, тебе надеть платье? – предложил я. – Если не подойдут вещи Шейлы, то Динины могут вполне сгодиться.
– Нет, спасибо, – ответила она. – Я поплыву обратно.
– Тут ей пришла голову какая-то мысль. – А кто такая Дина?
– Моя сестра.
Я просто напоминал ей. Она должна была знать про Дину.
Но она не знала. Это было четко написано на ее удивленном лице.
Тут пришел мой черед поражаться. Как она могла знать все и не подозревать о существовании Дины?
Я снова принялся задавать вопросы.
– Ты ничего не знала про Дину? Даже не подозревала о ее существовании? И в тоже время тебе было известно, что Джота войдет в мой кабинет ровно в 15. 10.
– Ты в этом уверен?
– Но Грег то точно знал. И ты хотела встретиться с ним… и пришла очень даже вовремя.
– Расскажи мне о Дине.
– А тебе известно что-нибудь о моей матери?
– Да. Она, кажется, больна чем-то?
– Ну, это можно назвать и так.
– А Дина?
– Тоже больна – если пользоваться твоими словами.
Хорошенькая, здоровая и спокойная. Но по развитию – она ребенок. И ребенком останется.
– Интересно.
– Что ты хочешь этим сказать?
Она села на диван, подобрав под себя ноги.
– Ты ведь совсем здоров – в этом смысле.
– Если даже и нет, я очень надеюсь, что это не заметно со стороны. Но у нас с Шейлой нет детей.
– Почему же?
– Не прикидывайся.
– Я думаю, что ты ошибаешься. Твои дети должны быть совершенно нормальными.
– А их дети?
Она пожала плечами.
– Ты ведь знаешь разницу между наследственностью и влиянием окружающей среды. Если среда, болезнь или другие внешние причины привели к безумию твоей матери…
– Этого не может быть.
Почему же?
– Из-за Дины.
Она расспросила меня о моей матери, Дине и мне самом – коротко, но довольно тщательно.
Наконец, она улыбнулась, и на этот раз ее улыбка была более теплой.
– Я знаю, что ты жалеешь себя, Вэл, – заявила Миранда. – Это видно. Только вот я не знала, что у тебя имеются достаточно серьезные причины для этого.
– Причины?
– Ну, конечно. Даже если ты не занимался психологией, ты не можешь не знать, что жалость к себе ведет к самоуничтожению. Если у всех две ноги, а у тебя только одна – это плохо, но жалость к себе только ухудшает положение.
– Спасибо за науку, – мрачно поблагодарил я.
Она улыбнулась.
– Не делай этого, – сказала она. – Это самозащита.
Ты выстраиваешь перед собой барьер. В этом нет никакой необходимости, потому что я не пытаюсь заниматься с тобой психоанализом…
– А что же интересно ты сейчас делаешь?
* * *
Она встала и начала ходить по комнате. Я старался не смотреть на нее, потому что Миранда производила на меня такое же впечатление, как на семнадцатилетнего мальчишку, год просидевшего в одиночной камере. И в тоже время, я не мог не смотреть на нее.
– Это только двадцатое столетие, – сказала Миранда.
– Психиатрия появилась совсем недавно. Талантливые люди обнаружили, что многие вещи, которые, как было принято считать, передавались непосредственно по наследству, в действительности же были вызваны отклонениями в психике.
Конечно, они слишком все преувеличивали. Теперь все болезни – начиная от сломанной ноги и кончая дизентерией, принято считать имеющими психосоматическую основу. Очень скоро другие талантливые ребята сделают новые открытия.
Окажется, что не только алкоголь в крови влияет на состояние психики…
– Ну, это и так очевидно, – перебил ее я.
– И очень многие болезни, которые считались неизлечимыми, начали легко излечиваться.
– Нужно просто сделать временную петлю, – мрачно предложил я. – Совсем нетрудно.
– Нет, не так… Я думаю, что существует очень быстрый и легкий способ вылечить Дину. Про твою мать я этого сказать не могу. Она и в самом деле безумна.
Дина… ну, ей необходима некая стимуляция – так я думаю.
Полной уверенности у меня нет. Тут все зависит от того, есть ли какие-то фундаментальные нарушения в хромосомах.
Ее и твоих.
– А это можно как-нибудь выяснить?
Она бросила на меня подозрительный взгляд, но потом заметно расслабилась.
– Существует способ выяснить этот вопрос относительно тебя и твоих будущих детей, – сказала она. – Довольно таки странный способ… зато абсолютно надежный.
Таким образом, можно будет точно установить, есть ли возможность, что ты передашь своим детям… то, что ты боишься передать.
– И ты это сделаешь? – быстро спросил я.
Она улыбнулась и отвела взгляд.
– Ты не знаешь о чем просишь… Отвернись, Вэл.
Возможно, я соображал не слишком быстро, но у меня не было ни малейшего представления о том, что сейчас произойдет. Я думал, что ей придется загипнотизировать меня, или дать какой-нибудь сильнодействующий наркотик, только вот, где она его возьмет?
Через мгновение она сказала:
– Ладно. Повернись.
Она стояла на толстом ковре совершенно обнаженной, а ее тело оказалось еще более великолепным, чем я предполагал.
Миранда протянула ко мне руки, а я, как дурак, заколебался.
– Таким способом? – глупо спросил я.
– Это только часть. Но если ты не хочешь…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
