– Не зли меня, охотник.
Я даже не стала показывать зубы. Тихого рычания хватило, чтобы т'анг вспомнил: злить Зовущую вредно для шкуры.
А Адри... он найдет меня. Если живой. Если не разозлил Ипшу. Эти длиннозубые такие же бешеные, как и чужак.
21
Мерантос. Воин из клана Медведей
Старый Фастос говорил: «Видишь путь – иди, и другие пойдут за тобой. А если не видишь, то иди за тем, кто видит. Но тогда уже не ворчи, что его когти короче твоих, а шерсть на загривке не так густа...»
Я не видел пути и второй день шел за тем, кто ведет. Шел, пока шел он, отдыхал там, где он устраивался на привал, поднимался, когда он опять начинал идти.
Не знаю, почему другие пошли за незнакомцем – охотник и Зовущая из клана Кугаров, молодой воин из клана Котов. Может, почувствовали то же, что и я? Или в каждом клане есть свой старый Фастос, который учит: иди за тем, кто ведет. Вот Игратос пошел только за мной. И каждый взгляд его, каждый жест кричит: почему ущербный, почему не ты идешь впереди?! Сказать, что чувствую в незнакомце Силу? Не ту силу, что дает воину прародитель Медведь, похожую, но не такую. В чарутти тоже есть сила, но чарутти не воины. Игратос знает, что ущербные не бывают воинами или чарутти – они всего лишь ущербные. Я тоже верил в это. До Чаши Крови. Когда мертвых стало много, а живых совсем мало, я увидел незнакомца. Мягкотелого. Живого. И он удивил меня. Спасибо Прародителю, что в то утро мы не сошлись с мягкотелым в бою. «Если сражаешься с врагом, которого не понимаешь, то найдешь поражение и смерть». Так меня учили. Нет худшего бесчестья для воина, чем умереть, не исполнив клятву. Мне надо жить, стиснув зубы и забыв о гордости, пока я выполняю наказ старейшин, а потом... может, первый Медведь не отвернется от меня.
Часть наказа я уже выполнил: нашел Игратоса и выбрался с ним на волю. Осталось вернуть его клану. Там он узнает, что вождь и старейшины хотят от него. Мне не приказывали хранить тайну, но рассказывать я не хочу. Пусть старый Фастос...
– Ты слышишь?
Незнакомец повернулся к т'ангу из клана Котов, что всегда держался за ним. Так же Игратос идет за мной: младший воин на шаг позади старшего, ученик – за наставником. Похоже, Кот выбрал себе наставника, хотя он не т'анг и едва замечает его.
Умный ученик учится на примере наставника. А многие слова не заменят одного дела. Мой наставник разговаривал не каждый день, но это он научил меня быть воином. И вожаком.
– Слышу, – ответил т'анг из клана Котов. – Я не знаю, что это.
Рыжий воин не знает пустыню так, как родные равнины, но он видел песка больше, чем я или лесные Кугары. Но, кажется, незнакомец понимает пустыню лучше всех нас. Вот только какой народ породил его, я еще не понял.
Незнакомец резко остановился, упал и прижался к песку, словно хотел вдавиться в него. Пять ударов сердца он лежал, закрыв глаза, и не двигался. Так устал, что сразу заснул? Но лицо у спящего бывает другим. Даже у смертельно уставшего...
Охотник пренебрежительно фыркнул, открыл рот... Я так и не узнал, какую глупость он хотел сказать.
– Бежим!
Незнакомец сорвался с места. А я не заметил, когда он успел подняться.
Голос хлестнул, как кнут, а бегущего впереди хотелось догнать, схватить!.. Догнать, потому что убегает.
Мы побежали. Все. Сначала так, как бегут на охоте за быстроногой дичью. Но дичь убегала всё дальше, а мы... Мы сами вдруг стали дичью, что изо всех сил спасается от смерти. А смерть мчится по пятам, и ее дыхание чувствуется спиной.
Я не мог оглянуться, посмотреть в лицо смерти. Нет, тогда я не думал о наказе, забыл о том, что жизнь уже не принадлежит мне – я больше не мог думать. Я перестал быть воином и мог только бежать... А смерть бежала за мной.
22
Симорли. Воин из клана Котов
После бега наперегонки с ветром – наставник назвал его санум – мне очень хотелось пить. Пересохшее горло просило воды, любой, даже мутной и затхлой, какую я пил в Крепости.
Пить хотели все, кто сидел и кто лежал рядом на песке, но первой заговорила о воде т'ангайя. Ей можно, она не воин и не т'анг, ей не надо терпеть молча. Над просьбой детеныша или т'ангайи не смеются. Не знаю, как принято у чужаков, а вот т'анги такие просьбы стараются выполнить. Если они настоящие т'анги, а не забывшие о чести изгои.
– Да, вода нам бы не помешала, – согласился наставник. – Сможешь найти?
Я не сразу понял, что он спрашивает меня. Не знаю, зачем он придумал такую проверку. Мне очень не хотелось говорить, что я не могу справиться с его заданием. Найти воду здесь еще труднее, чем убежать от санума. Вот если бы мы были в Долине! Там бы я быстро отыскал источник. Даже с закрытыми глазами отыскал бы. По запахам, по звукам нашел бы. А здесь...
Наставник смотрел на меня и ждал. Остальные тоже смотрели и ждали, что я скажу. И я сказал: «Найти не могу». Пальцами сказал. А наставник по-прежнему смотрел, будто не понял моего ответа. Наверное, он хотел, чтобы я вслух признался, какой я бесполезный и неумелый. Наверное, воин должен научиться и такому. Даже если не понимает, где такое умение может пригодиться. Наставник лучше знает, наставник не ошибается. И я сказал:
– Воду? Здесь? Нет, не смогу. – И добавил уже для остальных: – Здесь все чужое. Я не знаю, что тут растет возле воды, что можно пожевать вместо нее.
К моим ногам подкатился маленький сухой кустик, и я подпрыгнул, чтобы не поцарапаться об него. Охотник-Кугар фыркнул. Я не успел ничего сказать, за меня ему сказал наставник:
– Тебе смешно? Ты точно знаешь, что эта трава не ядовита? Не знаешь? Зачем тогда смеешься? Жить захочешь – сам так прыгать станешь.
– Я не Ипша, – буркнул Охотник и отвернулся. Но смеяться он перестал.
– Ипша? А Ипша здесь при чем?
На эту загадку я мог ответить. И ответил, хоть спрашивали не меня.
– В этих местах жили Ипши.
– Жили? А теперь не живут?
Наставник спрашивает, ученик отвечает. Все правильно, так и надо.
– Ипш убили. Почти всех, – быстро добавил я, вспомнив длиннозубую т'ангайю, что бежала с нами.
Наставник сам помог ей в Крепости и знает, что Ипш перебили не всех.
– Ипша? – повторил он, будто пробуя слово на вкус – Ну и где их искать? Может, они и не живут здесь больше.
– Живут. Я видел, – вырвалось у меня.
– Тогда веди к Ипшам, – тут же потребовал наставник.
В его голосе не слышалось смеха, но он точно смеялся надо мной. Все знают, что найти место, где живет Ипша, не сможет никто, только Повелители. Но Повелителей здесь нет. Лучше бы я промолчал! Тогда бы мне не пришлось говорить:
– Я не знаю, где живут Ипши. – Наставник нахмурился, и я заговорил быстрее: – Но одну я видел! Совсем недавно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
