И тут в воздухе разлился цветочный мёд и Эхананан почувствовал приятный холод на щеках и немного в душе. Это ОН сказал:
– Меня зовут Голиаф. Ты утолил жажду тела, юноша, войди ко мне, и я утолю жажду души твоей.
Эхананан вытер пот рукою, но видеть лучше не стал.
– Подойди же ко мне.
И тут пастух понял, что уже начал подчиняться этому голосу и скоро подчинится совсем.
– Что же стоишь, приблизься!
Эхананан остался на месте.
– Я не буду тебе петь, я не буду тебе играть.
Эхананан не шевельнулся.
– Я предскажу тебе, кем ты станешь.
– Я стану тем, кто победит тебя.
Хозяин шатра тихо засмеялся.
– Ты знаешь слишком мало. Войди в мой шатёр и ты узнаешь такое, о чём даже и помышлять не мог.
– Если я убью тебя, этого будет довольно.
– Если ты убьёшь меня, ты вечно будешь мучить себя вопросом – зачем я не выслушал его? Что ты теряешь, войди в шатёр. И потом, как же ты убьёшь меня, разве палкой, но ведь я же не собака.
– А вот как, – Эхананан одним движением распоясался, и у него в руках образовалась праща. Он вложил в неё камень из ручья и стремительно раскрутил. Сладкоголосый хозяин протянул в испуге руку, было видно, что он быстро говорит. Но пастух, не дожидась, когда он договорит, выстрелил. Камень попал точно в лоб чернобородому, и он сразу же рухнул на спину. Продолжая говорить, Эхананан подбежал к нему, и склонился над телом, встав на одно колено.
– Царь иудейский, ты Царь иудейский, – шептали губы.
На горе филистимлян началась паника. Те из необрезанных, кто подошёл близко к шатру, начали карабкаться вверх по склону к ограде своего лагеря. Напротив, воины Саула широкой, возбуждённой толпой неслись вниз по своему склону, размахивая оружием.
– Ты Царь Иудейский, – шептали губы лежащего, хотя сам он был беспамятен.
Пастух озабочено огляделся, ощупал тело и обнаружил на поясе бородача, под благоуханными греческими одеждами, обыкновенный сирийский обоюдоострый меч. Он был невелик, никак не тянул на три тысячи сиклей по весу, но для задуманного дела годился. Эхананан вытащил клинок из ножен, взял бредящую голову за волосы и несколькими ударами отсёк её. Ионафан, возглавлявший воинов Израиля, бегущих с горы, был уже совсем рядом. Пастух не хотел, чтобы царский сын слышал слова, которые говорит голова.
Эхананан поднял отрубленную голову и показал Ионафану и своим братьям, толпившимся в первых рядах.
– Теперь никто не скажет, что ОН на голову выше любого из воинов Израиля.
Саул ждал Эханана возле шатра. Тот медленно поднимался по горе, неся в вытянутой руке уже почти не кровоточащую голову. Ионафан шёл рядом с пастухом, но все чувствовали, что он всё же на шаг отстаёт от него.
Царь сказал, когда процессия остановилась и приветственные крики стихли.
– Ты победил Голиафа, как и обещал. Отныне ты будешь называться не Эхананан, но Давид, что значит – любимец!
Приветственные крики вспыхнули с новой силой.
Алла КЛИНОВСКАЯ БОЖЕСТВЕННАЯ КОЛЕСНИЦА
Памяти Марины Цветаевой
CAPS LOCK – 1 –
Вы столь забывчивы,
сколь незабвенны.
М.Цветаева
Забыть Вас невозможно, право,
Вы на устах теперь у всех.
Предсказанная Вами слава
Не знает никаких помех.
Сивилла, Жанна Д'арк, Коринна –
Сравнений перекинут мост.
И Вы предстали нам, Марина,
Во весь свой исполинский рост!
CAPS LOCK – 2 –
И с просьбой о любви.
М.Цветаева
Кукушка жалобно кукует,
Считает горести – кому?
Опять душа моя тоскует,
Сама не знает почему…
И всё же есть тому причина:
Из прозы жизни, из стихов
Пришла Цветаева Марина –
И просит нежных тёплых слов.
CAPS LOCK – 3 –
Мне дело – измена.
М.Цветаева
Снег весело сияет,
Как будто помнит, знает
Декабрь сердечной смуты,
Любви стальные путы.
Шли годы, как солдаты.
Войны гражданской даты.
Разруха, голод, стужа
И нет вестей от мужа.
Дождь в стекла барабанит,
Разлука сердце ранит…
Рябина покраснела,
Измена – Ваше дело!
CAPS LOCK – 4 –
В огромном городе моём – ночь.
М.Цветаева
Бессонная душа строга,
И компромиссов не приемлет,
И видит в разуме врага,
Когда тот шлёт её на землю.
Тогда – война, и в облака
Не примирившись улетает.
И так живёт она века,
Века покорности не знает.
Душа – она хамелеон,
Сегодня – явь, а завтра – сон.
CAPS LOCK – 5 –
БОРИСОГЛЕБСКИЙ, 6
Не за признаньем, не за любовью
Пришла я в этот великий дом.
За тихой тайной, за яркой новью,
За настоящим, что есть в былом.
Я говорила с тобой, Марина,
Хоть был неслышен наш разговор,
Ты не из камня, я не из глины,
И в наших душах такой простор!
CAPS LOCK – 6 –
Рябину рубили зорькою.
М.Цветаева
Я утверждаю истины простые:
Невинно кто страдал – святые!
Кого распяли – жизнь не дав прожить,
Тем панихиду будем мы служить.
Печальная судьба семьи Марины:
Ни веточки от срубленной рябины!
CAPS LOCK – 7 –
Люблю – и больше ничего.
М.Цветаева
Пора в бессмертие, пора,
Со смертью началась игра:
Шнур тонкий, гвоздь … и потолок,
Последний воздуха глоток.
И Бог спасти тебя не мог,
А это значит, вышел срок.
Земная жизнь прошла, увы,
Но нет границ твоей любви!
CAPS LOCK – 8 –
Я хотела бы быть похоронена
на Тарусском хлыстовском кладбище,
под кустом бузины.
М.Цветаева
Каждый раз, провожая лето,
Вспоминаю елабугский дом.
Как последнюю пристань поэта,
Где уже не взмахнуть веслом.
А вначале: Марина, рябина…
Странствий путь, возвращенье, война.
Не из камня была, не из глины…
Вечный памятник ей – бузина!
CAPS LOCK – 9 –
Поэта далеко заводит речь.
М.Цветаева
За словом – слово, за словом – слово,
И нет счастливей никого!
Тебя, Марина, славлю снова –
Кумира сердца моего!
Какая ширь! Какая удаль!
И глубина – чтоб утонуть.
Не в силах справиться рассудок,
Душа укажет верный путь.
Она не устаёт трудиться:
И больно ей – и грустно ей.
Божественная колесница
