сглотнул желчь. Гнев и ужас били через край, по спине пробегала дрожь. Вокруг царила тишина, лишь вдалеке сонно жужжала стрекоза. Земля вокруг трупа была изрыта и истоптана. Цепочка крупных бесформенных вмятин тянулась прочь с поляны, уводя куда-то на юг. Что могло их оставить?
Он не знал. Он просто пошел по следу.
Ему даже не пришло в голову поднять тревогу. Он хотел отомстить за человека и его жалкую, тихую смерть в грязи — дело чести.
По мере удаления от Стоячего Кобальта свечение тускнело, но способность видеть в темноте никогда не подводила Кромиса. Он продолжал быстро идти по следу. Что бы тут ни прошло, оно свернуло с тропки там, где деревья чуть подсвечивались глыбами светло-голубых люминесцентных кристаллов. Омытый их неверным сиянием, тегиус-Кромис остановился и прислушался. Плеск воды, и ничего больше. Он оказался в полном одиночестве. Земля чавкала под ногами; деревья поражали немыслимой формой — казалось, их ветви свело судорогой.
Слева звучно хрустнул сучок.
Он развернулся и бросился в подлесок, размахивая мечом. Ветки хватали его за руки и за ноги, ноги тонули в перегное, невидимые зверьки разбегались в разные стороны. Наконец Кромис остановился на крошечной прогалинке возле зловонного озерца, тяжело переводя дух. Как тихо… Минуту спустя он убедился, что потерял тропку. Хуже того: он обнаружил себя и потерял преимущество, которое имел, двигаясь бесшумно в темноте. По коже пробежал холодок.
Его спасли только навыки, наработанные годами и вошедшие в плоть и кровь. За спиной послышалось злобное шипение. Ноги сами подогнулись, и холодное зеленое лезвие рассекло воздух у него над головой. Припав на одно колено, метвен развернулся, его меч описал полукруг. Удар должен был оставить противника безногим калекой. Но лезвие не встретило сопротивления, и Кромис отскочил назад.
Перед ним темнело что-то огромное, черное, похожее на сгусток тьмы высотой семь-восемь футов. Толстые конечности казались неуклюжими, голова напоминала тупое яйцо, на нем полыхали три желтых точки, расположенные треугольником. Существо снова зашипело. В его текучих движениях чувствовалась сдержанная мощь. Оно шагнуло вперед, оставив еще пару странных, бесформенных следов. В этом таилась какая-то холодная, спокойная и совершенно нечеловеческая рассудительность.
Огромный баан, перед которым нечего делать с обычной сталью, описал вторую дугу. Кромис отскочил, и что-то рассекло кольчугу у него на груди, как ноготь рассекает лепешку холодного жира. Рана оказалась неглубокой, но по коже потекла горячая струйка крови. Несмотря на размеры, тварь двигалась с неумолимой быстротой. Кромис попятился, уходя от атаки, и нанес удар сверху вниз, туда, где голова твари уходила в плечи, но существо увернулось. Противники снова оказались лицом к лицу. Кромис провел нехитрое сравнение и понял, что уступает врагу в скорости.
Это даже нельзя было назвать схваткой. В темноте, возле зловонного пруда, где они оказались, баан и сталь исполняли смертельный огненный танец. Кромису оставалось только уворачиваться и уповать на то, что противник оплошает. Однако похожее на тень существо двигалось все так же стремительно. Бой не утомлял его, мало-помалу оно теснило противника к кромке воды. Перед глазами у Кромиса стоял туман, тело покрыто множеством порезов, кольчужная рубашка чудом держалась на ремнях.
Его пятка коснулась воды, и на миг он позволил баану поймать лезвие клинка. Сноп искр — и кончик безымянного меча отлетел в сторону. О колющих ударах можно было забыть. Страх наползал, сковывая движение. Гигант нависал над ним, подпрыгивая, точно машина. Бледные круглые глаза — если это были глаза — светились, не выражая ничего.
И вдруг… Вот оно, спасение.
Правая рука Кромиса скользнула за пазуху и нащупала рукоятку маленького баана, от которого погибла его сестра. Стиснув оружие покрепче, словно зажимая рану, он пропустил контратаку. Да, именно так. Теперь вся надежда на хитрость — надежда почти призрачная. Но гигант уже заметил, что его противник раскрылся. Он замахнулся, нанес удар сверху вниз… и в этот миг баан Кромиса выпустил энергоклинок.
Клинки столкнулись, вспышка ослепила Кромиса. Его отбросило в пруд. На миг мастер с головой ушел под воду, рука занемела. Гигант топтался на берегу, шатаясь, как пьяный, и яростно шипя: он понял, что теперь его оружие мертво и бесполезно.
Кромис снова вынырнул. Рука превратилась в сгусток нечеловеческой боли. Сплевывая и отрыгивая воду, он снова бросился в атаку… и обнаружил, что последний удар расщепил его клинок от кончика до рукоятки. Яростно выругавшись, Кромис отшвырнул изуродованный меч. Однако тварь уже развернулась и неуклюже бежала прочь, за деревья, пересекая мелкие водоемчики и взметая фонтаны брызг.
Ее смертоносная самоуверенность исчезла, от прежней красоты движений не осталось и следа. Она потерпела поражение. Но тегиус-Кромис бросился на изрытую землю и заплакал от боли и обиды.
Рядом послышался хриплый крик. Ягнятник Целлара, сбивая листву серыми крыльями, кружил над поляной, точно вестник Зла, потом шарахнулся в сторону. Кромис почувствовал, что его поднимают на ноги.
— Гриф, — пробормотал он. — Я сломал клинок… Это был не человек. Я смог достать его только с помощью уловки, которую мне показал Гробец. Здесь поработали древние… Мойдарт разбудила кое-что такое, с чем нам не справиться. Еще немного — и оно бы меня прикончило.
Новый страх ледяным крошевом проник в его костный мозг. Кромис отчаянно стиснул левый кулак.
— Гриф, я не мог убить его! Я потерял Десятое Кольцо…
И, полный отчаяния, провалился в темноту.
* * *
Рассвет, желтый с черным, разломил небо над Стоячим Кобальтом и повис, точно знамение, там, где над темной гладкой водой еще клубились последние завитки вечернего тумана. Среди островков и зарослей тростника кудахтали водяные курочки. Смутно ощущая приближение зимы, они собирались на больших разноцветных бревнах, медленно плавающих по поверхности озера. Унылый призыв к переселению уже в полную силу звучал в десятках тысячах маленьких черепов и будил в них тоскливое эхо.
— Погода в этом году будет убийственная, — пробормотал тегиус-Кромис, ежась у костра и глядя на шумные стайки. Его меч лежал рядом — все три куска, обрывки кольчуги громко брякали при каждом движении. Помощники Грифа обработали все его раны и ушибы, но с тем, что творилось у него в голове, ничего поделать не могли. Его трясло. Близится зима? Нет, это не зима: это сами северные земли сдвинулись с места и идут на Вирикониум, и волки с горящими злобой глазами рыщут в поисках добычи…
Он дремал недолго и скоро проснулся. Во рту все еще стоял горький вкус поражения. Люди Грифа по двое и по трое возвращались с поляны, где Кромис сражался с гигантской тварью. По их
