— Но как же, я лишил тебя невинности, теперь тебя не возьмет в жены ни один уважающий себя мужчина, я обязан на тебе жениться, это мой долг, — растерянно проговорил Рамиэль.
— Если ты не будешь говорить об этом, никто и не узнает, я же будущий маг, сделаю так, что все будет в порядке, — попыталась я успокоить его, но не говорить же ему, что я плевать хотела на мужчин, особенно «уважающих» только себя. — И вообще, ты говоришь долг, должен, обязан, думаешь, эти слова добавляют желания выйти за тебя замуж? Я понимаю, что за несколько проведенных вместе дней любовь вряд ли возникнет, но и связывать свою жизнь с человеком, который хочет на мне жениться только из-за долга, не хочу.
— Ты меня не правильно поняла, я хочу на тебе жениться не только из-за долга, сначала из-за него хотел, а потом ты мне понравилась, то есть ты мне с самого начала нравилась как девушка, а потом стала нравиться как жена, — под конец речи он совсем запутался и замолчал.
— Если я когда-нибудь выйду замуж, то хочу чтобы мой муж был таким как ты, — сказала я, чтобы убрать это чувство неловкости, повисшее между нами. Тем более на тот момент я так думала, в моей жизни он был лучшим мужчиной, Бефф, конечно, тоже хороший, но я его воспринимаю, как отца.
— Я готов подождать, пока ты окончишь магическую школу, — произнес Рамиэль, беря меня за руку. — Ты уже решила, где хочешь учиться?
— Я хотела учиться в столице в Академии, но отец и слушать не стал, поэтому пришлось сбежать. У эльфов есть хорошая Академия Целителей, наверно туда подамся или в империю, у них тоже не плохие есть учебные заведения, — я сознательно ввела его в заблуждение. Отец не глуп, может понять, что я соврала, но у меня перед ним одно неоспоримое преимущество, он не знает, что у меня есть темный дар. — Не надо меня ждать, пять лет это долго, возможно ты встретишь за эти годы девушку и влюбишься, если нам суждено быть вместе мы обязательно встретимся, так что расторгни помолвку, как только будешь рядом с храмом.
— Значит, ты все решила, и мое мнение ничего не изменит? — в его голосе была грусть, я кивнула, он вздохнул и отвернулся к стене. Я не могла оставить его в таком состоянии, сердце сжималось, хотелось ощутить на себе его руки, губы, хотелось остаться с ним, я все-таки влюбилась. Но я смогу это преодолеть, вот только поцелую его последний раз. Именно это я пошептала ему на ухо, целуя его щеку, висок, шею, везде, где могла дотянуться, он не выдержал, подмял меня под себя и впился в мои губы страстным поцелуем. Он хотел выразить им горечь, обиду на меня, а получалось страсть и желание, желание не отпускать.
— Останься, — шептал он, целуя мою шею. — Не уходи.
— Я буду скучать по тебе и твоим поцелуям, — проговорила я. — А теперь, спи.
***
Рассвет я встретила на своем любимом месте, на обрывистом краю холма, с видом на деревню и пепелище, что когда-то был моим домом. Круг замкнулся, как будто не было этих двух с половиной лет, не было смерти бабушки, не было пансиона, не было отца. Да и могу ли я, назвать Морриса нер Аркона своим отцом, неужели человек, которому я была не нужна четырнадцать лет, может им называться, неужели оттого, что он пристроил меня в пансион и пару раз туда приезжал, он стал им?
Я сидела и смотрела, как с востока встает солнце, его лучи скользнули по обрывистому краю, осветили выбоины и ложбинки, все пора. Это только кажется, что стена обрыва уходит отвесно вниз и на ней не за что уцепиться. На самом деле она имеет небольшой наклон и на рассвете, это особенно хорошо видно, потому что солнечные лучи падают с боку, а так же видно маленькую узкую тропку, ведущую к тайнику, куда я собственно и собираюсь слазить. Я потихоньку пробиралась по отвесному склону, было не удобно, плащ я не могла засунуть в сумку, туда лягут книги и деньги, а освобождать сумку на ответной скале не будет возможности. Почему я не оставила его на верху, не знаю, забыла или сказалась привычка, все свое носить с собой? Вот только из-за него мне было тяжело, подбитый мехом плащ ощутимо мешался и тянул вниз. Стараясь, о нем не думать, я вспоминала, как шла всю ночь пешком.
Я не стала брать одну из лошадей Рамиэля, они за день и так устали, да и ехать верхом ночью одной, это привлекать к себе внимание всяких проходимцев, если бы еще я знала заклинание невидимости. А лес для меня родной, от диких зверей я смогу защититься, я еще в детстве поняла, что страшнее человека зверя нет. Возможно там, где водится нечисть или нежить, это выражение не актуально, но ничего, когда-нибудь и они мне страшны не будут. Поэтому я решила сократить путь, и пошла напрямик через лес, благо в этих местах я не заблужусь даже в темноте. Идти ночью по лесу весной, то еще удовольствие, хорошо хоть травка небольшая и кустов пока нет.
До тайника осталась пара шагов, когда я поняла, что «петля» стремительно затягивается, я чувствовала нутром, отец где-то рядом, а я надеялась, что опережаю его на несколько часов. Два шага до тайника, я преодолела в рекордные сроки, еще несколько минут ушло на то, чтобы открыть его, все оказалось на месте. Мешочек с деньгами, положила в корсаж, книги запихнула в сумку, сверток с травами туда же, потом разберусь, какие еще можно использовать, а какие нет. Закрыла тайник, попыталась развернуться, чтобы идти назад, сумка качнулась, камень вылетел из-под ноги, я прижалась спиной к скале, еще чуть-чуть и упала бы.
— Морита, стой там и не двигайся! — от этого голоса я вздрогнула, и глянула вниз, кто бы сомневался, отец собственной персоной.
— Сейчас тебя снимут, не вздумай прыгать, все равно не убьешься, а если убьешься, я тебя подниму, и сделаю из тебя зомби, — он стоял в низу и смотрел на меня бешеными глазами. Не поняла, он думает, что я решила покончить с жизнью таким не логичным способом. Оглянулась через плечо на тропинку, в саженях шести виднелся Бефф, а вот это плохо, пути к отступлению мне отрезали, делать же какую-нибудь гадость Беффу я не буду. Мне надо время, чтобы подумать.
— Если он приблизится ко мне хотя бы на локоть, я спрыгну, — крикнула я отцу, указывая рукой на наемника. Отец махнул ему, Бефф остановился, а у нас образовалась патовая ситуация.
— Не дури, спускайся, — крикнул мне отец. — А то я убью твоего любовника!
— Кого? Какого еще любовника? — у меня голова была занята планами побега, и до меня не сразу дошло, что он говорит о Рамиэле. Отец махнул кому-то рукой и из-под деревьев вышли двое, а между ними мой нынешний жених, со связанными руками и подбитым глазом. — Это мой телохранитель, ты ему еще денег должен за то, что я в целости и сохранности, если бы не он, меня в первый же день где-нибудь прикопали, и общался бы ты сейчас с моим духом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
