а я пойду проверю, что там дальше.
Клаус с сомнением посмотрел на узенький проход между двумя отвесными скалами.
– Э-э… прости, Никс, но ты там никак не пройдёшь. Я сам рискнул бы сунуться в эту расщелину только до бутербродов.
Но гном был уже у прохода. Шаг – и он с другой стороны. Как ему это удалось? Неужели такой живот можно так втянуть!
Пожав плечами, Клаус принялся нарезать хлеб. За время путешествия он привык к вариабельности размера Никса и почти перестал удивляться. Может, у гномов способность такая есть: пролезать, проходить, умещаться…
Раздумья прервал внезапный чудовищный грохот. Сверху со скалы рухнул камень – за ним ещё один, и ещё! Клаус бросился к проходу, но тут же отскочил – один булыжник чуть не угодил ему в макушку.
Прошло меньше минуты – камни перестали лететь, но их упало достаточно, чтобы завалить проход.
– Никс? – спросил Клаус осторожно. Он посмотрел вверх – завал превышал три человеческих роста. Не перебраться. Разобрать голыми руками тоже не выйдет. Эх, пригодились бы сейчас гномы – обычные, правильные гномы – с их кирками и молотками.
Клаус нацелился было зонтом в груду камней, но вовремя спохватился – так можно и всю скалу обрушить.
– Никс, ты там?
Ответа не последовало. А что, если… Нет, об этом Клаус и думать не хотел.
– Я найду другой путь на твою сторону, – в последний раз обратился он в тишину.
Немногим ранее они с Никсом миновали развилку. Клаус спрятал хлеб – один есть не хотел, – взвалил на спину поклажу и отправился назад.
Нельзя разлучаться. Нельзя выпускать из виду любимую, друзей, родных. Отвернуться на миг, отвлечься, а их уже нет. Хорошее настроение испарилось, тоска по дому поглотила Клауса. Он нашёл развилку и выбрал другую дорогу, та лишь немного отклонялась от главного курса на восток. Сверяясь с компасом, Клаус помчался вперёд.
~~~
Первой была Сиглинда. Едва взошло солнце, она ворвалась в палатку к мужу, капитану лихтенфельского войска, с младенцем на руках и на весь сонный лагерь принялась выражать неудовольствие. Пока некоторые тут, видите ли, неделями на войне прохлаждаются, форму отлёживают да по кабакам ходят, она там одна рожать должна! Не неделями, конечно, рожать, но всё-таки.
Упрёки капитан пропускал мимо ушей. Глуповато улыбаясь, он держал на руках первенца и издавал странные, деморализующие войско звуки. Скоро в палатку выстроилась очередь из солдат, желающих напевать «ути-пути-тра-ля-ля».
Счастливый отец выпросил у генерала разрешение оставить жену в лагере. Им даже выделили отдельную палатку, в которую поместилась колыбелька и маленькая ванночка.
За Сиглиндой потянулась вереница жён. С разными претензиями и чувствами они приходили: одна злилась, другая скучала, третья страдала от синдрома мёрзнущих ног в пустой постели. Уже скоро лязг мечей (воины всё же тренировались иногда) заглушил звон кастрюль и топот детских ножек.
Атмосфера семейного счастья равномерно распространялась с обеих сторон от границы. Последней в лагерь войска Алфена явилась королева Грета – не из сентиментальных побуждений. Коротко расцеловав мужа, она отправила его во дворец выполнять основную работу, править королевством. А с войной она тут сама как-нибудь разберётся.
~~~
Время приближалось к полудню, а Клаус продолжал бродить один по горным тропам. Шёл правильно, по стрелке компаса. Переживания измотали его сильнее, чем жажда и крутой подъём. Долго Клаус жил одним стремлением – поскорее найти Ровену. Теперь перед главной задачей вклинилась добавочная, волнительная и неприятная, – найти Никса. Искать Никса Клаус не умел – Никс всегда находил Клауса.
Прежде всё получалось гораздо проще. Принц попадал в беду (или несколько), а гном его выручал. А теперь, Клаус усмехнулся сам себе, такой способ не гордился – за время путешествия он поумнел, и никакая беда ему больше не грозила.
Вот, допустим, горное озеро: вода чистая, прозрачная, солнечные зайчики пляшут на поверхности, так и манят. Да и скелеты отравленных одиноких путников на берегу не валяются. Однако Клаус не станет ни пить, ни купаться, ни даже смотреться в отражение – он хорошо усвоил прошлые уроки.
Клаус присел отдохнуть немного, убедительности ради – спиной к озеру. Отпил из фляги, но только глоток. Совесть не позволяла единолично уничтожать запасы. Бедный Никс, у него даже компаса нет. И еды нет, и тёплых вещей на случай, если ночь застигнет их в разлуке. Хватит расслабляться. Хлопнув себя по коленям, Клаус собрался идти дальше, как вдруг…
– Привет.
Голос доносился из-за его спины, женский чарующий голос, похожий на звон колокольчиков, что поют песню о любви.
Клаус безразлично хмыкнул и продолжил разбирать пожитки.
– Я даже смотреть не стану, – бросил он через плечо.
– Почему?
Другой голос, такой же чарующий, с платиновым оттенком и ароматом жасмина.
– Знаю я, чем это всё заканчивается. – Клаус чуточку раскаивался за свои дурные манеры, но порывы вежливости подавлял.
– А мы поболтать хотели…
– Скучно здесь, сам понимаешь.
– Когда ещё симпатичный принц к нам в гости пожалует?
Часть посуды, наверное, можно здесь оставить, припрятать где-нибудь на обратный путь. Клаус взвесил в руке котелок, в котором они с Никсом готовили похлёбку. Нет, котелок он возьмёт, а вот набор поварёшек…
– Мы можем подсказать тебе путь.
– Или предсказать будущее.
Вот же назойливые! Не сдались ему никакие предсказания – сам себе будущее определяет. Тут он почувствовал прикосновение к шее чего-то мокрого и непроизвольно обернулся.
Про русалок Клаус читал. Любой подросток, будь он принцем или фермером, в определённый период взросления интересуется русалками и знает, что они красивые и обнажённые. Только в книгах тех картинок нет, и румянец от приблизительных юношеских фантазий едва ли сравним с оттенком томатного супа, которым запылало лицо Клауса.
– Какой славный, – русалки переглянулись.
Их длинные волосы лежали на воде и переплетались, капли сверкали на белых плечах. Ниже начиналась вода, но, как мы помним, она была чистой и прозрачной. Даже задрав подбородок, Клаус различал что-то чешуйчато-зелёное и что-то выпирающе-розовое.
– Как тебя зовут? – одна русалка подплыла ближе к берегу.
Клаус решил, что от имени вреда точно не будет, и назвался. От долгой дороги ноги стали точно ватными, и он лёг на живот. Руки вот не устали: локти упёрлись в землю, и Клаус подобно гусенице пополз вперёд. Отвернуться и лишить себя услаждающего зрелища? Ну нет, он ведь не дурак.
– А что ты ищешь в наших краях?
Лицо прекрасной русалки было совсем близко. Искорки в её зелёных глазах кружились подобно водовороту, и Клаус, следуя хороводу, вращал головой. Русалка протянула руку и коснулась его щеки. Все мысли разом улетучились, а на душе стало тепло и приятно.
– Не знаю. Кажется, я всегда мечтал встретить русалку.
Вторая хихикнула.
– Наверное, встретить и поцеловать?
Клаус энергично закивал.
Также всякий знает, что русалка норовит утащить добычу на дно своего озера, но эти детали меркнут на фоне красоты и обнажённости.
