его непродолжительного сотрудничества с ARPA заключалась в том, чтобы запустить программу, в рамках которой в итоге были бы построены базовые системы, способствующие повышению эффективности управления и контроля, а также борьбы с мятежниками, – инструменты для сбора и анализа данных, создания баз данных с возможностью поиска, для построения прогностических моделей и обмена информацией на огромных расстояниях. Эта же страсть двигала и Пулом.
Пул, выходец из семьи раввинов и потомок рода, уходящего корнями в средневековую Испанию, был профессором Массачусетского технологического института и признанным экспертом по средствам коммуникации и теории пропаганды. С конца 1950-х годов он возглавлял центр международных исследований при МТИ – престижный факультет коммуникаций, который финансировался ЦРУ, – и помогал создавать факультет политических наук МТИ. Он был убежденным антикоммунистом и новатором по части использования опросов общественного мнения и компьютерного моделирования в политических кампаниях. Благодаря его компетенции он был назначен консультантом Джона Кеннеди по идеологии в ходе президентской предвыборной кампании 1960 года. Он анализировал данные опросов и проводил симуляции по различным проблемам и группам избирателей. Подход Пула к выстраиванию политической кампании на основе собранных данных был тогда на острие новой волны электоральных технологий, делавших ставку на предварительное изучение людских предпочтений и склонностей с последующей корректировкой тезисов кандидата. Эта новая тактика таргетированной агитации, ставшая возможной за счет тогда еще примитивных компьютеров, впечатлила очень многих в Вашингтоне и на протяжении следующих нескольких десятилетий играла решающую роль в политике{155}. Кроме того, она вызывала опасения по поводу того, что американскую политическую систему подминают под себя ловкие технократы, которые больше думают о том, как бы разрекламировать и продать идеи, нежели о том, что за ними действительно стоит{156}.
Пул отнюдь не только изучал общественное мнение для президентской кампании – он также был специалистом по пропаганде и психологическим операциям и был тесно связан с противоповстанческими миссиями ARPA в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке и СССР{157}. С 1961 по 1968 год его компания Simulmatics Corporation занималась противоповстанческими программами ARPA в Южном Вьетнаме в рамках проекта Agile Уильяма Годеля, включая крупный контракт на изучение и анализ мотивации пленных вьетнамских партизан, а также разработку стратегий, призванных добиться лояльности южновьетнамских крестьян. Работа Пула во Вьетнаме поспособствовала укреплению идеи о том, что мятежи можно остановить чисто техническим решением. «Simulmatics во многом основывалась на исследованиях коллеги Пула по МТИ Люсьена Пая, который еще в начале 1950-х годов утверждал, что коммунизм – это психологическая болезнь переходных обществ. В своей влиятельной книге „Политика, личность и построение нации“ он объяснял, что психологические неудачи являются главным камнем преткновения для национального строительства, – пишет историк Джой Роде в статье „Последний рубеж рыцарей психокультурной холодной войны“. – Чтобы выиграть войну за умы и души, американцам нужно было предложить молодой нации психологически подходящую политическую структуру – такую, в которой у крестьян сформировались бы правильные психологические связи с государством… Военные исследования должны были подготовить план своего рода национальной психотерапии»{158}.
Пока подрядчики из Simulmatics собирали данные в знойных вьетнамских джунглях, компания Пула работала над другой программой ARPA – проектом «Ком-Ком» («Коммунистические коммуникации»), которым Пул руководил прямо из своего родного МТИ. Это была грандиозная попытка создать компьютерную модель внутренней системы связи Советского Союза, чтобы изучить влияние иностранных новостей и радиопередач на советское общество, а также смоделировать и предсказать, как СССР отреагирует на ту или иную трансляцию, скажем, на речь президента или выпуск новостей{159}. Как и следовало ожидать, модели Пула показали, что секретные попытки ЦРУ повлиять на СССР при помощи радиопропаганды имеют большой потенциал и их следует приумножить. «Большинство позитивных событий в Советском Союзе сегодня можно объяснить исключительно влиянием Запада, главным рупором которого является радио, – заявил Пул в своем выступлении, объясняя результаты исследования группы „Ком-Ком“. – В конце концов, те, кто вещает на Советский Союз, не имеют дело с глухими. Их голоса рано или поздно будут услышаны и сыграют важную роль»{160}.
Однако Пула никогда не удовлетворяла эффективность «Ком-Кома». Даже в конце 1960-х компьютерные технологии все еще оставались настолько несовершенными, что его команда тратила несколько месяцев на моделирование одной-единственной ситуации{161}. Работа была страшно трудоемкой и явно требовала более мощных инструментов, но таковых попросту не существовало.
Пул видел в компьютерах нечто большее, чем просто машины для ускорения социальных исследований. Им двигала утопическая вера в способность кибернетических систем управлять целыми обществами. Будучи одним из технократов эпохи холодной войны, он рисовал в своем воображении такие компьютерные технологии и сетевые системы, которые смогли бы непосредственно влиять на жизни людей, обезопасили бы весь мир и привнесли в него гармонию, положив конец войнам и конфликтам. Эта система не должна была быть слишком громоздкой, абстрактной или неоднозначной, а также как-то быть связанной с социалистическими экономическими теориями. Более того, она вообще не была бы связана с политикой, а представляла бы собой основанную на математике прикладную науку, «своего рода инженерию».
В 1964 году, когда его компания помогала ARPA бороться с повстанцами во Вьетнаме, Пул стал ярым сторонником проекта «Камелот» – еще одной противоповстанческой инициативы, которая финансировалась армией США и поддерживалась ARPA{162}. «Камелот» – это просто кодовое имя. Официально проект назывался «Методы прогнозирования и влияния на социальные изменения и внутренний военный потенциал». Его конечной целью было создание компьютерной системы раннего предупреждения левых революций, которая, словно радар, предсказывала бы и предотвращала политические движения еще на взлете{163}. «Предполагалось, что результатом проекта станет автоматизированная „система сбора и обработки информации“, в которую социологи могли бы вводить факты для быстрого анализа. По сути, компьютерная система должна была сопоставлять актуальные данные разведки со списком обостряющих факторов и предпосылок, – пишет историк Джой Роде. – Революцию можно остановить еще до того, как ее зачинщики осознают, что вскоре вступят на путь политического насилия»{164}.
Проект «Камелот» был масштабной затеей, в нем участвовали десятки ведущих американских ученых. Он очень много значил для Пула лично, но несмотря на это, результаты оказались скромными{165}. Чилийские ученые, которых пригласили участвовать в проекте, забили тревогу, узнав о связях с военной разведкой, и обвинили США в попытке построить компьютерную машину для госпереворота. Дело обернулось громким скандалом. Сенат Чили созвал специальное заседание для расследования этих обвинений, и политики решительно осудили программу, назвав ее «шпионским планом янки»{166}. Из-за пристального внимания международного сообщества и негативной огласки проект «Камелот» свернули в 1965 году.
В 1968 году Лик продолжил дело «Камелота», возглавив проект «Кембридж»
